Ядерное лето 39-го (сборник) - Александр Тюрин

Аплодисменты, которыми провожали сходящего с трибуны докладчика, свидетельствовали, что собравшиеся в зале пионеры искренне разделяют эту надежду и со временем приложат все усилия к тому, чтобы она осуществилась.

Трудовых и научных подвигов хватит и на их долю.

Дмитрий Токарев

Черный метеор

(Первые десять минут)

Так и не взлетевшей аэрокосмической системе «Спираль» посвящается

– Приказываю выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических республик. Вид наряда – высотное патрулирование, задача – отслеживание и контроль несанкционированных пролетов космических аппаратов через высотный сектор Государственной границы СССР, форма несения службы – парный наряд, маршрут движения носителей – широтный, запад-восток взаимодействие… связь… доклад… Вопросы есть?

– Вопросов нет, приказ ясен. Есть выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических республик, вид наряда – высотное патрулирование, задача – отслеживание и контроль несанкционированных пролетов космических аппаратов через высотный сектор Государственной границы СССР, форма несения службы – парный наряд, маршрут движения носителей… взаимодействие… связь… доклад…

– Выполняйте приказ!

– Наряд, налево, на охрану Государственной Границы Союза Советских Социалистических республик, по машинам, шагом марш!

Ритуал заступления на боевое дежурство успел уже стать для Сергея привычным, и теперь он не удивлялся, как было сразу после училища, нелепой на первый взгляд смеси авиационной и сугубо сухопутной, пограничной терминологии.

Вот, например: кого считать заступающими в «парный наряд по охране границы»? Их с Валерой – пилотов – «спиральщиков», которые, может быть, весь полет просидят в своих кабинах, «как у мамки в пузе» (инструктора в училище весьма метко определили позу и главное, свободу движений пилота боевого орбитального самолета), или экипажи гиперзвуковых носителей-разгонщиков общим числом в десяток человек – тоже «парный наряд»? А полсотни техников, готовящих ТУ-102КН к полету? А службы обеспечения полета? Диспетчера? Локаторщики?

Мысли, роившиеся в голове молодого летчика, были далеки от предстоящего вылета. Не имело смысла гадать, как пройдет полет. Скорее всего, придется проскучать все десять часов в «готовности № 2», изредка переговариваясь по бортовой сети с экипажем разгонщика. А может быть, неугомонным амам опять придет в голову запустить свой спутник вплотную к запретному коридору – и тогда придется попрощаться с «извозчиками» и воспарить ТУДА, чтобы сблизиться с бедным нарушителем и рассмотреть его во всех деталях, сравнивая вид в 50-кратный оптический визир (с трех километров на медном пятаке орел от решки отличить можно!) с тем, что предоставили американцы согласно договору. И пусть они там трепещут на своем Канаверале, представляя, как какому-то Ивану не понравится конфигурация антенны, или он решит, что «этот отсек в документации не указан». И в эфире вновь прозвучат роковые слова «…наблюдаю конструктивное несоответствие представленной документации. Модуль DR-16UZ вопреки спецификации снабжен откидной крышкой. Отчетливо наблюдаю теневой след от шарнирных прорезей. Наблюдение зафиксировано на кинопленку». И когда с Земли подтвердят, что сообщение получено, и дадут «добро» на последующие действия, пилот вновь выполнит то, что предписано уставом – коротко дернется в рамке визира вражеский (ну хорошо, пусть «потенциально враждебный») спутник, удаляясь от орбитального корабля, потом еще раз дернется, когда оружейный отсек за спиной пилота покинет маленькая, юркая ракета класса «космос-космос» (прозванная «кака» как из-за этого обозначения, так и за конструктивные особенности обеспечения запуска). Нет, не та «кака с маком», которая может зажечь в небе звездочку, одновременно разнеся в пыль крупную орбитальную платформу, и которая, согласно инструкции, имеется лишь на корабле ведомого. Обычная, способная всего лишь догнать зловредный спутник на дистанции до сотни километров и нашпиговать его тремя килограммами стальных осколков.

Разумеется, хозяева спутника сразу поднимут крик, утверждая, что с такой дистанции невозможно было разглядеть детали такой величины. И правильно вообще-то утверждая. Да, в визир можно разглядеть детали размером до сантиметра. Да, щель, по которой должен был скользить шарнир откидной крышки, имела ширину всего три миллиметра. Все учли конструкторы спутника-шпиона, все, кроме одного – в тот раз на «Спирали» Сергея проходило испытание «устройство для контрастной подсветки цели» – закрепленный на длинной выдвижной штанге мощный прожектор, при малейшем покачивании которым по освещаемому объекту начинали метаться тени, увеличивающие во много раз любую неровность. Достойный ответ американцам на их циничное предложение проводить осмотр с меньшей дистанции.

