Взломанные небеса - Эл Робертсон

Внутри было тепло, темно и сухо. Фист воссоздал вид коридора по записям камер слежения в инфракрасном диапазоне и развернул реконструкцию перед глазами хозяина:

«Иди прямо, потом через танцзал!»

Оба двигались тихо, как тени в царстве теней. И оба живо припомнили давний совместный опыт тренировок и боев – словно перезагрузили операционную систему.

«Фист, что с системами безопасности?»

«Они включатся потом, когда я позволю им увидеть нас».

«Не позволяй, пока не доберемся до логова».

В пустом клубе еще висел дух выпивки, дешевой дури и бесцельных, убогих жизней. Интересно, каким должен быть разум, способный находить отдых и радость в таком угрюмом, замкнутом и давящем месте?

«Хочешь, включу кое-что из их сетевого арсенала? Тогда увидишь, чем здесь завлекают», – пробормотал паяц.

Они бесшумно скользнули к лестнице, по которой поднимались несколько дней назад.

«Пусть он увидит нас», – приказал Джек.

«Готово», – спустя мгновение отозвался Фист.

– Ахматов, мы идем за тобой! – закинув голову вверх, крикнул Джек.

Его резкий, грубый голос прорезал бархатную тишину, окутавшую клуб.

Владелец клуба не замедлил ответить. Спустя секунду воздух замерцал, и в темноте возникла громадная черная кошка, с ревом летящая на непрошеных гостей. Ее пасть – неоново-яркая, алая – казалась кровоточащей раной на лоснящейся темной шкуре. Зверь был вчетверо больше, чем обычные пантеры Ахматова. Джек вскинул руки, отшатнулся и едва сдержал крик.

Но Фист коснулся твари и стал ею.

«И это была его внешняя защита? – прорычал он кошачьей пастью. – Да он слепил всех вместе. Наверное, испугался нас. С тобой все нормально?»

«Да. Вспомнилось нехорошее».

Они поднялись по лестнице, прошли через дверь с кодовым замком. Фист топал на четырех лапах, выдерживая расстояние между собой и хозяином. Джек с силой пнул дверь офиса, она слетела с петель и провалилась внутрь. Он шагнул – и очутился в пустыне. Безжалостное солнце пылало в синем небе над грубым желтым песком и выжженными белыми скалами. Все цвета невыносимо яркие и резкие.

– Ты, гребаный убийца! Мы пришли за тобой! – заорал Джек.

Фист скользнул в комнату и разделился на четыре игрушечные пантеры. Шерсть сменилась черной краской, кость зубов – блеклым, некрашеным деревом. Первая пантера остановилась и стала вылизываться. Деревянный язык тихо клацал, двигаясь по задним лапам, щелкал о деревянные шарниры, заменившие суставы из костей и связок.

Вторая пантера задрала голову и неестественно, фальшиво зарычала. Третья и четвертая уселись на большом камне, озираясь и шевеля ушами. Камень вдруг тоже показался фальшивым, будто кусок крашеного пластика из заброшенного киношного реквизита.

«Он здесь. Прячется, но здесь», – сообщил Фист через первую пантеру.

Кошачья глотка придала его голосу низкий, хрипловатый, интимный тон. Джеку вспомнились раздирающие плоть когти.

«Разве нам нужны пантеры? Нельзя ли просто взломать его сетевой доступ?»

«Я мог бы. Тогда он был бы наш с потрохами, но…»

Вторая пантера потянулась, потом выгнулась, распрямив передние лапы и прижав брюхо к песку. Заскребли выпущенные когти.

«…Но тогда мы не получили бы доступ к серверу. Придется загонять Ахматова в угол, чтобы выйти на доступ».

Пантера оттопырила зад, замотала хвостом, сделанным из деревянных сегментов и похожим на черный хребет.

«Тогда хватит вылизываться. За работу!»

