Красавчики из френдзоны (СИ) - Камински Аделина

— Если всё так плохо, то что я здесь забыла?! — крикнула, сжав кулаки. За много сотен лет нейтралов так не унижали, как сейчас их унижает божество.

— Сказал же я, что вы — сосуды пустые. Мог выбирать из вариантов множества, покуда избранные мной свои дела творили. Но кровь стихийная в тебе лишь прижилась.

— Так это ты промывал моим родителям мозги? И Сириусу?!

— Для дела всеблагого потери допустимы. Но план не удался. Пришлось идти путем другим.

— Каким же, интересно?

— Чтоб силы тебе отдали добровольно.

— Никто их не отдаст! — кинула быстрый взгляд на лежавших позади Сезона друзей. Пусть только попробуют!..

— Уже отдали.

— В два раза больше…

— Что?

— В два раза больше… сдал.

Подождите… Каким же расчудесным способом ему удалось всё это провернуть? Куда уходила вторая доза крови?

— Рин!

— В два раза больше сдал! В два раза больше, сосунки!

Я не помню ни капельниц, подключенных ко мне. Ни больничных коек, на которых бы я лежала. Никаких процедур, кроме тех, что проводили ребятам!

— Нормально? Голова не кружится? Тошнота? Слабость?

— Прекрасно. Рас-чу-дес-но!

А в случае с Миши и подавно не успели бы ничего сделать. Я помню каждую минуту с тех пор!

— Пусть и сказал я, что стихий всего четыре, — продолжал мудрствовать Сезон, пока я скользила взглядом по рукам, пытаясь отыскать незамеченные следы от катетеров. Ни одного укола. Ни одного! — Но, пожалуй, любовь — стихия сильнейшая над остальными. Ее силы воистину безмерны. Прекрасны и, порой, ужасны последствия.

— Всё еще не понимаю, к чему ты клонишь!

Ощутив резкую боль во всем теле, упала на коленки, уперлась руками в землю. Словно все внутренности одновременно пришли в движение, принялись изворачиваться внутри меня, напитываясь чем-то странным извне. Нестерпимо зачесалась голова. Мои белые волосы длиной чуть ниже плеч необычайно быстро увеличивались в объеме и длине. Падали на глаза, щекотали руки, стелились теперь по хрустящей траве. Немели губы, веки. Подрагивая, меняя свою форму.

Вырвало. Неудивительно, учитывая, насколько сильное давление испытывал организм. Что вообще происходит сейчас? Зачем эти издевательства?

Подняла плывущий взгляд.

От каждого из ребят полупрозрачной лентой по воздуху текла неизвестная субстанция. Красная, синяя, коричневая. Второй конец ленты тянулся ко мне, обвивая мое тело с головы до ног. Принося страдания, но при этом наполняя меня. Наполняя пустой сосуд, коим я и являлась до недавнего времени.

— Добро пожаловать в этот мир, Сезон, — громогласно приветствовал всевышний мою новую ипостась. — Природа, живая и неживая, склонится перед твоей силой. Ты будешь черпать ее отовсюду. Твое существование дарует жизни, оно же облегчит смерти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я видела, как друзья забились в конвульсиях. Их волосы постепенно белели, мои — окрашивались в красный, синий и русый. Дрожащими пальцами ухватилась за длинную разноцветную прядь, прижала ее к щеке.

— Нет… — прошептала, едва шевеля губами.

— Что?

— Нет…

— Сумасшедший только откажется от силы и красоты, свыше даруемой.

Миши закричал. Так закричал, что его вопль звонким эхом ударил по барабанным перепонкам. Я схватилась за голову.

— Нет!!!

Наши общие воспоминания, начиная первой встречей напротив гостиной особняка Горьску и заканчивая последним разговором в больничной палате, кинопленкой проматывались в сознании. Совместные забавы, игры, ссоры, примирения. Я впитывала в себя не только силу. Я впитывала все чувства, что испытывали ко мне эти трое. От них перехватывало дыхание. Ими хотелось жить.

