Связанные (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Он сжимает одну из моих рук, поднося ее от груди к своим губам и целуя тыльную сторону, глядя мне в глаза. Уверена, он видит все то дерьмо, через которое я прошла за последние несколько недель. Мы читаем друг друга, как открытые книги. Я чувствую, как его боль волнами льется на пол.

— Я еще не закончил злиться на тебя, — говорит он.

Мое сердце замирает. 

— Я тоже не закончила злиться на тебя, — возражаю я.

Он впервые переводит взгляд на мать, глядя на нее, но разговаривая со мной. 

— Она выгнала меня из дома и украла мои деньги три года назад.

— И она твоя мать и хочет начать все сначала. — Я проглатываю свой гнев на Мэри.

Мое тело растворяется в его, и мне нужно остановить это, прежде чем мы поцелуемся. Я не могу вернуть его. Ни здесь, ни сейчас. К тому же, рядом с нами стоит его мать, так что тискать друг друга, как кролики, кажется довольно плохой идеей. Я прижимаюсь лбом к его груди и чувствую, как его сердце бьется под моей щекой.

— Ты хочешь поговорить? — Спрашиваю я.

— Не сейчас, — говорит он, и я могу треснуть и разбиться на миллион кусочков на его пороге. — Я должен сосредоточиться на том, чтобы стать лучше и, надеюсь, на победе в этом бою.

Я поднимаю голову, вспоминая разговор с Кэмероном.

Спортсмены устроены по-разному. Ему нужна эта победа. Ему нужно свое пространство.

Так было до боя с Эоганом Доэрти, так и сейчас.

— Хорошо, удачи. — Я пытаюсь улыбнуться ему. — Ты знаешь, где меня найти.

Он безмолвно кивает, отчего мое сердце разрывается на две части.

Когда я добираюсь до своей машины, я заглядываю через плечо и вижу, что Тай все еще держит приоткрытой дверь для своей матери. Она хромает на его место, но прежде чем полностью войти в дом, останавливается и смотрит ему в глаза. Я не могу читать их выражения с такого расстояния, но я надеюсь, что они смогут это понять. Я надеюсь, что она сможет быть рядом с ним, когда он соберет осколки и восстановит себя.

ГЛАВА 20

10 ноября.

Это почти время для боя Тая. Это дата, когда он должен войти в клетку Вегаса и столкнуться с самым большим испытанием в своей карьере, самым большим боем года.

Последние три месяца прошли мучительно медленно без него. Дни сливались друг с другом, слипаясь, как склеенные клочки бумаги в новой книге. Я придумываю себе самые глупые оправдания, чтобы Тай не связался со мной. У него нет моего нового номера телефона. Он занят подготовкой к бою с Хесусом Васкесом. Он ждет, когда наш гнев уляжется. Или, может быть, он все еще не вышел из фазы запоя.

Нет. Я знаю, что это неправда. Я точно знаю, что ему лучше.

Мэри навещает Тая каждые выходные. Она едет на двух автобусах к его дому. Она убирает, готовит и кричит на него, что он невыносимый разгильдяй. (Я знаю, от нее исходит немного богатости.) Она ругается, когда моет ему посуду, и ругается на него, когда стирает. Но она заботится о нем, и я знаю это, потому что разговариваю с ней всякий раз, когда могу.

Мэри никогда не поднимает тему моих отношений с Таем, и я никогда ничего не рассказываю о своих чувствах.

В плане карьеры у меня дела идут лучше. Или, по крайней мере, у меня дела обстоят лучше, чем у Шейна, который постоянно сообщает мне о том, как он подавал кофе и когда им командовали люди, которые лишь немногим старше нас.

Что касается меня, то я провожу первую неделю на своей новой работе, сидя перед мертвым компьютером (технарь не успел разобраться до моего прихода) и пытаясь не расплакаться вслух. Я так скучаю по Неду. Но затем, в начале второй недели, когда я смотрю на черный экран, как идиотка, затуманенными глазами, я чувствую, как рука лежит на моем плече. Я поднимаю глаза и вижу понимающую улыбку Кэма.

— Не беспокойтесь об этом. Я знаю, что значит уйти с безопасной работы. В старшей школе я был мясником в местном крупном магазине. Вне государственной платы за обучение.

Я опускаю голову в смущении, раздраженная тем, что он видел, как я плачу. 