«Похоже, я чую его», – повела мордой третья пантера.

Она соскочила с камня и деловито потрусила вперед, волоча за собой длинную тень. Три остальные двинулись следом, плечом к плечу. Идущая первой, обернувшись, бросила: «Он здесь» – и напряглась, вся внимание. Мгновение – и она прыгнула, схватила воздух, закогтила то, что при ветре могло бы показаться всего лишь песчаным вихорком. Но ветра-то не было.

Клацнули белоснежные клыки, раздался тоненький визг – и внезапно не стало солнца, песка и камней. Вокруг заструилась водная синева, деревянные пантеры плыли впереди. Тело пронзило холодом. Он выдохнул, и кверху потянулась череда пузырьков. Ахматов затянул врагов под воду. Охранявших его зверей больше не было, и он сражался единственным оставшимся способом: иллюзией мира вокруг.

Забывшись от неожиданности, Джек вдохнул – но, к удивлению, в легкие потек воздух. Симуляция подводного мира была неполной. Плывущая впереди пантера забарахталась, обвила что-то, принялась драть когтями и рвать клыками. Наверное, Фист схватился с Ахматовым, но хозяин клуба по-прежнему оставался невидимым. Охранные системы все еще действовали, сопротивляясь уже пять секунд. Против Фиста – очень неплохое время. Ритмично отталкиваясь задними лапами, на помощь поспешили остальные пантеры. Джеку оставалось только наблюдать и ждать.

Море было грубым наброском, как и пустыня до того. Кверху синева блекла, но никаких признаков поверхности. Обрывки света пляшут вокруг, можно различить плывущих рядом. Под ногами – чернота. Интересно, как она запрограммирована? Где-то заканчивается или можно двигаться сквозь нее вечно, а программа будет создавать все новые просторы перед тонущим? Джек вздрогнул от страха. Цифровая виртуальная вечность показалась ему гораздо тоскливее и пустыннее ее реального воплощения.

Еще одна пантера присоединилась к дерущимся, и мир изменился опять. Вода исчезла, лицо Джека защекотал легкий ветерок. Вокруг высились два ряда дольменов, каждый из пары камней в человеческий рост, перекрытых третьим. Закатное небо полыхало багровым и оранжевым. Длинные тени ползли через центр круга, где лежала единственная каменная плита. Рыча, по ней катались две пантеры, клацали деревянными телами о песчаник. Две другие ходили вокруг, примериваясь, как броситься в драку. Системы Ахматова еще держались, не позволяя им доступ.

Наконец Фисту удалось разрушить один из протоколов маскировки. Обнаружилось, что пантеры грызут и царапают тень, человекоподобную массу загустевшего воздуха. Когти выдирали из нее ошметки мельтешащего мрака. Коснувшись травы, они делались красными пятнами. Прыгнула третья пантера, и круги дольменов сменились поляной в джунглях, где пытали Джека. Он содрогнулся, вспомнив терзавшие его виртуальные когти. Любопытно, в каком состоянии окажется Ахматов, когда его защита наконец падет? Джек отвернулся, потрогал дерево. Мокрое. На пальцах осталась коричневая краска. Он потрогал низко висящий лист – и коричневые пятна на руках сменились зелеными. Это больше не мир Ахматова. Фист переделывает его по своему разумению.

Осмотревшись по сторонам, Джек ощутил себя актером, забредшим на пустую площадку с декорациями. Везде в глаза бросалась фальшь. Земля джунглей оказалась всего лишь выкрашенным в коричневый цвет бетоном, пробивающиеся сквозь нее деревья – ярко раскрашенными картонками. Даже доносившееся отовсюду птичье пение изменилось. Оно прервалось, затрещали электрические разряды, а зазвучавшее потом было очевидной подделкой. Битва заканчивалась. Фист испустил ликующий крик, заглушив вопли Ахматова, полные ужаса и боли. Нарисованные джунгли растворились целиком.