Собрав всю волю в кулак, приподнялась. Встала на одно колено. До крови прикусила нижнюю губу, пытаясь направить охватывающие меня потоки обратно ребятам. Меня будто бы на части разрывало в буквальном смысле. Каждая клеточка тела пылала. Наливаясь силой, я возвращала ее обратно в поток. Даже мысли не промелькивало, что с Сезоном мне не сравниться. Я просто не видела другого выхода, кроме как бороться. Если даже божество выступило против нас, не сдамся, пока не исчерпаю себя до самого дна. Что уж там говорить… Я готова была жизнь отдать, чтобы Ойя, Рин и Миши вышли из этой истории целыми и невредимыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я любила их. Люблю! И буду любить, насколько бы высокие препятствия не возникли на нашем пути.

Встала на ноги. Выпрямилась.

Не боюсь.

Если сдамся, то всё будет кончено.

Тело опять стало преображаться, принимая свой изначальный облик, доставшийся от природы. Волосы белели, укорачивались. Стихийные цвета возвращались законным владельцам силы, насильно переданной мне.

Но пусть силы ребят покидали меня, я всё еще чувствовала мощь, струящуюся по венам. Ветер теребил мои пряди. Нежно, ласково. Прикрыла глаза, наслаждаясь его мягкими потоками. Такими приятными, родными…

Родными.

Резкий порыв ветра ударил в лицо.

«Беги и спасёшься», — зашептал голос в моей голове. Бежать? Куда? Да и зачем?

«Отдайся стихии», — второй напевный голос послышался уже вокруг меня. Он окружал со всех сторон.

Предложение под номером два прозвучало более заманчиво. Распахнула глаза, раскинула руки. А услышав громкий свист за спиной, медленно обернулась.

Потоки ветра, усиливаясь, встречались вместе и закручивались в единый вихрь. Смерч неровным столбом поднимался к небу и двигался к нам, расширяясь с каждым пройденным метром.

Недолго я простояла, очарованная потрясающим зрелищем. Молнией метнулась к древу, огибая Сезона и бросив на него при этом дерзкий взгляд. Теперь пусть разбирается с этим сам, раз возомнил себя всесильным. Сама же склонилась над мальчишками. Еще слабо представляла, как контролировать новообретенные способности, а потому понадеялась на интуицию. Одновременно с подпиткой смерча окружила небольшую территорию вокруг нас непроницаемым для ветра куполом. Раз можно управлять движением стихии, можно и полностью взять ее под собственный контроль.

Кто-то может удивиться тому, насколько легко я пережила обретение четвертой стихии и обращение в полноценного стихийника. Одного из тех, кто постоянно ставил нам, нейтралам, палки в колеса. Взаимная неприязнь, неравное противостояние, вьющее свои гнилые корни с начала нашего существования. Однако у меня есть достойное оправдание безразличия.

Страх. Страх за моих ребят и горячее, страстное желание защитить их от любого зла. Как оказалось, оно может принимать самые разные обличия, вплоть до божества, которому ты молишься перед сном.

А всесильный Сезон, похоже, дар речи потерял вместе с пустым сосудом, который намеревался наполнить и уйти от всех невзгод в неоплачиваемый отпуск. Ни огонь, ни вода, ни земля не помогли ему избежать встречи с моим созданием из ветра, травы и камней. Пришлось верховному стихийнику изрядно повертеться в воздухе и нажраться того, что успел поглотить смерч со времен своего зарождения. Только тогда я махнула рукой, рассеивая концентрированную силу. Позволила мужчине шлепнуться наземь.

— Ну как? — усевшись перед друзьями лицом к рухнувшему с высоты Сезону, стерла проступившие на лбу капельки пота. — Больно?

Стихийник зашевелился, шумно втягивая ртом свежий воздух.

— Дельфина? — Ойя тоже дал напомнить о себе, ослабевшей рукой схватившись за подол моего платья.

Устало обернулась к нему.

— Тс-с-с… — положила указательный палец на его губы. — Спи. Тихий час пока у вас. Ц-ц-ц… — Убаюканный бессилием или же голосом, файер закрыл глаза. — Если что, я ему еще наваляю. За вас наваляю. Будьте уверены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Или же он наваляет мне с минуты на минуту, потому что ландшафт вокруг меня переменялся. Трава позеленела, поднялась, налилась сочностью. Тучи рассеивались прямо на глазах, являя лазурь неоскверненных слабостью небес. Древо приняло ровно такой же вид, каким я помнила его прежде. Страшно было взглянуть на Сезона, но я осмелилась.