Клеймо оборотня - Джеффри Сэкетт

— Ну, конечно, Джон, — с облегчением подхватила Луиза, весьма довольная словами Калди, — У тебя как всегда бывает — здравому смыслу ты предпочитаешь свою дурацкую схоластику. Тебе отлично известно, что ни в христианстве, ни в иудаизме нет ничего такого, что могло бы дать основание для той нелепой богохульной чепухи, о которой ты нам толковал. — Она помолчала. — И то же самое я могу сказать и об исламе, и о зороастризме, и о любой другой общепризнанной религии.

Невилл медленно кивнул.

— Да, да, ты права. Наверно, меня просто… занесло… захватила, как бы ото сказать… интеллектуальная симметрия этой гипотезы.

— Интеллектуальная симметрия, — раздраженно пробормотала Луиза. — Избави нас Бог от интеллектуалов.

— Черт побери, Луиза, — произнес Невилл с несвойственной ему горячностью. — Мне надоели твои обвинения! Хорошо, пусть я чересчур увлекся научными выкладками. Но это не меняет положения вещей. Фредерик ясно дал понять, что если в ближайшее время не откроются хоть какие-то заслуживающие доверия факты о происхождении Калди, он убьет нас обоих.

Она засмеялась.

— Да не боюсь я твоего Фредерика! — презрительно выпалила она.

— В таком случае ты просто дура, — ответил он. — Он ведь давно перестал быть твоим маленьким братишкой из воскресной школы. Луиза, он убийца.

— Свидетельские показания верного соратника, — резко оборвала она. — Какой надежный источник информации!

— Черт тебя побери, Луиза, мы в опасности!

— Donna, — мягко заговорил Бласко на певучем альпийском наречии, — не могли бы вы рассказать мне, о чем идет речь?

— В чем дело? — спросил Невилл. — Что он сказал?

— Он хочет знать, о чем мы спорим, — раздраженно бросила она. — И поскольку мне гораздо приятнее разговаривать с ним, чем с тобой, то я сейчас все ему расскажу.

— Ну и рассказывай, — буркнул Невилл и повернулся к Калди:-Давайте-ка ложитесь на спину. Попробуем еще раз углубиться в ваши воспоминания. — Он помолчал. — Если, конечно, все это не дурацкий розыгрыш с вашей стороны…

Растянувшись на полу, Калди снисходительно улыбнулся.

— Поймите, доктор, мне нет смысла вас разыгрывать. Я согласился сотрудничать с вами, чтобы избавить моего друга Бласко от пыток и смерти, и пока он, к счастью, цел и невредим, а также из-за весьма призрачной перспективы узнать что-то из своего прошлого, что поможет мне умереть.

Капитан Фредерик Брачер нетерпеливо барабанил по крышке лабораторного стола. Петра Левенштейн пристально следила за секундной стрелкой больших настенных часов, аккуратно и неспешно, круг за кругом, отмеряющей время.

— Ну что, еще не пора? — спросил он.

— Подождем еще минуту, капитан, — ответила она, не спуская глаз с циферблата, — чтобы уж быть до конца уверенным, что костный мозг испытуемого полностью ассимилировал фермент и начал вырабатывать эритроциты.

Ни Брачер, ни Петра, ни Бриггс, ни два других «кнута», присутствующие в лаборатории, не обращали ни малейшего внимания на Уолтера Нгуена, беженца из Вьетнама, который еще совсем недавно был преуспевающим банковским служащим, выпускником университета, нежным отцом, преданным супругом и любящим сыном. Скованный наручниками по рукам и ногам и накрепко привязанный к спинке жесткого деревянного стула, мелко дрожа всем телом и обливаясь потом и слезами, Нгуен скорчился от нестерпимой боли. Пять минут назад ему была сделана инъекция сыворотки непосредственно в костный мозг тазовой кости, и несмотря на душераздирающие крики, он до сих пор был жив.

— Пора, — пробормотала Петра и со скальпелем в руке подошла к Нгуену.

— Сядь прямо! — приказала она ледяным голосом.

Он никак не отреагировал, и она, с силой откинув его голову назад, повторила:

— Я сказала, сядь прямо!

Нгуен попытался расправить плечи, но даже это незначительное напряжение мускулов вызвало такой болевой спазм, что он страшно, надрывно закричал. Впрочем для окружающих этот крик значил не более, чем писк подопытного белого мышонка.

Петра поднесла скальпель к лицу Нгуена и, выждав несколько секунд, прижала лезвие ко лбу и быстро провела от виска к виску.

— Как видите, крови нет, капитан. Ни раны, ни надреза, никаких следов.

Брачер улыбнулся и кивнул одному из «кнутов».

— Посторонитесь-ка, мисс, — сказал тот.

