Неопытная искусительница - Беверли Кендалл

— Вам не кажется, что распространять подобные слухи недостойно? — произнесла Клер с укором, глядя на мисс Линдли.

Та фыркнула и снова принялась обмахиваться веером.

— Это слух только до тех пор, пока он не подтвердится. Думаю, это не долго будет оставаться тайной.

Мисси посмотрела на Джеймса и его спутницу, глядя с тоской, как они пробираются по проходу. Леди Виктория не замечала знакомых. Взгляд Джеймса скользил по залу. Мисси уловила момент, когда он заметил ее. Его бледно-голубые глаза расширились, и он на секунду замедлил шаг. Она поспешно отвернулась.

Спустя несколько минут появился Томас, сопровождавший их с Клер этим вечером, что не помешало ему исчезнуть с лордом Бригэмом сразу по их прибытии. Заметив Джеймса, он поспешил к нему, и двое мужчин отошли в заднюю часть комнаты, чтобы поговорить.

Подавленная, Мисси отделывалась односложными репликами в ответ на тщетные попытки Клер вовлечь ее в разговор. Однако она не могла удержаться, чтобы не посмотреть на Джеймса, когда он вернулся на свое место. Их глаза снова встретились, и она тут же отвернулась.

Мисс Линдли просияла, когда Томас опустился в пустое кресло рядом с Клер. Быстро сложив веер, она кокетливо заулыбалась, хлопая ресницами как деревенская дурочка.

В другой ситуации Мисси, возможно, посоветовала бы ей не тратить чары на ее брата, поскольку его это ни в малейшей степени не интересовало, но не сегодня.

Где-то посередине вечера объявили перерыв, чтобы гости могли размяться. Пока оркестр, состоявший из профессиональных музыкантов, нанятых для этого события, отдыхал, Мисси направилась в дамскую комнату. Словно почувствовав, что ей нужно побыть одной, Клер осталась в зале с Томасом.

Охваченная эмоциями, Мисси воспользовалась минутами уединения, чтобы примириться с тем, о чем она только что узнала. Она могла думать только о Джеймсе. О Джеймсе, который теперь, учитывая все обстоятельства, принадлежал леди Виктории Спенсер. Окончательно и бесповоротно. От этой мысли ей стало тошно. Она смотрела на бледную, потерянную женщину в зеркале, приказывая ей не плакать.

Обретя некоторое подобие спокойствия, Мисси двинулась назад по коридору, мимо портретов в золоченых рамах, изображавших несколько поколений Бригэмов, когда на ее пути возникла леди Виктория Спенсер, похожая на привидение в своем белом платье, с пепельными локонами.

Мисси была бы рада пройти мимо, но чертова женщина устремилась к ней с искренней улыбкой. Мисси заставила себя улыбнуться. В конце концов, от притворства еще никто не умирал.

— Добрый вечер, мисс Армстронг, — приветливо проговорила леди Виктория.

— Добрый вечер, леди Виктория, — отозвалась Мисси, стараясь говорить ровным голосом.

Леди Виктория остановилась, вынудив Мисси сделать то же самое. Она явно хотела поговорить, что было удивительно, поскольку они никогда раньше не разговаривали, не считая обмена любезностями, когда их пути пересекались.

— Как вам концерт? — поинтересовалась она.

— Вполне. — Глядя в глаза женщине, к которой прониклась такой неприязнью, Мисси разозлилась еще больше за ее искреннее дружелюбие.

Повисло неловкое молчание. Леди Виктория не предпринимала никаких попыток двинуться дальше по делам, которые привели ее в коридор. Мисси деликатно кашлянула.

— Пожалуй, мне пора вернуться в зал.

На мгновение ей показалось, что леди Виктория собирается что-то сказать, чтобы продлить уже ставший мучительным разговор, но, к счастью, та неуверенно кивнула и продолжила путь. Облегченно вздохнув, Мисси направилась в музыкальную комнату, откуда уже доносились звуки «Уличной песенки» Бетховена, побудив ее ускорить шаг.

Она была уже в двух шагах от цели, когда внезапно появился Джеймс. Увидев Мисси, он резко остановился. Его взгляд потемнел, черты напряглись.

Первой мыслью Мисси было пройти мимо, словно не заметив его, но гордость не позволила ей сбежать как последней трусихе или сыграть роль оскорбленной женщины.

— Добрый вечер, лорд Радерфорд, — произнесла она официальным тоном.

— Мисси.

К стыду Мисси, от одного только звука собственного имени, произнесенного с хрипотцой в голосе, по ее спине пробежал озноб восторга. Господи, как она слаба. И как глупа во многих отношениях.

Леди Виктория ожидает его ребенка, мелькнуло у нее в голове. Это болезненное воспоминание подействовало на нее как ледяной душ. Ее чувства мигом остыли.

— Кажется, нам предстоит еще одно торжество. Я только что слышала, что твой первый ребенок на подходе, — произнесла она, старательно изображая равнодушие.

В глазах Джеймса мелькнуло странное выражение и исчезло, прежде чем она успела понять, что оно означает.

— Пожалуй, мне следовало поместить объявление, чтобы избавить сплетников от напрасных усилий, — отозвался он с нескрываемым презрением в голосе.

Несмотря на то что она понимала всю безнадежность своих чувств к нему, в душе еще теплилась крохотная искорка надежды. Тот факт, что он не стал ничего отрицать, погасил ее раз и навсегда. Сердце Мисси оборвалось и ухнуло вниз, разбившись вдребезги.

— Тебе следовало сделать это две недели назад, чтобы избавить нас от ненужных последствий.

— Возможно, — бросил он после напряженной паузы. — Полагаю, ты потеряла больше, чем я. Надеюсь, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем бросаться мужчине на шею, появившись на его пороге без сопровождения.

Ублюдок! И у него хватает совести напоминать ей о ее глупости.

— Довольно спорное утверждение, поскольку мне больше нечего терять.

Джеймс стремительно шагнул вперед, угрожающе нависнув над ней. Если бы Мисси могла, то заблокировала бы свои органы чувств от его запаха, терпкого и мужественного. Она отступила на шаг. Может, ему и все равно, что его будущая невеста вот-вот вернется, но Мисси не намерена давать пищу для болтливых языков.

— Если я обнаружу, что ты…

— Если ты обнаружишь что? — резко перебила она его, стараясь не повышать голос. — Что я побывала в доме у холостого мужчины? И что ты сделаешь, Джеймс? Расскажешь моей маме? Или Томасу? И что ты им скажешь, позволь спросить? Что первым получил то, от чего предостерегаешь? — выпалила Мисси. Она устала от его лицемерия и теряла самообладание.

В глазах Джеймса сверкнуло холодное пламя. Со сжатыми кулаками и напряженной фигурой он выглядел как человек, готовый совершить насилие.

— Не доводи меня до крайности, — прорычал он.

— Тогда перестань учить меня жить. — С этими словами она обошла его, гордо вскинув подбородок, и вернулась в музыкальную комнату.