Искусство разведки - Аллен Даллес

Послания для агентов зачастую помещаются в тайники. Они могут устраиваться повсюду – и на земле и под землей, в зданиях и на улице. В одном случае материал был зарыт в землю недалеко от края дороги. Это место и раньше с успехом использовалось. Народу там бывало мало как днем, так и ночью. Однажды материал спокойно зарыли в землю, но, когда через несколько дней за ним пришел агент, он обнаружил на этом месте гору земли. Оказалось, что дорожно-строительная организация решила расширить дорогу и уже приступила к работам.

По очевидным причинам тайниками часто служат общественные туалеты. В некоторых странах это, пожалуй, единственное место, где вы с уверенностью можете сказать, что находитесь в абсолютном одиночестве. Но даже и в таком месте может не повезти. Был случай, когда уборщики решили превратить одну из кабинок во временную кладовку для своего инвентаря и повесили на дверь замок. Эту кабину превратили в кладовку после того, как там был заложен материал, и до прихода агента, который должен был произвести его выемку.

При использовании радиосвязи может подвести оборудование как на передающем, так и на принимающем конце. Связь по почте может подвести в силу самых разнообразных причин.

Часто опаздывают поезда, и курьер не успевает прибыть на встречу с агентом, который имел указание ждать его только до определенного времени. Для того чтобы избежать такого случайного нарушения связи, при хорошей разработке операции в большинстве случаев предусматривается запасной или аварийный вариант связи, который вступает в действие, когда основной вариант не срабатывает. Однако здесь возникает проблема дополнительной психологической нагрузки на агента и чрезмерной сложности связи, что само по себе может стать причиной неприятностей. Человек, находящийся в состоянии нервного напряжения, не может запомнить много сложных данных по системе связи и записать план, поскольку это слишком опасно. Если же он и сделает пометки, они могут оказаться настолько непонятными, что он сам не сумеет разобраться в них, когда возникнет необходимость, хотя ему казалось, что используемые сокращения очень разумны и позволят без труда восстановить их в памяти.

Один из самых простых и старых приемов, используемых в разведке при назначении встречи, состоит в том, чтобы прибавлять или вычитать заранее определенное количество дней и часов к датам, названным в разговоре по телефону или в другом сообщении. Это делается для того, чтобы запутать противника, если он перехватит эти сообщения. Например, агенту приказывают добавлять один день и вычитать два часа. Так, если встреча назначается на вторник в 11 часов, то в действительности это значит, что она состоится в среду в 9 часов. Когда агента отправляли, он знал это условие как собственное имя. Никакой необходимости делать какие-то записи не было. Однако через месяц, когда он получает первое указание о выходе на свидание, он вдруг в страхе начинает думать: а как же было условлено – плюс один день и минус два часа или минус один день и плюс два часа? А может быть, плюс два дня и минус один час? А может быть?.. и т. д. Этот вариант, конечно, очень прост, и вряд ли он может служить примером для часто используемых более сложных систем организации связи.

Недоразумения или неспособность запомнить сложные условия связи могут породить настоящую комедию ошибок, особенно когда обе стороны начинают строить догадки о том, какую ошибку допустила другая сторона. Агент пропустил встречу потому, что перепутал плюсы и минусы. Человек, который должен был с ним встретиться, прибыл на место вовремя. Поскольку агент не появился, он полагает, что тот перепутал плюсы и минусы, и начинает строить догадки, кто и что перепутал Избирается одна из четырех возможных комбинаций и человек снова идет на место встречи в определенное им время. Однако он избрал неправильную комбинацию. Тем временем агент вспомнил правильный порядок, но уже слишком поздно, поскольку установленные день и час прошли. Встреча так и не состоялась.

Неудачи со связью, независимо от их причин и характера, можно подразделить на две группы. К первой относятся такие, в результате которых тайная операция становится известной противнику или местным властям (это не всегда одно и то же). Вторые просто приводят к срыву операции или нарушению ее хода, например когда сообщения не достигают тех, кому они предназначаются, но все же не попадают в руки противника. В обоих случаях это является серьезным происшествием и может вовсе сорвать операцию или заставить отсрочить ее выполнение на длительное время, пока не будет восполнен нанесенный урон, не восстановлена связь и т. д.

Незначительные неудачи и промахи в разведке имеют свою неприятную сторону. После них разведчик не может быть вполне уверенным, наносят они ущерб или нет (и в какой мере) и можно ли продолжать операцию или нужно отложить ее выполнение. В большинстве случаев здесь утрачивается «прикрытие», происходит частичная или временная деконспирация, неприметность и анонимность агента нарушаются, и он, хотя бы на короткое время, предстает как человек, занимающийся каким-то подозрительным делом, вполне возможно, шпионажем. Могу добавить, что если об агенте сложится впечатление, что он мошенник, аферист или контрабандист, это также не способствует выполнению задания.

