Полдень синих яблок - Ума Барзи

В голове шумело, трещало, обрывки каких-то мелодий, заглушая мысли, не замолкали ни на минуту. Одной рукой взявшись за ручку двери, он подтянулся из последних сил и, крутанув ключ, навалился на дверь. Бронированнная дверь не поддавалась!

В голове громко кликнуло и противный писклявый голос жалостно попросил:

- Не ходи, не стоит. - И добавил с игриво, - Работать всё равно не дадим.

Завадский со стоном сполз на пол.

- Кто вы? - всхлипнул он.

- Мы - твои друзья. А ты, - мерзкий голос сделал паузу и вруг резко зачастил, как

автомат, - шизофреник, шизофреник, шизофреник...

Игорь от бессилия схватил себя за волосы, с силой прижал голову к коленям, пытаясь спрятаться от нетерпимого кошмара. Пальцы вдруг странно ослабли и, поднеся оба кулака к глазам, он увидел клочья собственных волос.

- Сукииии! - разнеслось по квартире. - Падлы, что же вы делаете? - голос его сорвался на визг и он забился в истерике.

- А не фиг лезть туда, куда тебя не приглашали.

- Как узнаешь тайну, - торжественно забубнил вдруг голос похожин на женский, - береги её, она ведь с нашим знаменем цвета одного! - И противно заулюлюкал, - Мальчиш Кибальчиш!

- Прекратите! Я дам вам денег. Много денег, у меня есть, только прекратите.

- Слышишь, - хвастливо вещал похожий на женский голос, - он даст нам денег.

- Деньги, - хихикнул мужской, - он думает всё можно купить за эти жалкие бумажки? Да знаешь ли ты, что господу вашему Иисусу Христу даже голову некуда было преклонить?

Голоса издевательски захихикали.

- Так то Иесус, а он - звезда!, - и неумело подражая голосу Цоя, один из голосов пропел гнусавым голосом, - Звезда по имени Солнце.

- Запомни, ты у нас как на ладошке, каждое твоё движение нам известно и не вздумай что-нибудь делать без нашего разрешения.

Собравшись с остатками сил, Игорь резко, как ему показалось, подскочил и рванул к телефону - единственную ниточку, связывающую его с миром. Звонить! В милицию, скорую, пожарную, пусть хоть кто-то приедет и вытащит его отсюда!

- Шизик, - в трубке раздался всё тот-же издевательский голос невидимки, - Чего ты дёргаешься? В психушку всегда успеешь. Как там поётся? В желтом доме чертиков зеленых будешь ты ловить казённой простынёй?

- Ага, - вторил ему другой, - и на тот свет тоже тоже успеет.

Силы окончательно оставили его. Он словно оцепенел и, лёжа на полу безучастно смотрел немигающими глазами перед собой. Из носа тоненькой струйкой вытекала кровь, а в расширенных зрачках отражались огромные окна в мерцающих зигзагах молний на мгновение заливающих мертвенным светом всё пространство шикарной квартиры.

Голову изнутри словно раздуло до гигантских размеров и в самой сердцевине этого невообразимого пространства ослепительно лучился солнечным светом, сиял, притягивая всё внимание, гребень балерины. Вокруг него, как вокруг солнца, затмевая друг друга планетами-спутниками плавали, то увеличиваясь в размерах, то исчезая совсем, лица со старинной фотографии с лопарями. Самого Дарченко, Дино, императрицы Екатерины II, каких-то людей в немецкой форме. Всё кружилось и вертелось. Всеобщий хор голосов стихал и снова, нарастая, оглушал.

Он лежал и равнодушно слушал голоса, которые, казалось, навсегда поселились в его голове.

- Эй, шизик!

- Ой, никак помер.

- Нет, это только хорошие люди долго не живут, а такие, как он, будут жить вечно, - развлекались голоса.

- Только вот арбуз от слона отличить не сможет.

- Что-то он быстро сломался. Я же говорил, хлюпик, а не чувственная натура! Хлю-юпик!

***

Наверху постоянно что-то падало с ужасным грохотом, мебель без конца передвигали и возмущённые соседи подолгу тарабанили в наглухо закрытую дверь, но в ответ только слышалось невнятное бормотание.

А через несколько дней, когда встревоженная мать, обеспокоенная пропажей сына, подняла на ноги всю милицию и та, без промедления взломала заклинившую дверь, взору их предстала ужасная картина.

На полу, перепачканном рвотой и нечистотами, нетерпимый запах которых, насквозь пропитал спёртый воздух и заставил заткнуть носы даже бывалых милиционеров, сидел Игорь Завадский. Абсолютно голый и похудевший настолько, что кожа на некогда накаченном и упругом теле, висела складками, шелушилась и кое-где сходила целыми клочьями. На груди краснела огромная сочащаяся желтоватой слизью язва.

Он подслеповато прищурился и, узнав мать, радостно улыбнулся, но вместо знакомой миллионнам экранной улыбки бескровные губы ощерились, обнажив пустой, без единого зуба, рот.

***

После полугодового курса реабилитации в частной психоневрологической клинике, его подлечили. Но плата за лечение была столь высока, что поглотила все его сбережения. Но и этого было мало. Чтобы окончательно вернуть его к нормальной жизни, пришлось продать квартиру в элитном доме и переехать к старушке-матери в однокомнатную 'хрущобу' на окраине Москвы, которую сам же когда-то ей и купил. Поскольку арбуз от слона он всё-таки отличал, родная редакция снова взяла его на работу. Из жалости. Он добросовестно разносил начальству кофе, никогда не путая, кому и сколько положить ложек сахара или налить сливок.

Глава 20.

Только Дино поднял руку, чтобы постучать, как дощатая дверь распахнулась и на пороге возник видный, ухоженный мужчина в тёмных очках. Опираясь на изящную палочку, больше похожую на трость, он, широко улыбаясь, продолжал разговаривать с кем-то.

- Ты у меня, Давыдыч, будешь ещё на роликах кататься, - звучал из глубины дома молодой голос.

- Скажете тоже, Праскева Фаддеевна! - весело засмеялся мужчина.- Лучше уж на этом... на виндсерфинге.

- Можно и на нём. В следующий раз приедете, расскажете, что это за штука такая. Только чай не забывайте пить. Два раза в день, натощак.

- Да помню!

Мужчина заметил у двери молодую пару и, видимо, приняв из за очередных посетителей, спросил:

- Вы к ней?

И, проходя мимо, ошеломлённо прошептал:

- Волшебница! Просто волшебница!

Лиза просто сгорала от нетерпения. После недолгих размышлений, она пришла к выводу, что Дино не столь горяч, чтобы тянуть её в какую-то глушь, в конце-концов, их объединяют только дружеско-деловые отношения (может, он ему совсем не нравится?) Может, ему удалось выяснить что-то насчёт гребня? И тогда любопытнейшие совпадения последних дней запутанными ниточками одного клубка сводились к этой женщине.

Она чувствовала, что должно произойти что-то очень важное. И хотя, материальные противоречия здравого разума брали вверх, зёрнышко сомнения, как сказала мадам Белзье, было посеяно и, похоже, набирало силу.