И пусть эксперты так и не смогли определить, что произошло пять лет назад с майором Луговым, чей корабль приблизился к американскому спутнику ближе двух километров именно с целью убедиться в наличии нескольких мелких деталей. Его ведомый, находившийся по инструкции на орбите перехвата в 50 километрах от своего ведущего, заметил вспышку, после которой Луговой перестал отвечать на вызовы. Проведенные после этого довольно рискованные маневры по сближению с замолчавшим кораблем и американским спутником, едва не исчерпавшие весь запас топлива, ситуацию не прояснили – установлено было только, что за спиной пилота рванул боезапас, разнеся в клочья кабину.

Американцы предположили, что на русском корабле произошла детонация от пуска ракеты, уничтожившей их спутник – вот только ни один пилот, тем более такой опытный, как майор Луговой, не стал бы пускать ракету, находясь всего в двух километрах от цели. Тем не менее американский спутник взорвался. Советский корабль – тоже. Отчего произошел взрыв, так и осталось загадкой – «Спирали» не предназначены для выхода пилота в открытый космос и взятия образцов, поэтому ведомый Лугового ограничился кинофиксацией разрушений и оставил своего мертвого командира на орбите – ждать возвращения на Землю «Черным метеором».

А спустя полгода командование, вероятно, получившее какую-то информацию иным путем, издало приказ, запрещающий досмотровым судам приближаться к объектам досмотра на дистанцию ближе трех с половиной километров. С такой дистанции действительно крайне трудно разглядеть мелкие детали, а американцы, словно зная об этом (хотя почему «словно»? Знали, точно знали!), резко увеличили количество запусков на «потенциально опасные» орбиты. Два крупных скандала со сбитыми «без явных причин» спутниками тоже не уменьшили нервозность в войсках.

Поэтому-то Сергей и не удивился, когда за удачное испытание «фары» получил «Боевое Красное Знамя» – Космическим Погранвойскам СССР срочно были нужны инструменты, облегчающие вызуальный досмотр спутников. И действительно, обстановка на какое то время стабилизовалась, тревожных стартов стало поменьше, а вскоре лейтенант-орденоносец и вовсе был отправлен на переподготовку – инженеры довели-таки «до ума» фтороводородный двигатель, и теперь в войска готовилась поступить обновленная «Спираль» с так же модернизированным под новый двигатель носителем.

Пока в голове Сергея роились эти воспоминания, «парный наряд» в составе двенадцати человек в высотных летных костюмах (костюмы «спиралистов» внешне мало отличались от обычных ВЛК) занял места в вагончике спецметро, который спустя пять минут доставил их к подземному ангару с двумя Ту-102РН «Прометей», покоящимися на своих стартовых тележках.

Здесь пути экипажей расходились: пилоты орбитальных самолетов направились к эстакаде, по которой им предстояло подняться на самый верх, чтобы, пройдя несколько метров по спине лежащего исполина, протиснуться в люк своей пилотной капсулы. Разумеется «по спине» они шагали чисто фигурально—топтать ботинками жаропрочное кобальт-никелевое покрытие космического корабля никто не собирался, мостки, протянувшиеся вплотную к люку, обшивки не касались.

Экипаж «извозчиков» в эстакаде не нуждался. «Прометеи» лежали на разгонных тележках, те, в свою очередь, находились в стартовом желобе, так что к открытому люку гиперзвукового самолета можно было пройти по обычному мостику.

– Экипажам занять свои места.

Протискиваясь ногами вперед в тесную капсулу, Сергей бросил взгляд на соседнюю машину. Его ведомый уже скрылся внутри, из люка виднелись только руки, придерживающие готовую опуститься крышку. Проконтролировав подчиненного (хотя на самом деле лишний раз полюбовавшись на красавца «Прометея»), Сергей провалился в ложемент. Приглушенно клацнула крышка, отсекая внешние звуки, руки заученно начали проводить предполетную подготовку. Последняя серия разъемов и переключателей, пять секунд на появление зеленого огонька готовности на бортовой панели. Если огонек будет желтым, придется повторить всю процедуру заново – и получить втык после полета. Ну а если, не дай бог, красный, сигнализирующий о технической неисправности – ЧП, срыв боевого задания…Тут уже втык придется получать коллективно. В шлеме зашуршала внутренняя связь: