Похитители бессмертия - Мария Симонова

Ситуация, как это ни странно, наиболее для нас выгодная. А все потому, что смотрим мы на нее с разных точек зрения.

Даже место для нашей посадки было заранее отведено прямо перед зданием Администрации.

Для начала я вывел звук на внешний динамик (незаменимый прием для переругивания в городских пробках) и потребовал с высоты, чтобы нам для приземления расчистили участок перед въездом в портал. Не спеша туда опускаться, я предъявил дальнейшие требования, поначалу заметно их встревожившие велел открыть портал и полностью очистить пропускное отделение от служащих. Все это по идее мне полагалось бы требовать, уже имея в кабине ящик, набитый алмазами.

Они, видимо, решили, что я — хитрый негодяй, раз хочу вести переговоры прямо из помещения портала. Тем не менее эти первоначальные, с их точки зрения, требования выполняются довольно быстро. Великая все-таки вещь — дорогостоящий заложник. И Граберу это не мешало бы учесть

Причины уступчивости стали ясны после въезда в портал: аппаратура оказалась заблокирована, что, по их мнению, должно было превратить нас в пленников, которых можно будет держать здесь в длительной осаде, моря голодом, жаждой и донимая штурмами.

Осада продлилась около двадцати минут — столько примерно времени мне потребовалось, чтобы взломать эти дилетантские коды. Тем временем Грабер по селектору пудрил мозги властям — в этом деле у него обнаружился незаурядный талант.

Сняв информацию с местной базы о том, во сколько и куда именно отбыл сегодня с прииска инженер Краснов Василий Жанглович, я велел Граберу сворачиваться и набрал прямой код переброски — портал дал сведения, что порт прибытия будет общественный, стандартных габаритов, так что с машиной у нас проблем не возникнет. И со следом тоже — уж об этом я : позабочусь. Потом завел трейлер в пусковую камеру, и вышел из кабины, прихватив с собой гранату. Двери уже сходились.

Бросив гранату на стойку контрольно-пропускной системы, я вскочил обратно в машину за мгновение до прыжка.

Надо сказать, что все это время меня по-настоящему волновало только одно: очень хотелось верить, что инженер отбыл с прииска не налегке, а вместе с черным кейсом.

— Позвольте узнать, молодой человек… Я понимаю, что мой вопрос может показаться бестактным, но… — Академик Болдырев оторвал пальцы от переносицы, еще раз заглянул в лежавший перед ним на столе открытый кейс. Контейнер он открывать и не собирался. — Откуда это у вас?..

— Не имеет значения. Я плачу вам за консультацию, а не за лишние вопросы, — бестактностью на бестактность ответил Барич. — Вы можете взять прибор в руки и рассмотреть повнимательней. Если это необходимо — протестировать. — Он пододвинул кейс ближе к академику. Тот откинулся назад, словно к нему придвигали бомбу:

— Это излишне. — Отрицательно замахал руками. — Нет-нет. И деньги вы можете оставить при себе. Весьма жаль, но я ничего не могу сказать вам по данному предмету. — Академик решительно поднялся. Покачал головой. — Ни-че-го, абсолютно.

— Не компостируйте мне мозги, профессор! Это же по вашей части! Вы мой консультант, и я плачу вам хороший гонорар.

— Возможно. Однако ничем не могу вам помочь. Академик застыл над столом, всем своим видом давая гостю понять, чтобы тот немедленно исчез из его кабинета вместе со своим чемоданом. Барич подумал, что высоколобый набивает цену. Но предложить больше он сейчас просто не мог. Или старик испугался? Чего?..

— Скажите только, как он работает, и вы больше никогда не увидите ни меня, ни этого прибора.

— Нет. Весьма сожалею!

Барич решил идти напролом — ничего другого ему не оставалось, к тому же это тоже был косвенный способ добыть информацию.

— Чего вы боитесь, профессор?

— Молодой человек… — В голосе академика прозвучала сочувствующая нотка. — Вы, насколько я понимаю, попали в это дело случайно — хотя, признаться, затрудняюсь представить себе такой случай… Так вот, могу дать вам совет — не пытайтесь продать этот прибор. Избавьтесь от него немедленно и так, чтобы ни единая душа даже не заподозрила, что нечто подобное могло попасть к вам в руки.

Старик действительно боялся. Без малого не трясся. И конечно, не из-за Барича какого-то там специалиста по комплит-бизнесу, как его представили через одно деловое знакомство, — а за свою высоколобую шкуру.

