XX век ВВС. Война авиаконструкторов - Александр Больных

В середине мая 1944 года прошло совещание с участием Геринга и Галланда, на котором было открыто признано, что Ягдваффе стоят на пороге гибели и ничего не могут противопоставить союзникам. Галланд предложил немедленно забрать из штабов всех летчиков-истребителей и направить их в эскадрильи, перевести пилотов с ночных истребителей на дневные, забрать с Восточного фронта две истребительные группы, перевести всех пилотов штурмовиков, имеющих более 5 побед, в ПВО Рейха. Но даже эти отчаянные меры были бесполезны. Под давлением превосходящих сил союзников Люфтваффе на Западе просто развалились. А вскоре рухнула и вторая составляющая системы ПВО — наземная. В конце августа союзники освободили практически всю территорию Франции, и южный фланг линии Каммхубера исчез, ее центральная часть оказалась прямо на линии фронта и потеряла всякую практическую ценность. Система ПВО Рейха перестала существовать.

Нет, разумеется, Люфтваффе продолжали сражаться, они даже добивались каких-то мелких локальных успехов, но как реальная боевая сила больше не существовали, и провал операции «Боденплатте» это хорошо показал. Поэтому описывать дальнейшие события в рамках рассматриваемой темы «Авиация против ПВО» просто не имеет смысла, можно рассказывать о подвигах отдельных асов, отслеживать боевой путь каких-то эскадр и групп, но это уже совсем другая история.

Рассказывая о немецкой системе ПВО, мы просто не можем не упомянуть об одной весьма экстравагантной новинке, придуманной «сумрачным немецким гением», так называемых «Flakturm» — зенитных башнях. Главная идея архитектора Винкеля была проста и безумна — строить бомбоубежища не под землей, а на ней! Первым начал работу Винкель, который предложил конструкцию бомбоубежища, напоминающего термитник — вытянутый конус с толстыми бетонными стенами. Бомба даже при прямом попадании должна была скользить по стене и безвредно взрываться рядом с бомбоубежищем. Но после налетов Королевских ВВС на Берлин в октябре 1940 года Гитлер приказал подчиненным придумать что-нибудь этакое, и Альберт Шпеер приказ выполнил.

Не будем спорить, немецкие архитекторы подготовили вполне разумный проект, который полностью отвечал требованиям 1940 года. Но ведь развитие вооружений не стоит на месте! Башня типа G представляла собой массивный семиэтажный куб, хотя высота ее соответствовала примерно двенадцатиэтажному дому, ведь толщина межэтажных перекрытий достигала 2 метров, а крыши — 2,5 метра. В нем могли укрыться до 10 000 человек! По углам квадрата были установлены спаренные тяжелые зенитки, окруженные мелкокалиберными автоматами для защиты от атак штурмовиков. Башни могли выпускать до 8000 снарядов в минуту по всему горизонту, а досягаемость по высоте составляла 14 км. Такое сооружение могло выдержать прямое попадание бомбы весом до тонны.

В Берлине были сооружены три такие башни, и внутри треугольника оказалась центральная часть города. Летчики союзников весьма неохотно пролетали над этими монстрами. Аналогичные сооружения строились и в других городах. Казалось бы, все обстояло отлично, и зенитные башни доказали свою ценность. Кстати, во время штурма Берлина Красной Армией именно башня «Цоо» капитулировала последней. Ее гарнизон отбил все штурмы, а стены выдержали обстрел 203-мм гаубиц, хотя совсем не проектировались для этого. Между прочим, в ней укрылись 30 000 берлинцев, хотя и на это башня не была рассчитана.

Однако на самом деле башни выстояли просто потому, что союзники ими не занимались. Если бы те же Королевские ВВС поставили себе задачу, они уничтожили бы любую из башен. Прежде всего следует напомнить, что Бомбардировочное Командование было мировым лидером по использованию тяжелых бомб. Если авиация других стран, как правило, ограничивалась бомбами весом до тонны, то у англичан AN-M56 весом 4000 фн, или 1800 кг, входила в стандартный боекомплект четырехмоторных бомбардировщиков. А ведь потом появились такие чудовища, как «толлбой» (12 000 фн, или 5400 кг) и «град слэм» (22 000 фн, или 10 тонн), специально предназначенные для уничтожения сильно защищенных целей. Во всяком случае, они без труда пробивали пятиметровые бетонные перекрытия убежищ для подводных лодок во французских портах. Страшно даже представить, что могло произойти, попади тот же «толлбой» в переполненную людьми зенитную башню.

