Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ) - Княжина Елена

– Талли похожа на вас. Очень, – прошептала, разглядывая его лицо, раскрашенное резкими мазками теней.

За исключением цвета глаз, девочка была копией отца. Странно, что я лишь сейчас это заметила.

– Больше на мать: у Талии сильный дар, который в Ташере не приветствуется. Тут не любят магов, копающихся в головах. Ей бы надо учиться контролю, развивать способности… Я надеялся дать ей образование в Эррене, но после гибели отца планы изменились. Мое наследие меня нашло. Говорят, со смертью родителей мы по-настоящему перестаем быть детьми…

– Тогда я повзрослела слишком рано, – прошептала в его подбородок, щекоча пальцами густую щетину.

– А Эйдан будто бы не повзрослел до сих пор… Так вы останетесь, Эллайна? – он сглотнул, прижал меня к себе в слишком красноречивом намеке. – Вам не нужно сегодня возвращаться в ту пустую спальню. Я смогу вас защитить. Вас никто не обидит, слова дурного не скажет.

Он сковырнул пальцем пуговицу, что удерживала мой воротник. Зарылся носом под ткань, стянул ее до плеча. Вдохнул жадно, до судороги, вздернувшей все его крепкое тело.

– Я не могу с этим бороться! Не могу… нести это бремя достойно, – прошептал торопливо, сталкиваясь со мной горячим лбом. Нетфорда как будто опять лихорадило, поджигало изнутри. – Эль…

Я совсем размякла от неспешного разговора. Меня разморило жаром кожи, спрятанной под его рубашкой, и мягкостью поцелуев, и ласковым шепотом… И потому я даже вскрикнула от неожиданности, когда Нетфорд порывисто поднялся с кресла и опустил меня на граксов стол.

Разыскивая ладонью опору, я умудрилась смять карту Ташера, случайно уронить графин, залить рубиновой мутью свитки… В голову пробралась та же муть, с каждым поцелуем стремительно разносясь по остальному телу.

Герцог топил меня в хмельной страсти, запрещая сомнениям пробираться в разум. Лишь в висках звенел тревожный набат. Не могу. Не могу… Все это слишком неправильно. И честной быть никогда не поздно…

– Не бойтесь меня, Эллайна, – попросил он еле слышно, комкая ткань юбки.

Нашел мои губы своими, смял их чуть небрежно, медленно, словно бы нехотя… Но сердце в герцогской груди грохотало так, словно с Ташерских гор спускалось полчище босоногих троллей.

– Ваше платье… такое мокрое… Где вы были?

Он сжал кулаком подол, демонстрируя мне плотную темную ткань в разводах. Она действительно не успела просохнуть.

– На пустыре с манекенами…

– Пытались взять под контроль свой дар?

Вопросы растворялись в настойчивых поцелуях, но я успевала улавливать смысл. И пыталась поскорее сформулировать ответ, пока окончательно не потеряла нить беседы.

– Скорее, позволила ему взять под контроль меня, – усмехнулась, вспомнив поле битвы с дымящейся землей.

– Так вот почему я еще соображаю и вполне сносно себя контролирую. Вот почему меня не бросает на ваше пламя, как глупого мотылька на огненную чашу… – хмыкнул Нетфорд, жадно лакомясь моими губами. – Ваш огонь взял выходной, спалив парочку тренажеров?

– Не парочку…

Если он сейчас себя контролирует хорошо, то как же тогда выглядит «плохо»?

Искры упрямо побулькивали в моем опустошенном резерве, манили меня вперед, затягивали в эти темнеющие омуты с головой… Так что я бы поспорила насчет того, что магия ненадолго оставила нас в покое.

А может, дело было вовсе не в даре. И я сама по себе к нему тянулась, забыв обо всех приличиях.

– Маленькой голубоглазой южанке нужно согреться, – шептал Нэд, разжигая огонь все более настойчивыми поцелуями. Успевал при этом ласково поглаживать мои волосы, ловить пальцами глупые завитки. – Отдохнуть, обсохнуть… восстановить силы…

– Я не останусь, – поймала его руку, пробиравшуюся к застежкам платья.

– Вы не хотите уходить.

– Не хочу, – кивнула я согласно, признаваясь в своей сокрушительной слабости. – Но уйду, ваша светлость.

– Темность!

– Перестаньте…

– Я вас не отпущу.

Карты с прочими свитками сдуло на пол, оставив пустой стол в полное герцогское распоряжение. Расправленная голубая кровать ему чем-то не угодила.

