Дом из воска и стекла (СИ) - Бреннер Марина

Невероятной силы и яркости молния рассекла небо огненной плетью, озарив, оплавив Элион так, что даже городские прожекторы не нашлись, что ответить небесному, яростному огню.

И, поддавшись находящему пароксизму, Лайса завыла зверем, лаская этим воплем слух Зверя, который сейчас был в ней и пальцы которого сжали горло ее намертво…

— ТИРОООООН…

— Да. Точно так. Так чья? ЧЬЯ?!

— ТВОЯ! НАВСЕГДА!

Раскалясь и расплавясь одновременно, приварившись друг другу кипятком тел, они долго приходили в себя…

Очень долго.

Реальность капризничала, не желая возвращаться, уступив место анреалу и искалеченным, психоделическим картинкам опьяневшего от иномирной гари разума.

…Выехали поздно ночью, предварительно перед этим крепко поругавшись по мелким пустяковым поводам.

— Ты неаккуратно вещи сложил. — заявила Лайса, усаживаясь в фургон и оттряхивая от дождя капюшон короткого черного плаща — Сумки незастегнуты.

— А я тебе не укладчик, Канц. — отфыркнулся Дэннис, щелкнув замком дверцы и нажимая педаль — Не ворчи. Как бабка столетняя! Быр — быр — быр… Закрой рот, короче.

— Надо было мне самой упаковать.

— Надо было.

— Куда выворачиваешь? Не та дорога!

— Куда надо. Эта трасса короче. Не нравится? Сейчас пешком пойдешь.

— О, свет ясный…

Ну и… Как — то так.

Осень дождила. Ночь, превратившись в сплошное, маревное полотно, накрыла дорогу плотным черным покрывалом.

Фургон Тирона двигался медленно, сэттар не торопился — узкая запасная трасса была пуста, по плитам танцевал лишь дождь.

— Знаешь, — вдруг заговорил Дэннис. Пальцы его, лежащие на кнопках контроллера, дрогнули — Я люблю тебя, наверное, Лайса. Да, скорее всего да… Я что хочу сказать? Вот даже, если бы не было ребёнка, я б все равно женился на тебе. Ты говоришь, животные мы… А я не согласен, сладкая. Вообще…

Лайса не ответила. Повернувшись, она смотрела куда — то назад.

— За нами кто — то едет, Тирон.

— Да, вижу. Сейчас пропущу его.

Чуть прижавшись к пластику околодорожного ограждения, сэттар одновременно включил звуковой сигнал, задние огни и махнул рукой, просунутой в открытое окно.

— Проезжай! Да твою же… Проезжай, мудло!

— Он нас… — только и выдохнула Лайса, и тут же вскрикнула, почувствовав тупой, боковой удар таранящего их фургона.

…Все произошло быстро.

И теперь было, что было:

Серая стена дождя.

Громоздкий фургон Ликвидатора, уткнувшийся бампером в иссиня — черное ограждение дороги.

Резкий пронзительный рёв "сигналки".

Плоский маневренный серый транспорт, перерезавший сэттару Дэннису путь наискосок.

…И Зверь, с залитыми яростью глазами и кровью, сочащейся из ран на лице от осколков разбитого лобового стекла. Зверь, выбирающийся наружу, отломавший когтистой лапой перекошенную ударом дверь.

Иномирец был в ярости, потому что его самка пострадала.

Уперевшись каблуками ботинок в пол и разведя колени, сэйта Дэннис зажала ладонью лоб и глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Из — под руки текла кровь…

…другая же рука девушки медленно нащупывала лежащий рядом обрез.

Глава 37

— Подожди!

Лайса только это и смогла выкрикнуть, не увидев — скорей, почувствовав ярость Зверя. СВОЕГО Зверя. Ведь не разберется, как всегда! Натворит дел, совсем не подумав головой, а вполне вероятно, что никто ничего плохого не хотел…

И может, никто не таранил их! Фургоны… Да, никто их не таранил! Мокрый камень трассы, дождь и плохая видимость, тяжелый, не маневренный транспорт просто занесло, на влажных поверхностях сцепления с колесами аховое, половина аварий происходит по этой причине.

— Тирон! — крикнула, превозмогая нудную головную боль и жжение в глазах — Ты где… Подожди!

Ответом ей были плотный, монотонный шум дождя, визг "сигналки", крики и какие — то странные хлопки. Словно огромные птицы молотили воздух крыльями или шлепало по ветру громадное трефовое полотно, вывешенное для просушки.

Найдя ощупью дверь фургона, поискала кнопки. Они оказались очень горячими и напоминали сейчас просто полосы расплавленного пластика.

— Тирон!

Ей ответил дикий рев, шипение "сдвоенных" голосов заслонило даже шум дождя, удушливая ягодная вонь забила глотку. Виски стянуло железным обручем, левый глаз ломило болью, правый же открываться вообще не хотел.

— Да твою же…

Кое — как разлепив тяжелые, набухшие веки, Лайса увидела…

…пожар.

Зарево невероятной силы и яркости могло бы ослепить ее, да только не теперь. Сейчас было некогда слепнуть — на кону стояла жизнь. Ослепнуть, оглохнуть и похныкать можно и позже. Потом, намного позже — сидя с Тироном на веранде их нового Дома, с кружкой кофе в руке. Поныть, как было страшно и больно.

Найдя аварийную ручку и, повернув ее, наконец — то справившись с дверью, девушка выбралась на мокрый, ледяной камень трассы. Упершись в него коленями, поднялась, опираясь на кулак одной руки и намертво зажатый в другой обрез.

Раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяная, медленно, хромая, Лайса пошла в сторону огня и дыма.

Она двигалась кое как, хотя ей казалось — идет быстро, почти бежит… И уже различны были очертания горящего, плоского фургона, гарь нещадно воняла спиртом — скорее всего, были пробиты цилиндры с топливом, оно текло наружу и ярко полыхало, ослепляя ночь. Дождь не мог справиться с пожаром, небесная вода пошла на убыль, запас влаги в тучах кончился. Теперь была только морось, липнущая к лицу прохладной паутиной и облегчающая дыхание.

— Тирон! — крикнула Лайса еще раз.

Крик вышел трубным, громким, хриплым, но…

Подействовал.

Зверь обернулся на него. Отозвался.

Шагнув из зарева, теперь палил свою самку яростью багровых глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты какого хера прешься сюда? — рявкнул он, выпутав из когтей труп неприятеля и швыряя его на раздолбаный камень дорожного покрытия — Пошла вон!

Она протестующе потрясла головой. Потом, опустившись на корточки, ткнула мокрым дулом обреза в труп.