Грязные новости (ЛП) - Шен Л. Дж.

Я смотрела в другую сторону, делая вид, что стираю невидимые ворсинки с декоративной подушки на диване.

— Я не могу влюбиться, папа. Я пыталась.

— Это чушь собачья.

— Это правда. Так мне мама сказала. Она сказала, что мое сердце — одинокий охотник, что ему никогда не найти, с кем биться в унисон. И она была права.

Я не сказала ему всей правды — что верю ей, что рьяно оберегаю свое сердце. Что я, наверное, могла бы переехать к Милтону, если бы захотела, но на самом деле никогда этого не хотела. Мне не хотелось говорить папе, что эта простая фраза изменила мой мир больше, чем я была готова принять, и что в ужасе от того, что мое сердце потеряло свои когти, оружие и жажду крови в битве против Селиана.

Отец прищурил глаза, и я так сосредоточилась на смятении и благоговении в них, что даже не заметила, что он смеется. Не просто смеется, а хохочет, держась за живот и все такое.

— Нет, Жожо, нет. Она не имела в виду, что ТВОЕ сердце — одинокий охотник. Она имела в виду книгу Карсон МакКалерс «Сердце — одинокий охотник». Это была ее любимая книга. Автору было двадцать три, когда она её написала. Твой возраст. — Папа многозначительно посмотрел на меня, и это тоже добавило смысла. — Мик Келли была любимой героиней твоей матери. Она была сорванцом, очень любившей музыку. Ты должна прочитать её. Она у нас где-то есть.

Папа со стоном поднялся на ноги и направился в свою комнату. Я сидела ошеломленная, чувствуя иррациональную ярость и на него, и на маму за то, что они позволили мне смотреть на жизнь сквозь толстую, грязную линзу человека, который никогда не верил, что может испытывать любовь.

Игра все еще продолжалась, «Янки» доминировали над «Астросами», и поэтому понимала, что папа действительно серьезно относится к тому, чтобы я прочитала эту книгу. Он вернулся, сдувая пыль с обложки, и протянул ее мне.

— Обязательно прочти её, когда поедешь в этот маленький отпуск. Твоя мать верила в любовь. Даже очень. А еще верила в судьбу. Вот почему ты выросла героиней, которой она всегда восхищалась.

Я улыбнулась, поблагодарила его и не стала дожидаться завтрашнего дня.

Я проглотила книгу за одну ночь.

Каждую страницу. От начала до конца.

Потом еще раз перечитала отрывки, прежде чем собирала свою летнюю одежду и потащила чемодан вниз по узкой лестнице, ожидая такси.

Мое сердце не было одиноким.

Оно было отчаянным, бьющимся и живым.

Знание того, что я могу, буду и должна влюбиться — в своего босса или кого-то другого — пугало и в то же время радовало меня.

А когда прозвучал гудок такси, я скользнула в нужные конверсы и пошевелила в них пальцами ног, зная, что Селиан заметит. Они были желтые.

Надежда.

До поездки во Флориду с Селианом я летала на самолете всего два раза.

Первый раз, когда мне было шесть, мы ездили в Калифорнию — тогда мамина сестра выходила замуж, но потом решила развестись и уехать в Австралию. Когда мама умерла, она прислала открытку, но больше не стала поддерживать с нами связь. Во второй раз — спонтанный отпуск в Новом Орлеане. Это случилось, когда мне было четырнадцать. Папа изо всех сил старался вести себя так, будто после смерти мамы все в порядке. Он покрасил волосы дома, чтобы забыть о серебряных прядях, взял уроки кулинарии и решил, что мы должны жить настоящим. Новый Орлеан был великолепен. Хотя потом два месяца подряд мы жили на макаронах с сыром, потому что потратили слишком много.

Я предполагала, что, скорее всего, скоро снова сяду в самолет. Представляла себе, что Милтон придумает что-нибудь интересное для нашего медового месяца, если мы когда-нибудь поженимся.

Однако бизнес-класс был чем-то, чего я даже не могла себе представить.