Каждый, кто путешествовал под чужим именем, знает, что больше всего надо опасаться не того, что вы забудете свое новое имя, расписываясь в книге проживающих в гостинице. Страшнее другое. После того как вы только что расписались, в вестибюль вдруг входит человек, которого вы не видели 20 лет, хлопает вас по плечу и говорит: «Джимми Джонс, ты где, старый черт, пропадал все эти годы?»

При временных или постоянных разъездах агента под чужим именем всегда имеется возможность, пусть небольшая, случайной встречи с человеком, который знал агента до того, как он стал пользоваться другим именем. Может быть, агенту удастся отговориться или отшутиться. Неприятность заключается в том, что в современном мире, столь настороженно относящемся к шпионажу, большинство людей в подобных случаях прежде всего подумают, что метаморфоза объясняется шпионской деятельностью этого лица. Если на создание агенту другой личины было затрачено много сил, то такая случайная встреча может все провалить.

Советские нелегалы обычно направляются в страны, где риск подобных случайных встреч минимален или вовсе исключается. Однако приводимый ниже пример показывает, что такая возможность всегда существует и что Советы, как и мы, не могут полностью исключить случайность.

Как я уже отмечал, в связи с делом Хаутона-Лонс-дэйла была арестована супружеская пара американцев по фамилии Крогер, игравшая роль радистов. После ареста они были опознаны как старые советские агенты, ранее действовавшие в Соединенных Штатах. ФБР опознало их по отпечаткам пальцев. Не успели работники ФБР закончить это дело, как в его нью-йоркское отделение позвонил джентльмен, который назвался бывшим футбольным тренером. За неделю до этого в журнале «Лайф» были опубликованы фотографии всех лиц, задержанных по делу Лонсдэйла. Указанный джентльмен рассказал сотрудникам ФБР, что 35 лет назад он работал тренером в средней школе в Бронксе. В то время сухопарый маленький парнишка хотел вступить в команду, и он запомнил его. Именно этот сухопарый парнишка и был Крогером, чью фотографию он видел в «Лайфе». Он был абсолютно уверен в этом. Тренер также сообщил, что фамилия этого человека вовсе не Крогер, а иная, и оказался прав.

Крогеры и не пытались изменить свой внешний вид. У Крогера было свое дело в Лондоне и такого характера, что его могли посещать различные люди из всех стран, интересующиеся редкими книгами. Не могло ли случиться так, что кто-нибудь, не обязательно этот тренер, запомнивший его по средней школе в Бронксе, зайдет к нему в магазин в поисках книги и узнает его? Маловероятно, но возможно. Советы, однако, пошли на этот риск.

Незначительные на первый взгляд происшествия могут раскрыть некоторые факты, указывающие на шпионскую деятельность. Чаще всего они просто покажут, что происходит нечто необычное. Будут ли эти необычные факты истолкованы как признаки шпионской и, следовательно, вредной деятельности, зависит в значительной мере от того, кто их обнаружил – полицейский, домовладелец или случайный прохожий. Зачастую деятельность агента становится заметной в результате того, что он использует некоторые уже известные профессиональные уловки и приемы, не зная, что за ним наблюдают.

Однажды мы послали, может быть недостаточно продуманно, трех человек к одной важной персоне, проживавшей в большом европейском городе в гостинице в многокомнатном номере на одном из верхних этажей. Все они были профессионалами, и каждый был необходим на начальной стадии этой операции. Они никогда не бывали в этой гостинице и даже в самой стране, и никто их там не знал. Много месяцев спустя, после того как через другие источники было установлено, что этот господин готов сотрудничать с нами, мы направили к нему одного из тех трех человек, которые его уже посещали. После некоторых споров было решено, что лучше послать нашего работника в гостиницу, чем вызывать интересующее нас лицо на встречу куда-нибудь в город, где мы не могли в достаточной мере обеспечить безопасность встречи. В конце концов наш человек был в гостинице лишь один раз много месяцев назад и ни одна живая душа не могла знать, в чем состоит его задача. Прибыв в гостиницу, он вошел в кабину лифта и оказался там один на один с лифтером, старым, неприметным человеком, которого он, безусловно, как ему казалось, никогда раньше не видел. В этот раз он решил запомнить лицо лифтера, чтобы избегать его при последующих посещениях. Перед остановкой на нужном этаже старик обернулся и сказал: «Здравствуйте, сегодня вы без своих двух спутников». Опасно это? Вероятно, нет. Однако никогда нельзя быть до конца уверенным в этом. Важно то, что наш работник не был таким неприметным человеком, каким он считал себя. Лифтеры, официанты и вообще обслуживающий персонал гостиниц хорошо запоминают лица. В некоторых странах такие служащие – бармены, швейцары – работают полицейскими осведомителями. Не догадался ли лифтер, к кому шел наш человек? Не определил ли он его национальность по его речи (правильной, но все же с акцентом), по одежде, по манерам? Незначительные происшествия как раз и отличаются такой неопределенностью. Серьезная разведывательная служба не пойдет на риск и даже при малейшем сомнении и подозрении изменит условия встреч и связи, даже сменит людей, участвующих в операции, если они привлекли к себе чье-то внимание.