— Откуда ты? — Я нюхаю.

— Обещай, что не будешь смеяться.

Я качаю головой. 

— Я не могу этого сделать. Я хреново скрываю свои чувства. — Я указываю на влажный след на моей щеке, оставленный одной из моих слез, чтобы доказать свою точку зрения.

— Справедливо. — Он протягивает мне руку, и когда я хватаю ее, он дергает меня, чтобы пойти покурить. — Арканзас. Я едва уехал из штата, прежде чем приехал сюда учиться.

Я смеюсь, конечно смеюсь, потому что это так ни с того ни с сего.

— Что заставило тебя остаться в Сан-Франциско? Я уверена, что это не из-за высокой арендной платы и сумасшедших людей, которых может предложить город.

— Слишком ленив, чтобы двигаться снова, я думаю. — Кэм проводит рукой по его волосам. — А еще есть бывшая дома, которую я боюсь увидеть. Всегда есть бывшие, не так ли?

Я думаю, есть. Я просто не уверена, что мне нужно слышать об этом от моего нового босса.

— Давай начнем и тебе будет чем заняться, — говорит он.

Так официально началась моя журналистская карьера.

Первый месяц был жестоким.

Попытка наверстать упущенное за многолетнюю историю, связанную с местными футбольными, бейсбольными и баскетбольными командами, — настоящая сука. У каждой команды так много наследия, свои маленькие причудливые традиции и важная статистика. Забавно, как я думала, что избавлюсь от домашней работы раз и навсегда после выпуска, но в течение нескольких недель все, что я, кажется, делала, это запоминала все больше и больше информации о «Голден Стэйт Уорриорз», «Сан-Франциско Джайентс», «Сан-Хосе Шаркс» и «Сан-Хосе». «Франциско Форти Найнерс».

К пятой неделе у меня уже есть номера телефонов всех тренеров на быстром наборе, и многие из этих баскетболистов, бейсболистов и хоккеистов даже знают мое имя. Я также понимаю, что люблю баскетбол и ненавижу хоккей. Та же проблема, что и с ММА — хоккей слишком агрессивен для меня. Травмы, сломанные носы и то, как игроки намеренно врезаются друг в друга… Ох.

К тому времени, как октябрь поглощает лето, я уже спортивный эксперт, который знает, какие футболисты из колледжей получили травмы в этом году, а какие будут приглашены на весенний драфт. Я теперь знаю имя каждого тренера в NFL, NBA и MLB. Я даже знаю, кто такой Флойд Мейвезер, что впечатляет Шейна. Не говоря уже о том, что я уже написала две статьи для журнала Diablo Hill и помогла сайту, который обновляется ежедневно.

И лучшая часть? Я знаю, что я в порядке. Начнем с того, что я подозревала, что мой успех на журналистском задании был чистой случайностью. Сейчас? Теперь мне даже начинает нравиться писать о спорте, чего я никогда не думала, что мне понравится.

Ноябрь не за горами, как и титульный бой Тая. Он снова будет драться в Вегасе, и я уверена, что Кэм будет освещать это событие, но я стараюсь не думать об этом.

Тот факт, что Тай до сих пор со мной не разговаривает, сводит меня с ума. Я не собираюсь гоняться за ним. Я предложила прояснить ситуацию несколько месяцев назад, но он не казался слишком рьяным, и мое эго все еще уязвлено огромным секретом, который он скрывал от меня.

Но это не мешает мне заходить на сайт XWL, чтобы время от времени проверять, есть ли какие-либо обновления о нем. В мои обязанности входит знать, что происходит с местными спортсменами. Верно?

В один холодный день я просматриваю сайт в поисках новостей, когда Кэм останавливается у моего стола. У меня нет офиса. Я делю большую открытую площадку с дюжиной или около того человек. На самом деле я благодарна за постоянную компанию и предпочитаю суету одиночеству.

— Привет. — Я сверкаю Кэму улыбкой, которая, я уверена, не достигает моих глаз. Мои улыбки никогда не делают в настоящее время. — Зима близко.

— Конечно, похоже. Итак… 10 ноября, — объявляет он, глядя на бумагу в руке. — Тайлер «Зомби» Уайлдер против Хесуса Васкеса. Уайлдер из Конкорда. Мы должны осветить это.

— Мы? Ты имеешь в виду журнал? — Мой желудок скручивается, щеки краснеют, а пульс учащается.