Петра отошла от Нгуена на безопасное расстояние, и в этот момент охранник, направив на пленника автомат, открыл огонь. В небольшом закрытом помещении звук автоматной очереди прозвучал просто оглушительно, а от едкого запаха пороховой гари Петра закашлялась и зажмурила глаза.

Когда она вновь их открыла, то увидела, что пол вокруг Нгуена усыпан сплющенными свинцовыми пулями, а заключенный по-прежнему извивается и вскрикивает. Он все еще жив!

— Есть! — заорал Брачер. — Есть! Перезаряжай! Еще раз!

Охранник перезарядил автомат и еще раз в упор расстрелял несчастного измученного человека. И вновь — безрезультатно. Тут Брачер не выдержал и, выхватив автомат из рук другого «кнута», вышел вперед. Он приставил ствол автомата прямо к груди Уолтера Нгуена и спустил курок. Силой выстрела Нгуена отбросило назад, а затем, как-то разом обмякнув, безжизненное окровавленное тело завалилось набок, повиснув на веревках.

— Он мертв? — возбужденно спросила Петра. — Опять неудача?

— Как раз напротив! — ответил Брачер, громко расхохотавшись. — Да, мы смогли его убить, но только потому, что, разбив фермент, мы тем самым ослабили его действие. Однако взгляните на это! — Он указал на множество деформированных пуль, которыми был буквально усыпан пол. Для того, чтобы убить его, нам потребовалось девяносто — вы понимаете, девяносто! — выстрелов. А теперь представьте, какие возможности открываются перед солдатом, которого можно убить только с девяностого выстрела! Вот она — неуязвимость, реальная, практическая неуязвимость по всем статьям и параметрам! Это успех, мисс Левенштейн, успех, о котором можно было только мечтать!

Он повернулся к Бриггсу.

— Быстро собери тех парней-добровольцев и организуй транспорт. Мы выезжаем в учебный комплекс. Завершающий этап эксперимента будет проходить там.

— Слушаюсь, капитан, — отчеканил Бриггс и умчался исполнять приказание.

Брачер вновь посмотрел на труп, когда он повернулся к Петре, на его лице играла счастливая улыбка.

— Сейчас я помогу вам приготовить новую порцию сыворотки, чтобы ее хватило на пятнадцать инъекций. А потом вы разыщите Невилла и скажите, что я жду его с отчетом в кабинете. А я тем временем распоряжусь, чтобы Бриггс и его доставил в учебный комплекс. Однако торопиться с этим не надо, у вас вполне хватит времени, чтобы… ну, скажем, припудрить носик. Мне хочется, чтобы Джон узнал, что ему нужно ехать, уже после моего отъезда из Маннеринга. Не хочу сидеть с ним в одной машине. Чем меньше я его вижу, тем лучше.

— Как вам угодно, капитан, — спокойно сказала она.

Брачер приблизился к ней.

— Мисс Левенштейн, вы как-будто чем-то подавлены. — Она неопределенно пожала плечами. — Не забывайте, что как только я доложу обо всем Халлу, вашим исследованиям будет дан зеленый свет. Вам уже обеспечено место в будущей научной элите нашего нового порядка. Всего месяц назад вы были рядовым химиком в команде Реймора. Но теперь все изменилось! Поверьте, не пройдет и месяца, как у вас будет свой собственный штат ассистентов и лаборантов для ведения самостоятельной научной работы.

Она улыбнулась ему.

— Спасибо, капитан, это звучит заманчиво. Вы и представить себе не можете, сколько лет я мечтала о независимой исследовательской деятельности. К тому же я уже знаю предмет и тематику своих будущих научных разработок.

Он улыбнулся в ответ.

— О да, я тоже знаю и целиком одобряю. Мне и в самом деле необходимо выяснить, как их уничтожать. — Он взял ее руки в свои. — Мы отомстим за ваших родных и в то же время навсегда очистим континент во имя безопасности и процветания белой расы. Да, да, Петра, мы это сделаем, вы и я вместе.

Она широко улыбнулась.

— Это звучит как предложение, Фредерик.

Он кивнул, привлекая ее к себе. Она покорно подалась вперед, откинув голову и подставляя губы для поцелуя. Он закрыл глаза и страстно прижал ее к себе. Она прильнула к нему, обвив руками шею, глубоко и часто дыша, и словно тая в его объятьях от неизъяснимого блаженства.

Но глаза ее оставались открытыми, бесстрастными, холодными.

15

— Вы слышите меня, Калди?

— Слышу, доктор.

— Возвращаемся в прошлое, Калди, в прошлое…

— Да…

— В прошлое, через Венгрию, через Францию. В прошлое, которое было до Румынии, до Новгорода и Британии…