Слеза дракона - Михаил Ерунов

-Стоит, Нэвил, стоит, - доверительно улыбнулась принцесса. - От этого очень многое зависит, и твое будущее в том числе. Кроме того, судьба сама привела тебя в Гюль-Арам, а я не склонна верить в простое совпадение. И так, у меня нет сомнений в том, что ты происходишь из дома Дунгаров. Ни для кого не секрет, что основатель этой династии Уильям Дунгар взял в жены эльфийскую принцессу Мариэль и она родила ему сына. Это был единственный случай, когда королевская кровь эльфов смешалась с людской, а значит других вариантов просто не может быть. Но после гибели императора Авеля и его наследника, эта династия прекратила свое существование, и никто не заявил о своих притязаниях на престол. Так кто же ты? Представитель побочной ветви императорского дома или его прямой наследник?

-Я бастард императора Авеля, - смущённо покраснев, ответил Нэвил.

-Какое глупое слово "бастард"! - покачав головой, сказала Альвана. - Только люди могли додуматься до такого! Все потому, что вы слишком расточительны по отношению к своему собственному потомству, поскольку получили от богов дар иметь много детей. У нас, эльфов, с этим дело обстоит гораздо сложнее. Но всё равно, сын всегда остается сыном, не важно, от какой из женщин он рожден, и не стоит придумывать для него какие-то уничижительные названия.

-Я родился уже после смерти отца, и моего права на престол пока ещё никто не доказал.

-Права? Еще один глупый предрассудок людского племени. Зачем доказывать очевидное?! Даже мой брат Фармиль, по молодости почти лишенный дара проницательности, с ходу определил в тебе эльфийскую королевскую кровь. Разве это не прямое доказательство?! Ладно, оставим пока этот разговор. Мы входим в заповедную часть Гюль-Арама, и я очень хотела бы показать тебе наш лес.

В самом деле, окружающая Нэвила природа заметно изменилась. На смену кустарнику и подлеску пришли исполинские деревья, взметнувшие свои кроны чуть ли к самым небесам, под ногами лежал мягкий, шелковистый ковер из трав и цветов, воздух был пропитан неповторимым ароматом, от которого не душе становилось легко и спокойно. Некоторое время Нэвил с Альвиной просто молча бродили между гигантских стволов, любуясь неповторимой красотой представшей перед ними картины. Юноша то с нежностью проводил рукой по теплой, бархатистой коре деревьев, то склонялся над каким-нибудь особо понравившимся цветком, чтобы лучше рассмотреть его, а то просто дышал полной грудью, наслаждаясь чувством пьянящего восторга, сопровождавшего каждый его вдох.

-Тебе нравится здесь? - спросила Альвина.

-Еще бы! - с благоговейным трепетом произнес Нэвил. - У меня нет слов для того, чтобы выразить свои чувства! Этот лес... Он живой! Да нет, что я такое говорю! Любой лес можно назвать так, но дело в том, что Гюль-Арам особенный. Здесь все имеет свою душу, все живет своей собственной жизнью, разговаривает с тобой. Не словами, нет, а какими-то мимолетными, почти неуловимыми образами. Ты словно растворяешься в окружении, становишься с ним единым целым! Я прикасаюсь к дереву, и чувствую, как животворный сок струится по нему, ощущаю ласковые прикосновения легкого ветерка, шевелящие его крону. Я смотрю на этот ручеек, весело журчащий под ногами, и понимаю, что он знаком мне, как родной, от истока до самого устья. Я могу описать каждый камешек, лежащий на его пути, каждую рыбешку, плещущуюся в воде. Такое чувство, что это не он, а я сам быстро несусь к какой-то неведомой цели и вижу всё вокруг сразу тысячей глаз! Здесь всё едино, всё тесно переплетено между собой, и ты сам тоже не сторонний наблюдатель, а неотъемлемая часть этой божественной гармонии.

-Удивительно! - прошептала Альвина. - Оказывается, ты наделен даром воспринимать этот мир глазами эльфа?! Неужели наша кровь до такой степени сильна в тебе?! Да только ради того, чтобы узнать это, тебе просто необходимо было посетить Гюль-Арам! Это выглядит почти невозможным, ведь за пять веков сменилось столько поколений Дунгаров, но это так! Понимаешь, Нэвил, наш мир меняется и, увы, вовсе не в лучшую сторону. Даже многие из тех, кто считает себя чистокровными эльфами, начинают утрачивать способность к восприятию внутренней сути того, что окружает нас. А ведь было время, когда этим даром были наделены все разумные обитатели Карелана, за исключением орков, конечно. Правда, гномы всегда стремились вглубь недр, и нашли свой мир именно там, среди безжизненных камней. Не стану утверждать, что он хуже нашего, но то, что совершенно другой, несомненно. А вот люди и эльфы всегда были близки друг к другу.

-А что же орки?

-Они не понятны нам. Это племя появилось позже, когда зло уже вторглось в наш мир. Именно тогда Карелан начал меняться, и орки стали первыми вестниками его увядания. Почему я считаю, что они не способны познать суть окружающего? Да очень просто! Ты слышал хоть об одном поэте, происходящем из их народа, или музыканте? Таких нет и никогда не было! Они не в состоянии оценить красоту божественного творения, а значит и чувства их грубы и примитивны, уродливы, как и они сами. Их удел разрушать, а не созидать. Для нас, эльфов, они стали символом пожара вспыхнувших войн и виновниками первой безвинно пролитой крови.

-Но ведь убивают не только орки, но и люди, гномы, эльфы, наконец.

-Да, ты прав. И это лишний раз доказывает, что на Карелане сейчас далеко не лучшие времена. Прежние безвозвратно уходят, и только такие места, как Гюль-Арам, сохраняют в своей душе память о них. У людей короткая жизнь, и они гораздо раньше нас утратили это чувство единства с природой. Вот почему ты настолько удивил меня. Это ещё один знак, пренебречь которым было бы глупо. Кто знает, может быть именно тебе суждено возродить былую гармонию в нашем мире?! Прямой наследник престола Дунгаров, наделённый чувствами эльфов! Разве в этом нет определённого символа?!

-Не знаю, что и сказать... - смущенно произнес Нэвил. - Я сам узнал о своем происхождении всего несколько дней тому назад и никогда раньше не находил в себе чего-то особенного. Если говорить честно, то мне до сих пор кажется, что это какая-то чудовищная ошибка.

-Что же, у меня есть время доказать тебе обратное. А пока идем. Я просто обязана показать нежданно обретенному родичу наше эльфийское гостеприимство.

На это Нэвилу нечего было возразить. Эльфом он ощущал себя в еще меньшей степени, чем наследником императора. Для него этот народ всегда был каким-то таинственным и загадочным, прочно связанным с совершенно неведомой ему магией. В общем, абсолютно непохожим на него самого. И то, что принцесса Альвана без всяких сомнений зачислила Нэвила в свои родственники, ничего, кроме удивления, у него не вызывало. С другой стороны, он был очарован этой удивительной женщиной. Да что там очарован?! Нэвил просто без памяти влюбился в неё с первого же взгляда, но боялся признаться в этом даже себе самому! Альвина сочетала в себе и несравненную красоту представительниц её народа, и накопленную веками мудрость, и тонкий ум, и, что самое удивительное, какую-то почти детскую непосредственность в общении. Для молодого человека, не слишком-то искушенного в общении с противоположным полом, шансов устоять против такого соблазна практически не было, а потому он без оглядки бросился в поток охватившей его страсти.