Угол атаки - Андрей Таманцев

Каким образом — это зависит от вас. Что вы на это скажете?

— А что я должен сказать? — спросил Пастухов.

— Вы не правильно сформулировали вопрос, — поправил Тимашук. — Вам следовало спросить: «Что я могу сказать?»

— Что я могу сказать? — повторил Пастухов. — Я понимаю, подполковник, чего вы от меня ждете. Вы хотите узнать, кто нас сюда послал. Что это за Центр. Я сам очень хочу это узнать. Но все, что знали, мы уже сказали.

— Вы сказали, что не знаете ничего.

— Это так и есть.

Тимашук помолчал. Пока все шло нормально. Нормально пока все шло. Полного контакта нет. Но нет и активного противодействия. Сейчас нужен плавный переход.

— Значит ли это, что вы готовы со мной сотрудничать? — спросил он.

— Мы сотрудничаем с вами с самого начала. Вспомните. Вы спросили на горе: где остальные? Мы вам честно ответили: нет никаких остальных.

— Их действительно нет? Пастухов усмехнулся:

— Если бы они были, вы бы уже об этом узнали. Нормально. Можно разворачиваться.

— Каждый человек знает гораздо больше того, что ему кажется, — проговорил Тимашук. — Только не всегда понимает, что именно он знает. В некотором смысле человек всеведущ. Он знает даже свое будущее. Вспомните бытовое: «Я как знал!», «Я как чувствовал!» Вы согласны со мной?

— Да, — кивнул Пастухов. — Мне и самому это приходило в голову.

— Тогда давайте поговорим. Попытаемся выяснить, что вы знаете. Как вы на это?

— Давайте, — согласился Пастухов. — Почему бы и нет?

За дверью послышалась возня, лязг железа. Сивопляс ввел в бокс Перегудова. Он был в такой же линялой робе, как и Пастухов, в солдатских ботинках без шнурков.

Руки в наручниках за спиной. Гимнастерка на крепких плечах потемнела от дождя, блестели залысины. Рядом с коренастым, затянутым в черную униформу Сивоплясом с его шрамом на угрюмом лице Перегудов выглядел европейцем-миссионером, захваченным пиратами на Карибских островах. Тимашук не сразу понял, откуда в его сознании взялись Карибы. Потом понял: загар. Глубокий, грубый. Откуда у него, интересно, такой загар?

Доктор Перегудов. Никогда не подумаешь, что этот интеллигентный доктор без колебаний всадил ракету в «Мрию».

Майор Перегудов. Так-то верней.

Пастухов встретил вошедшего внимательным взглядом. Тот кивнул:

— Будет жить. Спит. Ты в порядке?

— Как видишь. Ведем с подполковником интеллигентный разговор. Правда, интеллигентность дается ему нелегко. Но он справляется.

— Я выполнил ваше условие? — спросил Тимашук.

Пастухов подтвердил:

— Да, полностью.

— Увести! — бросил Тимашук Сивоплясу. Но когда Перегудов был уже у двери, окликнул:

— Минутку, майор!

Тот не отреагировал. Сивопляс с удивлением оглянулся, не понимая, к кому обращается Тимашук:

— Вы ему, товарищ подполковник, или где?

— Я говорю вам, Перегудов, — объяснил Тимашук.

— Почему вы назвали меня майором?

— Мне следовало сказать — капитан?

— Вы что-то напутали. Когда-то я действительно был капитаном. Майором не был. И никогда не буду.

— Я не напутал, — проговорил Тимашук. — Нет, Перегудов, не напутал. Вы представлены к очередному воинскому званию «майор». Вы, капитан Пастухов, тоже.

Сивопляс, поздравь товарищей офицеров.

— Они мне не товарищи.

— Господ офицеров.

— Они мне не господа.

— Экий ты мизантроп. Придется мне. Майор Перегудов. Майор Пастухов. Мои поздравления. Пленники с недоумением переглянулись.

— Что за фигню он несет? — спросил Пастухов.

— Взгляните сами, — предложил Тимашук. — Пастухов, подойдите.

Перегудов и Пастухов уставились на дисплей «Азимута».

— "Центр — Пастухову. За успешное выполнение задания…" — прочитал Перегудов. — Ничего не понимаю. Ты понимаешь?

— Не больше тебя. Какой-то анекдот.

— Вы переигрываете, господа офицеры, — укорил Тимашук.

— По-моему, это вы переигрываете, — ответил Пастухов.

— Полагаете, это я набил шифрограмму? Нет. Она во входящем файле. Я не смог бы отправить ее сам себе. Есть и еще доказательство. На прошлом допросе вы сказали, что служили в армии и были офицерами. Называли вы свои звания?

— Я — нет, — подумав, сказал Перегудов.

— Я тоже вроде бы нет, — подтвердил Пастухов. — Могли назвать ребята.

— Они тоже не называли. У меня есть магнитозапись допросов. Могу прокрутить. Но надеюсь, вы поверите мне на слово. Откуда же я узнал ваши звания?

— Любопытный вопрос, — заметил Перегудов.

