Невместе - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не смей уходить, – шепчет он, переводя сбитое дыхание. Заранее отрезает мне пути отступления, зная, что я и правда собиралась уйти.
Но… Не хочу теперь. Пусть больно будет потом, а сейчас пусть будет очень сладко.
Я поворачиваюсь в руках Тимура к нему лицом и сама целую его в губы, доверчиво прижавшись всем телом.
– Не уйду, – шепчу в губы и снова целую.
Сегодня я и правда никуда не уйду.
Глава 23
Тимур
Которую ночь подряд мне снится секс с Сашей. Всю неделю, что она болела и мы спали вместе, я выживал только на этих снах и крепких объятиях. Потому что до болезни Саша ближе не подпускала, а во время, конечно, ей было не до этого.
Но до этого дня сны мои были чистой фантазией, а вот сегодняшний сон уже гораздо более чувственный. Теперь я точно знаю, какой Саша может быть в постели, и все сновидение состоит не столько из выдумки, сколько из воспоминаний. Ну и немного фантазий на будущее.
Я даже сквозь сон чувствую, как меня распирает от желания, и пытаюсь проснуться, чтобы взять Сашу еще раз, пока она не встала и не начала говорить, что все это было ошибкой.
Но Саша во сне целует мой торс и проводит по нему коготками, и вырваться оттуда я просто не нахожу в себе сил. Эта Солнцева – сплошной огонь, даже во сне творит что-то невыносимое. Я как в реальности чувствую, что она садится на меня сверху и дразнит, дразнит, дразнит…
Слишком хорошо. Уже чересчур. Таких ярких снов у меня еще не было.
Или…
Открываю глаза ровно в ту секунду, как Саша садится на меня. Че-е-ерт! Это реально не сон или он просто слишком реальный?
Протягиваю руки, сжимаю ее бедра, веду до талии, груди, касаюсь всего восхитительного тела, наконец-то понимая, что это реально не сон.
Мы не закрыли шторы вчера и не оделись, отрубились в объятиях друг друга, и это точно было лучшим решением.
Саша, двигающаяся верхом на мне в свете утренних солнечных лучей, – лучшее, что я видел за последние черт знает сколько лет. А ее инициатива – это сумасшествие. Я уже могу считать, что она сдалась? Раз сама решилась начать наше утро вот так сладко.
Она двигается чуть рвано и трогает свои волосы, стонет так вкусно, что я готов есть эти стоны на завтрак, обед и ужин до конца своих дней.
Сжимаю руками бедра, не контролирую себя, все еще дико сонный и удивленный от такой восхитительной дерзости.
Сашка красивая до одури просто, невозможно насмотреться, жизни не хватит, чтобы налюбоваться этой невыносимой красоткой.
– Иди сюда… – Тяну ее за руку и прижимаю к себе, обнимаю руками крепко-крепко и начинаю двигаться быстро и резко. Так, как явно хочется сейчас нам обоим. Саша касается губами моих губ, стонет громко и всхлипывает, бормоча что-то совершенно невнятное. Я целую, глубоко и сладко, и чувствую себя охренительно счастливым в этом моменте.
– Притормози, сумасшедший, – говорит она шепотом и вырывается из кольца рук. Садится ровно и снова руководит процессом, меняя темп на размеренный, а движения на жутко плавные. Но я готов смотреть на эту картинку вечно. И каждое утро видеть первым ее грудь, которую Саша сжимает своими тоненькими пальчиками.
До слуха доносится звонок телефона, и это точно не мой, у меня другая мелодия. Я замечаю, как Саша старается не обращать внимания, но эта суперответственная девушка, готовая себя положить на алтарь работы, не может отвлечься полностью.
Дотягиваюсь рукой до тумбочки, хватая в руки ее мобильник, и смотрю на экран.
– Кто такой Илья Владимирович? – спрашиваю, сжимая ее бедро чуть сильнее положенного. Ревную до одури. Потому что какой к черту еще Илья Владимирович?
Саша морщится, словно ей неприятно слышать это имя, и откидывается назад, упираясь руками в мои бедра и меняя угол проникновения, убивая нас обоих.
– Он… Боги! Это отец одного из моих… м-м-м… детей, – говорит она, прерываясь на стоны. Сколько я раз уже говорил, что она восхитительна? – А еще он пытается за мной ухаживать. Противный тип.
Отлично. Восхитительно. Какой-то хрен, который пытается ухаживать за моей Сашей, звонит ей с утра пораньше именно тогда, когда мы занимаемся любовью. Бесит!
Психую. Очень. Так сильно, что снова на несколько суперрезких движений беру инициативу в свои руки, срывая с губ Саши пару громких криков.
Она уже почти на грани, дышит чаще, зажмуривается, откидывает голову. И мне хочется быстрее подвести ее к пику, но… Но и доказать всему миру, что она моя, хочется тоже.
– Алло? – беру трубку ее телефона, сделав это быстрее, чем успеваю подумать о том, что творю.
Саша сразу же замирает и садится ровно, пытается вскочить с меня, но я удерживаю ее свободной рукой за талию и смотрю в глаза пристально, без слов говоря ей, что не надо никуда уходить.
– А кто это? – звучит из динамика растерянный голос. – Мне нужна Александра.
– Вячеславовна, – поправляю его я, а потом громко и очень ощутимо шлепаю Сашу по бедру, умоляя ее продолжать двигаться. Я тоже уже на грани, как и она, и останавливаться сейчас – просто кощунство.
– Да, Вячеславовна. Она где?
– Она очень занята. Что-то срочное?
Я хожу по краю. Саша меня четвертует, я клянусь. Но как она красиво сдерживает стоны… Ох, я готов болтать по телефону каждый наш секс, чтобы видеть эту картинку.
– Пусть перезвонит мне, – говорит слишком недовольно этот Илья Владимирович, и я едва успеваю ответить ему хоть что-то, как бросаю трубку и кончаю одновременно с Сашей, заполнив комнату громкими стонами.
Она дрожит и тяжело дышит, падает мне на грудь, и я чувствую, в каком сумасшедшем темпе бьется ее сердце.
Это было… вау! Я, конечно, рискую лишиться яиц после этой самодеятельности, но перчинка получилась что надо. Надеюсь, Саша получила удовольствия больше, чем испытала гнева на мою выходку.
– Доброе утро, – шепчу ей на ушко и поглаживаю по волосам, пока она все еще лежит на мне и пытается привести дыхание в норму.
– Я тебя убью, клянусь, – говорит негромко и слишком лениво для той, кто реально собирается убивать.
Я, кажется, прощен. А еще, кажется, она наконец-то решила сдаться.
– Саш, я каждое утро такое хочу, – наглею окончательно, закидываю удочку на продолжение наших отношений. Я просто не уверен,
