Тень ускользающего счастья (СИ) - Гущина Яна

Но как только Прем достаточно окреп, он попросил Сонию и Сухани не набирать много вещей на стирку. Сам же он пошел работать на овощной рынок. Ему удалось наняться к одному торговцу в качестве грузчика. Тяжелые мешки приходилось грузить на повозку, а потом эту самую повозку тянуть до дома торговца, затем разгружать, снова грузить и снова тянуть, и так изо дня в день целый день. Парень настолько уставал, что по вечерам буквально валился с ног. Своим трудолюбием и исполнительностью Прем снискал расположение своего хозяина. Торговец был не сильно щедр и платил не так уж много, но зато никогда не отказывал своему работнику в продуктах.

Так в доме появились в изобилии мука, сахар, овощи и фрукты. Голодные тощие ребятишки – внуки старой лекарши, наконец-то начали наедаться, и, как следствие, меньше болеть. Несмотря на свой юный возраст, многим из них приходилось подрабатывать, и их детство проходило в тяжких трудах. Зато теперь им не надо было заботиться о хлебе насущном, и они могли позволить себе оставить работу и наслаждаться относительно беззаботным детством.

Сония замечала, как знахарка часто возносила благодарственные молитвы Богам, что в её доме появился Прем. Этим он избавил её многочисленных любимых внучков не только от непосильного труда, но и от голода.

А вот интимная жизнь влюблённых свелась к поцелуям украдкой, да томным взглядам: никакой возможности уединиться у них не было. Спать приходилось на полу на дранной жесткой циновке в комнате, набитой народом. Чтобы хоть как-то не мешать хозяевам, Прем с Сонией всё чаще стали спать на улице, прямо у стены дома. Но даже такие жуткие условия жизни не пугали их. Они запросто отнесли все эти трудности в разряд «временных» и решили переждать так какое-то время, пока их не перестанут искать полицейские или наёмники Раджи. За это время Прем планировал скопить немного денег на поездку, ведь план об отъезде из Мумбаи всё ещё оставался в силе.

* * *

Сония с Премом лежали тесно прижавшись друг к другу на циновке у входа, а вокруг них резвились дети, несмотря на поздний час.

Бедный парень изнемогал от желания провести ночь с женой в более уединённой обстановке, но пока его желания никак не могли притвориться в жизнь.

- Уже скоро три месяца, как мы поселились здесь и ни разу не были близки с тобой, - вздохнул Прем, изнывая от влечения к Сонии. – Я так уже не могу больше. Ты даже не представляешь, каково мне сдерживаться, когда каждую ночь ты лежишь рядом, а я вынужден делать вид, что мне вовсе не хочется насладиться твоими ласками.

Сония зарделась, но благодаря покрову ночи Прем этого не заметил. Она разделяла его желания, но обстоятельства были превыше неё. Тогда она решила обороняться шутками.

- Прем, ты не справедлив, - нарочито серьёзно взбунтовалась Сония. – Мы можем целоваться и ласкать друг друга, а в условиях нашего быта, эта и так огромная роскошь.

- Ну да, роскошь, ничего не скажешь, - недовольно проворчал парень, скрипнув зубами. – И как только они умудряются детей зачать, с учётом того, что уединение здесь в принципе невозможно.

При этом парень сокрушенно покосился на грязных ребятишек, бегающих на дороге, и печально вздохнул. Ему бы таких своих парочку завести, тогда можно было быть счастливым.

Сония тоже подумывала о детях, но почему-то эта мысль совсем не была радостной. И дело совсем не в том, что ей не хотелось иметь детей, а как раз наоборот. Она мечтала родить ребёнка от Према, но тревожные мысли не давали ей покоя. Ведь с момента выкидыша прошло очень много времени, а детей у них всё так и не было. А ведь они каждую ночь дарили друг другу любовь, но в итоге Сония так и не забеременела. И если Прем не задумывался о причинах, то девушка уже извелась от беспокойства.

