Разные рассказы - Сергей Герасимов

Он опустил руку. В трубке возник голос - безразличный голос женщины, которую не трогает ничто человеческое. Голос отрывисто сказал что-то и замолчал, ожидая. Он вернулся к ребенку, положил руку Катюше на грудь и не услышал стука сердца.

...От Катюши передай привет...

Голуби улетели. Оранжевое, совсем неяркое солнце, плоское, будто нарисованное, висело, почти касаясь дальнего зубчатого городского горизонта. Вот оно коснулось одного из выступающих углов и черный треугольник стал беспощадно и уверенно погружаться в живое огромное тело. Александр покачнулся, ощутив неустойчивость движущейся планеты. Безграничная плоскость горизонта с дорогами, машинами, людьми и всем затихающим городом медленно переворачивалась, угрожая сбросить глупое человечество в темные сиреневые бездны.

В дверь позвонили. Александр встал на подоконник и сделал шаг в пропасть.

* * *

В ту весну мы с друзьями дежурили в ДНД, тогда ещё была такая организация. Не совсем с друзьями: нас было девять человек, а я знал только пятерых. Почему-то мне в напарники доставались незнакомые. С незнакомыми не о чем говорить, можно только играть в карты. Так мы и делали. Мы надевали повязки, заходили в один из садиков на своей территории, прогоняли местных хулиганов, не особенно с ними ссорясь, садились за столик и играли в дурака. Обычно наше дежурство тем и ограничивалось. Но в этот раз нам поиграть не дали.

Нас позвали местные жители, которые, несмотря на наше явное увиливание от обязанностей, все же считали нас властью. Оказывается, кто-то выпал или выпрыгнул из окна. Моего напарника звали Олегом.

Мы с Олегом подошли к нужному дому. Я распорядился, чтобы вызвали милицию и чтобы никто не подходил к телу. Впрочем, милицию уже вызвали. Открытым было только одно окно, на пятом этаже. Мы с Олегом решили подняться по лестнице и проверить. Лифт не работал, мы поднимались пешком. Номеров этажей тоже не было и мы сбились со счета. На одной из лестничных площадок мы увидели женщину в зеленом платье. Она стояла, прислонившись спиной к белой стене. Мы поднялись ещё на этаж выше. Здесь была выбита оконная рама и дул ветер. В оконном проеме сидел белый пушистый котенок, сидел на самом краю.

- Смотри, он не боится упасть, - сказал я.

- Я его сниму, - сказал Олег.

Он подошел и протянул руку.

Беззвучно, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, котенок подпрыгнул вертикально. Он взлетел медленно и плавно, будто в замедленной сьемке, и, перебирая лапами в воздухе, начал падать. Он столкнулся с каменным карнизом и, не удержавшись, полетел вниз.

- Ничего себе, - сказал Олег, - сегодня международный день самоубийц, что ли? Даже коты выбрасываются из окон.

Он подошел к проему и осторожно глянул вниз.

- Ну что?

- Готов. Там внизу асфальт. Если бы он падал с другой стороны, то мог бы и спастись. Помнишь, там липы растут?

Потом мы спустились на этаж ниже. Женщина все так же стояла, прислонившись спиной к стене. У неё было странное лицо - лицо как будто мерцало на грани молодости и старости: можно было видеть какая она сейчас, какой она была в ранней молодости, какой она станет лет через двадцать или тридцать. Женщина отошла от стены и подошла к двери. На её спине отпечатались две меловые полоски, на лопатках, как крылышки ангела. Я вспомнил о том, что я представитель власти.

- Что произошло?

- Не открывают, - сказала женщина.

- Может быть, никого дома нет.

- Там осталась моя дочь. Она не могла уйти.

- Почему?

- Дверь заперта изнутри.

- Значит, это та самая квартира, - сказал Олег и нажал кнопку.

Мы подождали, уверенные, что на звонок никто не откликлется. Но за дверью послышались шаги и маленькая девочка с заплаканным лицом отперла.

- Приходил дядя Саша, - сказала она, - он хотел подарить мне цветочек.

Мы спустились вниз. Милиция уже приехала. Сейчас эксперт осматривал тело. Он все время диктовал своему помощнику, помощник записывал.

- А вот это интересно, - сказал эксперт, - это не перелом от падения. Палец ему сломали. Значит была борьба. Запишите.

Помощник записал.

- Тогда придется осмотреть тело подробнее, - сказал эксперт, - может быть, найдутся и другие странные следы. Ну, этого уж я совсем не понимаю. Вот эта ранка на груди. Знаете, на что это похоже больше всего? На след от укуса змеи.

Вечер был теплым. Воздух был мягок и почти сладок на вкус. Я глубоко вдохнул и понял, что наконец-то настала весна.

В ЛЕТО 1012го

Лесная дорожка заросла травой; трава щекотала голые колени, она была мягкой и влажной, с метелочками. Лешка шел ловить рыбу - в маленькой речке всегда хватало линей, угрей, больших быстрых щук и мелких полосатых окуньков. За спиной Лешка нес котомку, пока ещё пустую. В одной руке он держал короткую удочку, другой срывал метелки с травы.

Он привычно осмотрел берег, выбирая хорошее место. На хорошем месте сидел старик в белой полотняной рубахе. Старик просто сидел - и видано ли, чтобы старики ловили рыбу?

- Дедушка, что ты здесь делаешь? - спросил Лешка.

- Жду.

- Кого?

- Тебя.

Лешка не поверил.

- Тогда скажи, как меня зовут и что я делаю.

- Тебя зовут Лешка, ты пришел ловить рыбу.

- А, - Лешка вспомнил, - я слышал о тебе. Ты тот старик, который живет в лесу и знает будущее. Берегись, тебя хотели убить.

- Я знаю.

- А ты все знаешь, что будет потом?

- Потом будет многое.

- Ну, что будет с этим лесом?

- Наш лес ещё долго будет стоять - ты успеешь вырасти и состариться. Но потом придут люди, которые умеют только убивать и жечь, и будет большой пожар. Потом лес будут рубить, пока не вырубят весь. А после этого здесь будет поле, потом пустошь, потом снова поле. И поле будет всегда.

- А что будет с нашей речкой?

- Она обмелеет и высохнет.

- А рыба?

- Рыбы тоже не будет.

- Так не может быть. А люди? Их тоже не станет?

- Люди будут всегда. Они будут жить беспечно, не думая о большой беде. Будут ссориться и воевать друг с другом. Будут славить воевод и князей. А когда беда прийдет, то будет уже поздно. Многих убьют, многих заставят работать и каждого научат подчиняться. И люди научатся подчиняться сначала чужим князьям, потом своим, потом опять чужим - так без конца, пока не перепутают своих и чужих.

- А что будет со мной?

- Ты свершишь великие дела.

- Я стану воеводой?

- Нет. Ты выучишься грамоте. Ты будешь жить в монастыре и записывать то, что видел, или то, о чем тебе рассказали другие. И обо мне ты напишешь тоже, поэтому я прославлюсь навеки.

- А разве это великое дело, дедушка, научиться водить перышком?

- А разве это великое дело научиться хорошо убивать и весли людей на смерть?