— Но очень простой, — сказал Тимашук. — Я узнал их из этой вот шифрограммы вашего Центра. И даже взял на себя смелость ответить за вас.

— Что же вы ответили? — спросил Пастухов. Тимашук переключил дисплей на исходящую линию. На экране появилось:

«Пастухов — Центру. Служим России». Тимашуку показалось, что по лицу Перегудова скользнула какая-то тень. Какое-то мгновенное напряжение. И ничего похожего на лице Пастухова.

— "Служим России", — повторил он. — Док, мы служим России?

— Да.

И снова что-то произошло. Тимашук обматерил себя. Нужно было включить видеокамеру. Импровизация. Импровизации нужно готовить. Он внимательно всмотрелся в лица новоявленных майоров. Ничего. Проехали. Но кое-что он все-таки понял:

Перегудов пойдет на допрос вторым. Да, вторым. Это правильно.

Пастухов покачал головой и засмеялся:

— Представляю, как в этом Центре офонарели.

— Это уж точно, — с усмешкой согласился Перегудов.

— Увести, — приказал Тимашук. — Продолжим, — сказал он, когда за Перегудовым и Сивоплясом со скрежетом закрылась дверь, а Пастухов вернулся в кресло. — Вы по-прежнему утверждаете, что вы — рядовой запаса?

— Да я уж и не знаю, кто я такой. Может, и в самом деле майор?

— Оставим этот вопрос открытым. Пока. Займемся частностями. Значит, вас повесткой вызвали на переподготовку в подмосковный учебно-тренировочный центр воздушно-десантных войск?

— Да.

— Почему вы решили, что это центр ВДВ?

— У меня же есть глаза.

— Адреса части вы, конечно, не помните?

— Почему, помню. Шестьдесят пятый километр Егорьевского шоссе. От деревни Зюкино поворот налево. Еще около десяти километров до КПП.

— Как вы туда добирались?

— На машине.

— На какой?

— На своей.

— Марка?

— "Ниссан-террано".

— Как добирались ваши товарищи?

— Тоже на машинах.

— Марки?

— У Перегудова — «мерседес». У Хохлова — «форд-скорпио». У Злотникова — «мазератти». У Мухи — мотоцикл «харлей-дэвидсон».

— Муха — прозвище от фамилии?

На губах Пастухова появилась усмешка.

— Нет, — сказал он. — От гранатомета РПГ-18 «Муха».

— К концу вторых суток вас экипировали, вооружили и отвезли в Кубинку, — продолжал Тимашук.

— Да.

— Куда вы дели свои машины?

— Загнали в гараж. Зампотех обещал, что с ними ничего не случится. Из «мерса»

Дока даже стерео-систему забрал. Чтобы не приватизировали. И все кассеты.

— Док — Перегудов?

— Да.

— Какие кассеты?

— Попса. Самая что ни на есть. «На вернисаже как-то раз случайно встретила я вас».

— Вот как? Перегудов любит попсу?

— Он всегда любил старый джаз. Эллингтон, Глен Миллер, Бени Гудман. Не знаю, с чего его на попсу потянуло.

— Значит, вас вызвали повестками, вы приехали на машинах, машины загнали в гараж. Вы понимаете, почему я вас об этом спрашиваю?

— Да. Вам все это кажется невероятным.

— А вам?

— Мне тоже.

— Едем дальше, — кивнул Тимашук. — Из Кубинки вас доставили на авиабазу, а оттуда на вертолете Ми-17 — к месту выброски. Я не рискнул бы отправлять такую диверсионную группу без прикрытия. Вам дали прикрытие?

— Да.

— Кто?

— Те, кто нас отправлял, — ответил Пастухов без малейшей заминки.

— Какое?

— Пять «черных акул».

— Пять «черных акул»? — переспросил Тимашук. — На прошлом допросе вы этого не сказали.

— Вы не спрашивали.

— Вы уверены, что ваши товарищи подтвердят то, что вы сейчас сказали?

— Почему нет? Конечно, подтвердят. Особенно если вы будете расспрашивать их так же вежливо, как меня.

Подполковник Тимашук потянулся за сигаретой. Но сигарет не было, пустая пачка «Мальборо» валялась на верстаке. И это мелкое житейское обстоятельство вдруг воспринялось как дурной знак.

* * *

Пять «черных акул».

Если он не врет…

* * *

— Вы сказали — пять «черных акул», — повторил Тимашук. — Можете уточнить тип вертолетов?

— Ка-50.

— Ка-50 или Ка-52?

— Ка-50.

— В чем разница между ними?

— Вы меня проверяете? Или сами не знаете?

— Отвечайте на вопрос.

— Экипаж на «пятидесятых» — один человек. На Ка-52 — двое.

— Вооружение?

— Ракеты «воздух — воздух».

— Сколько штук?

— Шесть. По три с каждой стороны.

* * *

Не врет.

* * *

Тимашук понял, что нужно срочно менять тактику допроса. Так он ничего не добьется. Он раскрыл кейс и извлек из бокового кармана небольшой шприц-тюбик.