- Ты чего это вдруг замолчала? – спросил Прем, удивляясь тому, что Сония неожиданно ушла в себя, как только он заговорил о детях. – Ты что думаешь, что я хочу завести детей и переживаешь из-за этого? Сония, я, конечно, хочу детей, и у нас с тобой их будет очень много, но не сейчас. Сейчас время для детей неподходящее, и я это понимаю. Так что ты не беспокойся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Слова мужа заставили девушку рассмеяться. Хоть беспокойся, хоть нет, а лучшего противозачаточного средства, чем полное отсутствие секса, не сыскать.

- Что тебя развеселило? – прищурился он, озорно поглядывая на супругу. – А ну, признавайся!

- Не скажу! – упрямо заявила девушка, надув губки, хотя в глазах продолжал бушевать смех.

- Ах, не скажешь? Не скажешь? – Прем сделал угрожающее лицо. – Но я заставлю тебя выдать все твои секреты!

С этими словами он принялся щекотать Сонию, а девушка завизжала, отбиваясь от него. Детвора, резвящаяся рядом, приняла это за новый вид игры, и, не долго думая, присоединилась к старшим. И тут началось такое! Мелькание рук и ног слилось в неимоверную мешанину, крики вопли, смех. Всем было настолько весело, что разница в возрасте была моментально позабыта, как, впрочем, и то, что час для подобных увеселительных развлечений был неурочный.

Именно это и послужило тому, что отовсюду послышалось ворчание, на улице стали появляться заспанные недовольные люди.

- Кто придумал забавляться посреди ночи? – раздался чей-то сердитый голос.

- Это чьи тут дети озоруют? Что, родителям нет до них никакого дела? – вторил ему другой.

- А ну прекращайте крики! Завтра нам на работу! – подытожил третий, чем и положил конец весёлой потасовке.

Детишки поползли по домам, периодически похихикивая.

Сония с Премом настолько прониклись духом беззаботности, что сами не заметили, как их веселье вылилось в поцелуи. Страсть завладела ими. Долгие поцелуи, такие горячие и проникновенные, смешались с пылкостью изголодавшихся друг по другу тел. Еле слышные, почти безмолвные стоны, готовые сорваться с влажных губ и сопутствующие этому приглушённые звуки, возбуждали воображение слившихся воедино любовников.

Любовь запретная, украдкой, обогащённая оттенком длительного воздержания, имела свои прелести. Замирая при каждом постороннем звуке и возобновляя плавные движения, Прем и Сония упивались интимной близостью, которой им так не хватало до этого.

Чувствуя разгорячённое дыхание Сонии у себя на щеке, Прем едва сдерживался, чтобы не завершить процесс слияния до того, как Сония сможет получить удовольствие. Какое наслаждение было держать её в объятиях, ощущать её жар каждой клеточкой своего тела и чувствовать дрожь её ресниц у себя на лице.

Хрупкая тишина, нарушаемая прерывистым дыханием любовников, окрасила интимную сцену в более яркие и насыщенные цвета страсти, скрываемую от посторонних глаз. Настороженные движения становились более ритмичными, и взрыв блаженства заставил влюблённых пылко прижаться друг к другу. От удовольствия Сония изогнулась в руках мужа, и Прем приглушил её стон благодарным поцелуем.

Глава 20

Переживания Сонии относительно её бесплодности в итоге свелись к переживаниям по поводу обнаружения незапланированной беременности. Та ночь, соединившая украдкой двоих влюблённых, послужила началом новой жизни, зародившейся под сердцем девушки.

Когда первые признаки беременности дали о себе знать, Сония вместо того, чтобы обрадоваться, пришла в ужас. Это как же так? Они же не собирались пока заводить детей! Сами живут за порогом затхлого дома в трущобах, да ещё и ребёнка рожать надумали! Бедная девушка даже боялась посмотреть в лицо Прему, а уж то, чтобы сообщить ему обо всём, так это и вовсе было за гранью её возможностей. Но рассказать рано или поздно пришлось бы. Поэтому она тщательно готовила почву.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прем с Сонией за всё время, что прожили здесь, ещё не покидали района трущоб: они не хотели обнаружить себя. Ведь их искали все, кому не лень, – и полиция и преступники. Но из-за того, что сегодня девушка готовилась к откровенному разговору с мужем, она хотела оказаться в уединённом месте, где нет вездесущих соседей и мелькающей перед глазами галдящей детворы. Где дышится по-другому – легко и вольно.