И все же я сидела здесь, сжимая в руке потрепанный экземпляр «Сердце — одинокий охотник», с бокалом шампанского рядом, и гадая, где же Селиан. У нас оставалось еще пять минут до взлета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мой босс ввалился в дверь прямо перед тем, как ее заперли, одетый в ту же одежду, что и вчера, и со стаканом кофе «Старбакс». Его кожаная спортивная сумка от Армани лениво свисала с кончиков пальцев, и в тот момент, когда он увидел меня, его усталое лицо расплылось в опасной улыбке. Я облизнула губы и опустила взгляд вниз, сжимая бедра вместе.

Что, черт возьми, со мной не так? С тех пор как я узнала правду о том, что сказала мне мама, думать о Селиане было странно.

Казалось, что мы больше не соперники, что он одержал верх. Что было смешно, потому что так было всегда. Я просто отказывалась принять это.

Селиан сунул сумку на верхнюю багажную полку и поблагодарил стюардессу за истеричное предложение сделать это самой. Затем скользнул на сиденье рядом со мной. От него пахло алкоголем, кофе и надеждой.

Я пошевелила пальцами ног в своих желтых конверсах.

— Прямо с работы?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он обхватил мою шею сзади и стер расстояние между нами, запечатав мой рот горячим, требовательным поцелуем. Я застонала ему в губы. Когда мы отстранились, его глаза были полуприкрыты и опьянены, и, предполагаю, что мои тоже.

— Это… очень похоже на отношения, — пробормотала я, глядя на его губы. — Я все правильно поняла?

Селиан взял красный маркер из книги, лежащей у меня на коленях, открыл его и написал «+» на тыльной стороне моей руки. Затем поцеловал ее изнутри, как сделал со мной Феникс, и как я сделала с ним самим. И внутри я упала в обморок от восторга.

— Выпьем за новые откровения и за спасение мира, по одному пункту за раз.

Селиан взял мой бокал с бокового столика, выпил содержимое, а затем снова впился в мои губы, на этот раз позволив мне почувствовать вкус алкоголя во рту.

Самолет уже начал взлетать, когда он внимательно посмотрел на книгу у меня на коленях. Схватив её, начал рассматривать со всех сторон.

— Хорошая? — спросил он.

— Самая лучшая, — сказала я, положив руку на обложку.

Селиан положил свою руку на мою.

Мое сердце улыбнулось этому.

И все, о чем я могла думать в этот момент, было: «Пожалуйста, только не делай нам больно».

Вскоре после взлета я послал маме предупреждение о том, что будет дальше. Дипломатичным оно не было, но если она хотела прямоты и честности, то непременно получала это, причем сполна.

Селиан: прыгаю в самолет, чтобы обсудить с тобой Матиаса, который, кстати, трахнул мою невесту больше года назад. Следовательно, у меня больше нет невесты. Но я привезу с собой женщину, так что попридержи свои коготки.

P.S. Брианна назначила конференц-связь со всем советом директоров сегодня днем, включая твоего бывшего мужа-распутника. Я послал тебе несколько записей, которые тебе нужно прослушать, так что, пожалуйста, сделай это в перерывах между пробами на роль нового мальчика-игрушки.

P.P.S. И говоря о коготках. Я планирую оставить её себе на некоторое время.

После того, как мы приземлились, если Джудит и удивилась, обнаружив, что мы делим люкс в отеле «Мандарин», то не подала виду. Она нырнула головой вперед на огромную кровать, сделав на простынях снежного ангела. Я не знаю, почему это заставило меня так сильно захотеть трахнуть ее, пригвоздив к матрасу. Я лишь знал, что соскребать себя с него будет той еще проблемой, поэтому решил прыгнуть в душ, учитывая, что работал в течение тридцати шести часов подряд, чтобы мы могли отправиться в эту поездку, и, вероятно, от меня пахло так, как будто что-то умерло внутри меня, что было недалеко от истины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы все еще должным образом не обсудили разрыв моей помолвки. Не думал, что об этом стоит упоминать. Теперь мы оба были свободны. Я мог бы трахнуть Джудит на хромакее Джеймса Таунли без каких-либо последствий, кроме необходимости заменить экран, что мы уже и так планировали.