— И еще одно, молодой человек… — Барич уже закрывал «дипломат». Поднял глаза. — Как бы вы ни поступили с этим контейнером, я прошу вас не упоминать в этой связи моего имени. И вобще никогда его не упоминать. А лучше всего пройти процедуру частичной очистки памяти. Видите этот значок? Это гриф Администрации. И они не станут вас долго и вежливо спрашивать, откуда вы взяли сей предмет. Вас просто подвергнут немедленному глубокому ментоскопированию. Но не это убедило Барича в его искренности. А то, что старик и пальцем не прикоснулся не то что к прибору, но даже к кейсу, в котором он лежал. Над этим стоило подумать, и Милко зашел в ближайшее кафе.

Заказал кофе и страстно любимые им слоеные пирожные с кремом. Когда поднос доставил заказ, он решил было, что неприятные мысли можно отложить на полчаса, но коминс издал мелодичную трель вызова. Абонент не определился, и Барич не стал отвечать. Вместо этого подтянул к себе ароматный кофе и потянулся за пирожным. Но коминс продолжал настойчиво пищать. «Ну, если это этот кретин опять забыл, как пользоваться синтезатором, я ему!» — Он с сожалением глянул на пирожное, рявкнул:

— Алле!!! — И настроение испарилось окончательно…

Инспектор Гор прибыл в Кемерово слишком поздно, хотя и «по горячим следам».

Теперь он, вернувшись в свой кабинет, изучал и систематизировал собранный материал. Преступниками была испорчена аппаратура портала «Боливии». В контрольно-пропускную систему запущен неизвестный вирус. Взят заложник — капитан О'Рейли. Так.

Гор кинул взгляд на лежащий на столе пластиковый пакетик с серым порошком внутри — остатками прибора, сгубившего систему «Боливии» и после этого самоуничтожившегося. Гор на минуту отвлекся, чтобы вызвать человека из экспертного отдела. Потом вновь склонился над столом.

«Идем дальше. Вблизи тамошней Москвы рухнула бурильная платформа — пятнадцать трупов, среди них обнаружен труп заложника. Скринирование результатов не дало — мозги как каша. Так. На разном расстоянии от платформы найдены две разбитые машины — пустые. Куда делись люди? Очевидно, добирались до Москвы пешком. Проверить. Еще шесть разбитых машин в двадцати пяти километрах от Москвы — двенадцать трупов, по результатам системного опознания — десять наймитов из службы Левински и два члена Гильдии. Так. В Москве взорвана аппаратура портала. Преступникам удалось скрыться. Приметы машины… Так. Эту машину Каменский уже ищет — и сдается мне, что не он один. Ясно, что гора трупов между Москвой и Кемеровом — результат разборок Клавдия с Левински за „Инфинитайзер“. А Ричард Край тем временем проскакивает между ними и ускользает с планеты с прибором в руках. Везучий, паршивец. Кстати, вопрос — сознательно он убил заложника или тот погиб случайно?.. Скорее всего специально убил, ему не привыкать — выбросил живым из машины на уже упавшую платформу, чтобы его смерть выглядела естественной…»

Стук в дверь оторвал Гора от размышлений — явился вызванный им эксперт. Кивнув приветственно, Гор протянул ему пакетик:

— Коля, сделай экспертизу. Это срочно. И еще — подними результаты экспертизы по байку Анжелы, помнишь тот серый налет на материнской плате? Сравни его с этим порошком, результаты анализа сразу мне.

— Что, появились сдвиги? — полюбопытствовал эксперт.

— Пока нет, — ответил Гор и добавил: — Но с твоей помощью, надеюсь, скоро появятся. — Он уже всей кожей чувствовал приближение удачи, словно охотничий пес, взявший твердый след.

— Алле! — Голос Барича говорил о высокой степени раздражения. — Если ты, урод, опять забыл…

Вообще-то Барич, насколько я его помню, старательно культивировал собственную вальяжность и даже некую барственность, созвучную фамилии. Видимо, он принял меня за кого-то другого, с кем можно было не церемониться. Очевидно, у него свои напряги, и конфликтовать по пустякам, еще не начав разговор, по меньшей мере глупо. И так я рискую, в открытую вызывая его на разговор. Хотя… Милко почти не имел дел с Гильдией, по крайней мере, старался не иметь, однако регулярно отстегивал долю, как и все остальные. Он неплохо представляет себе, чем я зарабатываю на жизнь и каково становиться у меня на пути.

— Привет, Хамовник. Узнал? — весело и несколько свысока произнес я. Хамовником Барича величали только в очень узком кругу. Кроме меня в него входили еще человека два или три, включая Клавдия. Не уверенный, что мои голосовые модуляции уже полностью восстановились, я добавил. — Это Окунь. Привет.

— О, дьявол! Окунь? В чем дело? У меня же есть еще целых десять дней!