– Отпу́стите. Вы сами… сами забрали меня из Эшера. И привезли сюда, – прошептала обиженно, сжимаясь в тугой комок нервов на его столе. – Выбрали для своего распутного брата. Отдали ему…

– Сам. Сам отдал, – виновато прохрипел герцог, покрывая мою шею поцелуями. Короткими, жгучими. Размечая на коже какую-то новую карту неведомого мира. – А теперь забираю.

– Так нельзя.

– Можно, ланта Экарте, – будто в бреду пробубнил Нетфорд, стискивая меня крепкими ташерскими лапами с обеих сторон. – Как-нибудь наверняка можно... Я не нашел пока эту тропу, что соединила бы разделенные север и юг. Но я найду.

В нем пробуждалось что-то звериное, собственническое. Временами переходящее на надсадный рык и пугающее стихийными порывами.

– Но я больше не Экарте. Я Эквенор, – напомнила ему, поджимая губы. – А вы только что сказали, что это родовое имя накладывает ответственность за целый Предел. Оно… не про счастье.

– Говорил, – кивнул герцог хмуро. – Но вы слишком юны и чисты, чтобы тащить на своих хрупких плечах ответственность за все граксово герцогство…

– Да я заляпана грязью по самые вот эти уши! – тряхнула кудряшками, что вечно завивались у висков, стоило волосам намокнуть.

– Оставьте это бремя мне. Я донесу… за нас обоих. Отдам все долги, заплачу по счетам, – Нэд вжался губами в мой пульсирующий висок, посылая в кожу судорожные выдохи. – А вы… вы просто должны быть моей. Этого мне достаточно.

Я подняла на него лицо, всмотрелась в черноту блестящих зрачков. Мне виделись в них огромные звезды Великой ночи. И сияние макушек заснеженных гор.

Ребра распирало чувством, что этот мужчина должен быть моим. Весь, от упрямого подбородка и гордого носа до воздушной стихии, бушующей внутри. И этого мне тоже будет достаточно.

Только здесь это было невозможно.

– Вы сможете забрать меня отсюда? Увезти из этого нескончаемого кошмара? – спросила прямо, обжигаясь словами. – Бросить все и… поехать со мной?

Горло наполнилось солью, едва я это произнесла. В резко покрасневших глазах встали слезы. Я заранее знала ответ, но не могла не задать вопрос – самый важный, давно рвавшийся с опухших зацелованных губ.

– Я не могу больше здесь оставаться, слышите? Не хочу! Жить во лжи, в ненависти. В нескончаемых традициях и ожиданиях, которым я не умею соответствовать. Видеть все эти брезгливые лица, – просипела, захлебываясь слезами, комкая мятый ворот его рубашки. – Заберите меня, Нетфорд, прошу! Увезите… далеко-далеко… за Эшерское море…

Он качнул головой, обрывая сердечный ритм. Наполняя грудь траурным звоном.

Вот и все.

– Не могу, – его одичавший взгляд просил пощады. Снисхождения. – У меня есть сердце. Оно ваше и уже даже не ледяное. Но есть и Ташер.

– Мне безразличен ваш Ташер! – вскрикнула, перебудив, верно, половину дома.

– Душа Ташера – и моя тоже, – напомнил герцог, с присвистом втягивая воздух. – Если вам хоть каплю небезразличен я, то и север найдет место в вашем сердце.

– Не найдет. Он… этот ваш север… он даже не ищет! – замотала головой, раскидывая слезы по сторонам.

– Эллайна, вы не можете покинуть Ташерскую землю, не разорвав ритуальных цепей… Иначе потеряете свой дар. Весь, до последней искры, – добавил он хрипло, еле слышно. – А без своего огня…

– А без моего огня я вам не нужна, верно? – я вяло отпихнула Нетфорда и, пошатываясь, слезла с его стола.

– Я не это хотел сказать.

Я отвернулась от серых глаз, разрывавших напряжением полумрак одинокой спальни. Пошла к двери, ощущая себя окончательно убитой. Отравленной мраком, как та розовая гхарра, бежавшая из Мертвого леса.

Он не может по-другому… а я не могу вот так.

– Ланта Экарте!

– Не трогайте. Не прикасайтесь ко мне, – будто в хмельном припадке, я неуклюже отмахнулась от его рук. Запуталась в своих мокрых юбках, в стенах чужого дома. Выбралась на ощупь в коридор, продолжая шептать: – Никогда больше не прикасайтесь. Это не нужно, это лишнее… и от этого только больнее.