Том 1. Произведения 1829-1841 годов - Александр Герцен

Добрый человек (видимо, тронутый).

Вы уступите старику немного,Хотя в одежде и наружных формах;Сказали сами вы, сэр Вильям,Что бог еще порядок этот терпит;Итак, другой ли, тот ли должен бытьБогатым, вас избрала судьба,Так почему ж не покориться вам?Не перестроить света вам одним…

Вильям.

Сын человеческий ученикомПредаться должен был. «Но горе, – рекХристос, – тому, кто на себя возьметУжасное то преступленье, –Ему бы вовсе лучше не родиться!»И сверх того, кто верить будет мне,Когда, подобно вашим я пасторам,Одно начну учить, другое делать?Пора, пора жизнь с мыслью помирить,Окончить судорожный бойМеж действий, слов и убеждений.

(Добрый человек пожимает плечами и умолкает.)

Лорд Роберт (давно показывавший нетерпенье).

Все средства мы употребили:Перед собой и перед богом чисты мы.

(Встает и все встают.)

Вильям.

Отца я не увижу?

Лорд Роберт (дерзко).

Отца здесь нету у тебя; бездетенМой брат Георг.

Вильям.

Они и бога поправляют:Мне говорят они, что мой отецБездетен, оттого что не умеютПонятье сына от отцовых денегОтвлечь. Скажите вы ему,Что я прошу свиданья непременно.

Добрый человек.

Ну, что же, скажем; может быть, лорд Пен…

Лорд Роберт (с неудовольствием).

И без того расстроен брат.

Вильям.

Ах, наконец понял я, в чем дело;О, бедный, бедный мой отец!

Доктор юриспруденции.

С наследством можно вас поздравить, лорд.

Роберт.

Как жаль, как жаль, что он неисправим!

(Поспешно уходит.)

Сени Пенова дома; Вильям, печальный и задумчивый, выходит; толпа собравшейся черни встречает его свистом и ругательствами:

Отродье подлое ты Пенов славных!Проклятый квакер! Кистером тебе бРодиться, а не сыном полководца.

(Бросают грязью в него.)

Пен (останавливается и говорит кротко).

И вы против меня! Ах, дети, дети,Когда б вы понимали, что за васЛишился я сейчас отца и достоянья,Вы покраснели б от души; но яВас не виню: вас воспитали такЗлодеи ваши, – им позор и стыд!Они за ваши все грехи и тамПред сыном божиим, Христом, ответят.

(Одному из толпы.)

Ты, друг любезный, камнем бросил.Скажи, за что меня побить хотел?

Мужик.

Да что тут толковать: ты – квакер,Уж надоели смертно нам ханжи,Все эти пуритане, методисты.

Вильям.

Ну, а почему ж они вам надоели?

Мужик.

Да пользы нет от них от всех;Толкуют, учат и шумят,А мы все так же бедны, как и прежде.

Вильям.

А от пасторов ваших польза есть?

Мужик.

Ну, им ведь власть от бога хоть дана;И как же быть нам без пасторов?Ведь мы не нехристи, не турки.А вас кто просит не в свои делаВступать?

Вильям.

Послушайте, друзья мои,Я вам скажу, что квакер значит.Евангелье читали ль вы когда?

Солдат.

Да ты не предикой ли хочешь угостить?Довольно скуки было нам при Нолле,Когда пред каждым взводом офицерыЧорт знай что городили каждый день.Нет, опоздал, любезный друг!

(Общий хохот, свист и ругательства.)

Вильям.

Возможно ли судить, не слушая?!Да дайте же сказать, потом…

(Ругательства удваиваются.)

Солдат.

Спасибо, друг;Найди кого-нибудь ты поглупей,Нам нет досуга толковать с тобой.Пойдемте-ка в шинок! Как там одинХромой ирландец лихо мечет кости,Ах, чорт его возьми!

Все.

Пойдем, пойдем!

Вильям (смотрит с глубокой горестью им вслед).

Они не виноваты;И не тяжел ответ их будет перед богом.

(Уходит.)

Лорд Пен, слабый и больной, сидит в креслах и добрый человек возле; поодаль доктор и лорд Роберт.

Лорд Роберт.

Террасу эту я велю сломатьИ сделаю отсюда прямо ход.<. . . . . . . . . . . . . . .>[172]

Добрый человек.

Покойный лордПредупредил желанье ваше, сэр,Он завещанье уничтожил,И лорд Вильям – единственный наследник.

Лорд Роберт.

Да вы не в белой ли горячке, господин?

Добрый человек.

Нотариус, здесь ваше дело; сэр,Вот документ за подписом друзейПокойника и самого его.

Лорд Роберт.

Фальшивый документ!

Нотариус.

Рука покойника!

Лорд Роберт.

Он в помешательстве, безумье был.

Нотариус.

Однако доктор подписал.

Доктор.

И даже присягнутьГотов, что в полном разуме лорд ПенСоставил этот акт, – я сам тут был.

Лорд Роберт.

Да почему ж духовную он простоНе изорвал, когда хотел, чтоб сын…

Доктор.

Вам горесть повредила память, лорд:Духовную зачем-то взяли вы с собой.

Лорд Роберт (отирает холодный пот).

Ну, слава богу, что он примирилсяС Вильямом; очень рад, давно емуЯ говорил… Ох, как расстроен я!Поеду уж домой: такой ударВозможно ль пернести, – вы сами люди, –Лишиться брата и единственного друга!

(Уходит. Вильям, не бравший никакого участия в происходившем, остается в том же положении перед отцом).

Отделение третье

Вильям Пен

Фокс, седой, как лунь, и с полуобезвласенным высоким челом, сидит на простой скамье перед столом, на котором лежит Новый завет в большом формате. Что-то апостольское в его спокойной наружности. Вильям сидит по другую сторону; его щеки горят, восторг виден в глазах.

Вильям.

Вот месяц целый, как ни на минутуНе оставляет эта мысль меня;Она вплелась так тесно в жизнь,Что нас разъять уж невозможно.О, тяжко было мне молчать передТобой, но я хотел сперва обдумать,Привесть в порядок, обсудить;Теперь все мной совершено в душе,Осталось выполнять на самом деле, –Благослови мою ты речь, отец!

Фокс.

Благословляю именем Христа!

Вильям.

Исполненные веры и любви,Что делаем мы здесь? Полусловами,Как вяло, бедно по стезе высокой,Апостолами проложенной, мыИдем. Народ не хочет слушать нас,Богатые нас презирают,Пасторы каждый шаг нам затруднили.Пускай бы явно гнали нас, то было б лучше:Слышна та речь, которая с костраИль с эшафота раздается всенародно, –Она раскроет тысячи сердецПередмогильным красноречьем;И этого они нам не дали в удел;Мы глохнем в темноте, как вешний цвет,Которому лопушник грубымиЛистами свет загородил, лишь онУспел родиться и вздохнуть на воле.

Фокс.