Мощное вооружение тоже не могло служить надежной защитой. Это по сухопутным меркам сосредоточение 70–80 зенитных орудий на пятачке выглядело убедительно. Но на море авиация расправлялась с линкорами, которые несли до 150 стволов зенитной артиллерии всех калибров, причем сначала истребители с помощью ракет и пушек уничтожали зенитки, а потом в дело вступали торпедоносцы. То есть подавить ПВО башни было вполне возможно, хотя не стоит утверждать, что это получилось бы легко.

Словом, немцы построили нечто грандиозное, надежное и бесполезное. Использовать потраченные силы и время можно было лучше.

После окончания Второй Мировой войны в течение долгого времени, почти 25 лет, системы ПВО и авиация не пересекались между собой. Я не хочу сказать, что за эту четверть века не случилось ни одного вооруженного конфликта, нет, все было — иконфликты, и крупномасштабные войны. Но каждый раз летчики с организованной ПВО не встречались. Например, все арабо-израильские войны начинались удручающе однообразно: внезапный удар израильской авиации уничтожал на аэродромах всю арабскую авиацию, после чего израильские ВВС безнаказанно хозяйничали в воздухе. А, как мы уже выяснили, полноценная система ПВО не может опираться на одни только наземные средства, которые не обладают достаточной мобильностью. Только при поддержке истребительной авиации ПВО может стать по-настоящему надежной.

В годы Корейской войны эта схватка не состоялась по другой причине — в условиях мобильной войны организовать ПВО какого-то района крайне сложно. Да, если сказать честно, Северной Корее и защищать-то особо было нечего, что учел и противник. Стратегических бомбардировок территории КНДР американская авиация не вела, занимаясь исключительно поддержкой войск на фронте. Имели место попытки перерезать коммуникации, но и они предпринимались силами фронтовой авиации. Спорадические налеты мелких групп В-29 не имели серьезного значения. Да, велась ожесточенная борьба за господство в воздухе между реактивными истребителями нового поколения — МиГ-15 и F-86 «Сейбр», но и она имела какой-то странный, я бы сказал, академический характер. Сложно сказать, что еще могли сделать американцы вдобавок к тому, что уже делали, захвати они полное господство в воздухе. То же самое можно сказать и о советских истребительных дивизиях. Прикрыть линию фронта на 53-й параллели с баз в Китае они не могли, а советская бомбардировочная авиация в этой войне не участвовала. Поэтому, даже если бы они разгромили американцев наголову гдето вблизи реки Ялу, это ничего бы не дало. Я подозреваю, что для советского командования это была великолепная возможность проверить в бою новую технику, отработать тактические приемы и подготовить пилотов, но не более того.

Все изменилось с появлением управляемых зенитных ракет, и здесь наглядным уроком новой войны и новых возможностей ПВО стали попытки американцев бомбить Ханой в декабре 1972 года (операция «Лайнбейкер II») и воздушные бои над Суэцким каналом в октябре 1973 года, во время войны Йом-Киппур.

Самое интересное, что американцы, усердно готовясь использовать управляемые ракеты, во-первых, сильно их переоценили, а во-вторых, оказались совершенно не готовы к тому, что ракеты будут применены против них. Ведь первые модели F-4 «Фантома» даже не имели пушечного вооружения и несли только ракеты «Спарроу» и «Сайдуинтер». Уже в ходе войны американцам пришлось спешно переделывать свой основной истребитель, устанавливая на нем знаменитый «Вулкан».

В отношении же зенитных ракет американцы проявили поразительную беспечность, не учитывая их в принципе, хотя уже имели два печальных примера уничтожения «неуязвимых» стратегических разведчиков U-2 — под Свердловском и над Кубой. Правда, если говорить честно, оба этих случая не столь прозрачны, как принято считать. Например, никто не задается вопросом: а почему Пауэрса сбили только под Свердловском, а не на границе? Один из вариантов ответа таков: его U-2 аккуратно следовал между куполами перекрытия дивизионов, что делает честь американской разведке, выявившей места дислокации пусковых установок. А под Свердловском Пауэрс натолкнулся на дивизион, вставший на боевое дежурство всего неделю назад, о чем американцы пока еще не знали. Но это всего лишь «рассуждения на тему».

Не менее интересной может быть история уничтожения второго U-2. Я лично разговаривал с человеком, который служил в этом дивизионе. Он утверждает, что на Кубе чуть было не случилась история Матиаса Руста. Американец летит, а наше высокое командование рожает: стрелять или не стрелять. Так и не родило! Пуск был произведен по инициативе командира дивизиона, которому после этого приказали писать объяснительную. Дескать, пуск произошел самопроизвольно в результате короткого замыкания. Лишь когда из Москвы прилетел большой генерал с коробкой орденов, все командиры дружно завопили: «Я первый приказал!» Однако ни малейших гарантий достоверности услышанного я дать не могу.