Воительница и Сфинкс - Рю Эмерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не если, а когда, — поправил Сфинкс.
— Как хочешь! Тогда ты можешь выбрать одного из нас, мы готовы.
— Побег исключается, — предупредил зверь. — Не люблю, когда обед сопротивляется. И не люблю начинать еду с ног…
— Певец не нарушает данное слово — это дело чести. Позорное бегство не для нас, верно, Гомер? — девушка держалась безупречно.
Гомер проглотил комок, кивнул и выдавил улыбку. Закинув голову, он взирал на огромное чудовище снизу вверх. К его немалому удивлению, обычно бледное лицо Сфинкса залилось краской. "Может, Габриэль иправа, — подумалось юноше, — похоже, Сфинкс ко мне неравнодушен". Вслух он продолжал: — Слово, данное поэтом великому и всемогущему Сфинксу, нерушимо, как священная клятва воина.
Певец и не представлял, какой эффект произведет эта фраза. Сфинкс жеманно скосил на него женские очи, Габриэль забеспокоилась, но тут же справилась с собой и продолжила:
— О, прекраснейшая из муз, любимая Каллиопа! — девушка так широко развела руками, что чуть не толкнула Гомера, и, закинув голову, торжественно изрекла: — Пусть выпадут у меня все волосы и отпадут все пальцы… ну, или когти… пусть глаза мои ослепнут, и онемеет язык!..
— Хватит, хватит! Я отпущу пленниц, если проиграю. Ты обречена, но людям свойственно лелеять надежду, — зловеще и загадочно улыбнулся Сфинкс.
— Это решение благородно, — галантно продолжал Гомер. — Я жил затворником, в тишине и покое, и ни разу не встречал таких созданий, как ты.
— Пора начинать, — гортанно произнес Сфинкс и, задумчиво постучав когтем по земле, прибавил: — Внимайте! Кто утром ходит на четырех…
— Прости, перебивать тебя неслыханная дерзость, — Габриэль приложила максимум усилий, чтобы выдержать испепеляющий взгляд льва, — но еще более дерзко было бы дать тебе договорить. Эту загадку все знают!
— Все?
Габриэль пожала плечами:
— У Эдипа длинный язык. Если тебе нужно время на раздумье…
— Загадок у меня больше, чем звезд на небе! — надменно воскликнул Сфинкс и снова принялся барабанить когтем по дороге. Габриэль чувствовала, как сотрясается земля под ногами. — Слушайте:
Мне не подвластны мощь моя и сила,
Как не подвластны никому из смертных.
Моя царица — светлый образ ночи.
Я для нее — послушное дитя.
Гомер в изумлении уставился на чудовище, но Габриэль подала ему знак, легонько наступив на ногу.
— О, состязаться с тобой огромная честь! — польстила она и послала певцу предупреждающий взгляд. Получив безмолвный ответ, успокоенная Габриэль сосредоточила внимание на Сфинксе, которому едва удавалось скрыть нетерпение. — Ты не возражаешь, если мы подумаем вместе? Чувствую, нам придется поломать голову.
— Как пожелаете, — высокомерно ответил лев и осмотрел свой лоснящийся бок; золотистый мех ярко сиял на солнце. Девушка на секунду повернулась к Зене, послала ей теплую улыбку, и озабоченной воительнице стало чуть легче. Зена снова сосредоточила внимание на густых зарослях по обочинам дороги, на скалистом уступе, куда вояки отвели девочек, и на эскорте Сфинкса.
— Это же… — выдохнул Гомер в самое ухо Габриэль.
— Я знаю ответ, — прошептала подруга, — но не надо спешить. Усыпим его бдительность, поиграем немного. Немедленно прими отчаянный вид! — приказала она и нахмурила брови. Бросив взгляд в сторону чудовища, Габриэль увидела, что он всецело поглощен изучением собственной лапы. "Неужели нашлась такая блоха, которая уселась на Сфинкса?!"
Надолго воцарилось молчание, и, только когда гордый Сфинкс обратил к ним лицо, Гомер откашлялся иподнял на льва обеспокоенные глаза.
— Кхм, я не уверен, но, может быть, это прилив? Морской прилив?
Сфинкс уронил голову на мощные лапы, и в его загадочном взгляде появилась задумчивость.
— Ты прав, поэт, — сказал он наконец. — Ваш черед.
— Гомер, говори! — предложила Габриэль.
— Что ж, с удовольствием. Для меня это честь.
Певец величественно расправил плечи и настроился на высокий лад. Едва зазвучал голос поэта, как в равнодушных глазах Сфичкса отразилось оживление, Габриэль решила, что не ошиблась, назвав его скуку притворной. Не успел юноша дочитать и первый куплет, как чудовище оборвало его:
— Ну конечно же, ветер.
— Превосходно, — восторженно захлопал Гомер и взглянул на Габриэль. — Разве я не говорил, что он достойный соперник? О таком можно только мечтать! Внимаю тебе, господин.
— Одну минуту, — перебил страшный лев, — к чему нам такая охрана? У них есть свои дела, так сказать, насущные потребности. Пора позаботиться о еде. Отпустим их, пусть добывают себе пищу.
— Ты позволишь воительнице сопровождать их? Вашему слову я верю без сомнения, но насколько надежны солдаты? В такой глуши редко встретишь благородного воина.
Один из вояк мрачно выругался и сделал было пару шагов вперед, но суровый взгляд командира приковал его к месту.
— Ты права, — призадумался Сфинкс. — В наши дни благородство — это роскошь, доступная немногим.
Габриэль хлопнула в ладоши и довольно рассмеялась:
— Отлично сказано! Одолжите мне эту цитату? Разумеется, если я отсюда выберусь.
— Можете вставить отдельной строкой, — снизошел Сфинкс, и на его лице отразилось самодовольство. Кажется, он пришел в хорошее расположение духа, а из того, что Габриэль успела узнать о чудовище, она за-ключила: "Должно быть, на вершине блаженства". Мифический лев великодушно добавил: — Я позволяю воительнице сопровождать моих слуг. Пусть убедится, что они не нарушают договора.
Один из вояк недовольно пробурчал:
— Да это ж Зена! Куда ей с нами?..
— Сделаешь, как сказано, — Сфинкс был невозмутим.
Габриэль взмахом руки подозвала подругу и вкратце изложила ей последние новости. Та кивнула инаправилась к уступу, откуда было хорошо видно и девочек, и дюжину стражей, удалявшихся по узкому мосту над ущельем. Спустя несколько минут она возвратилась, коротким кивком подтвердила, что нарушений не было, и обратилась к Габриэль:
— У вас все по плану?
— Да, отлично, — заверила ее девушка.
— Рада слышать. Мои достойные певцы не возражают, если я вернусь в лагерь? Я не успела позавтракать и с удовольствием глотнула бы воды.
Сфинкс отпустил ее небрежным движением огромной лапы.
— Мой черед, — прогудел он, когда Зена отошла прочь. — Вот вам загадка:
Сердце мое вечный камень сковал, как палач,
Тьмой мои очи закрыл, чтоб не видели танца созвездий.
Крик или шепот люблю, как сокровища жизни,
Длю, умножаю, храню, оставляя себе.
— О, замечательные стихи! — Габриэль рассеянно запустила руку в мягкие волосы. — Но о чем?
— Не спешите с ответом, — проурчало чудовище.
Габриэль взглянула на девочек: они разбрелись между стражниками, и пока им ничто не грозило. Воительница удалилась на порядочное расстояние и дошла почти до лагеря. Что касается остальных, то на старого Иксоса никто не обращал внимания, зато короткий хитон Аталанты даже издалека
