Абд-аль-Кадир - Юлий Оганисьян

Но слово есть слово. Оно было дано от имени державы-победительницы. Оно было дано человеку, который добровольно сложил оружие. Об условиях капитуляции стало известно оппозиции в метрополии и европейской либеральной печати. Так или иначе слово надо было сдержать, чтобы не потерять лицо.

Абд-аль-Кадир, отдавшись в руки врага, ожидал от победителей честного выполнения принятых ими обязательств. Сам он дал обещание навсегда отказаться от участия в войне против Франции — эмир был человеком окончательных решений и прямых поступков, всякая двусмысленность претила ему. Для него просто невозможно было не сдержать своего слова. И когда на этот счет французы выражали сомнение, он только отвечал: «Я был на могиле пророка, поэтому мое слово свято». (По древней традиции, мусульманин, посетивший гробницу Мухаммеда, должен соблюдать ряд ограничений, в том числе никогда не лгать.)

Характер эмира не изменился в несчастье. И в плену, даже в первые, самые тягостные дни, он неизменно оставался самим собой. И в роли побежденного Абд-аль-Кадир сохранял невозмутимость духа и спокойное достоинство уверенного в себе человека. Это больше всего поражало пленивших его французских генералов. Герцог Омальский писал военному министру Франции:

«Я не могу скрыть от Вас то большое впечатление, которое проязвели на меня достоинство и простота этого человека, игравшего такую большую роль и претерпевшего столь тяжкое крушение. Ни одной жалобы, ни одного слова сожаления! Единственная просьба, высказанная им, касалась участи людей, которые ему служили… Я заверил его в том, что прошлое будет совершенно забыто».

А вместе с тем герцог заверил Абд-аль-Кадира в том, что Франция неукоснительно выполнит свои обещания. Пусть эмир не беспокоится на этот счет. Пусть он готовится к отъезду к святым землям Аравии. «Необходимо только, — рассказывал впоследствии об этой беседе сам эмир, — чтобы пароход, на котором меня отправят, задержался на некоторое время в Тулоне. Я на это охотно согласился, ничего не подозревая и полагая, что это нужно для подготовки к продолжению путешествия на Восток».

25 декабря 1847 года Абд-аль-Кадир вместе со своей семьей и последователями, пожелавшими разделить его судьбу, отплыл из Алжира во Францию. Стоя на палубе французского парохода, он всматривался в подернутые голубой дымкой горы Алжира. Он видел их последний раз. Ему не суждено было вернуться на родину.

Итоги

Почетный узник

Слово сдержано не было. Заверения оказались лживыми, обещания — невыполненными. Тулон стал не перевалочным пунктом для продолжения пути на Восток, а первым местом тюремного заключения Абд-аль-Кадира. Сразу же по прибытии он со всем своим окружением был водворен в тулонский форт Ламальг. Эмир был лишен свободы передвижения и переписки. Ему дозволялись лишь кратковременные прогулки под наблюдением стражи на тюремном дворе. Его протесты отказались выслушать. Его письменные жалобы лежали без движения в канцелярских столах. Тюремные власти предложили ему ждать правительственного решения о его дальнейшей участи.

Правительство же не собиралось выпускать Абд-аль-Кадира из Франции. Но ему не хотелось также давать оппозиции повод для нападок и терять лицо в глазах европейского общественного мнения. Надо было найти хотя бы по видимости достойный выход. И такой выход был найден. «Королевское правительство, — заявил Гизо в палате депутатов, — знает, как примирить то, что связано с нашей честью в отношении побежденного врага, с тем, чего требуют государственные интересы Франции».

Когда правительственный посланец полковник Дома изложил узнику эту позицию Франции, эмир никак не мог взять в толк, что это за государство, которому надо примирять свои интересы с собственной честью. Здравый смысл говорил ему, что здесь речь идет либо о бесчестных интересах, либо о чести, которая не представляет интереса для государства. Поэтому исходящее из этого подхода предложение правительства поселиться во Франции и жить в полном довольстве на государственном обеспечении эмир, естественно, нашел оскорбительным для себя. Принять его — значило изменить самому себе. Ибо выполнение обязательства, взятого Францией, было его собственным условием сдачи в плен.

Взяв в руки полу своего бурнуса и подойдя к окну, которое выходило на море, Абд-аль-Кадир сказал полковнику Дома:

«Если бы по поручению Вашего короля Вы принесли мне сюда все богатства Франции, заключенные в золоте и драгоценностях, и если бы их можно было поместить в мой бурнус, я бы скорее выбросил их в море, которое омывает стены моей тюрьмы, чем вернул вам слово, которое вы столь торжественно дали мне. Это слово я унесу с собой в могилу. Я ваш гость. Сделайте меня вашим узником, если хотите, но позор и бесчестие будут лежать на вас, а не на мне».

Эмиру непонятно, почему представители великой державы пускаются на низкий обман и мелкие увертки по отношению к беззащитным пленникам. Он пытается найти объяснение во французских книгах и газетах. Но они ввергают его еще в большее недоумение. Аллах только может разобраться в том, что творится во Франции. Министры и высшие сановники предаются суду за взяточничество и подлоги. Депутаты устраивают банкеты, на которых обличают существующие порядки. На площади Парижа выходит народ, который самого короля называет грабителем и мошенником. В конце февраля 1848 года на парижских улицах возникают баррикады. На сцене появляется старый знакомый эмира — маршал Бюжо, который назначается главнокомандующим вооруженными силами Парижа, Но покоритель Алжира оказывается бессильным перед безоружными толпами парижского люда. Король Луи-Филипп отрекается от престола и тайком бежит в Англию. 25 февраля Франция провозглашается республикой.

Действительный смысл бурных февральских событий скрыт от эмира. Но он видит, что они проходят под высокими лозунгами борьбы против тирании. На знаменах восставших начертаны благородные слова: «свобода, равенство, братство». Абд-аль-Кадир полагает, что эти слова станут выражением истинной сути новой государственной власти. Он обращается к республиканскому правительству с письмом:

«…Меня уведомили, что французы по общему согласию устранили монархию и провозгласили свою страну республикой. Эта весть вселила в меня надежду, ибо из книг я знаю, что республиканская форма правления имеет своей целью искоренение несправедливости и защиту слабых от угнетения сильными. Поэтому вы должны быть великодушны. Ведь вы желаете добра для всех, и ваши действия должны быть проникнуты духом справедливости…