И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сеньер смотрел на Омара, дрожавшего от страха, примерно три минуты. Совершенно не моргая и не шевелясь, как бы изучая. Все, находившиеся вокруг, будто замерли и молчали. Старик Буайяр выпрямился и, казалось, превратился в морщинистый столб. И как только Сеньер отвел взгляд от Омара и вновь погрузился в свои бумаги, жизнь возвратилась в вагон. Омару легче не становилось еще некоторое время. Туман исчез из глаз, но голова сильно болеть продолжала. Дрожь прошла. Будто лихорадка, которая отпустила после тяжелой ночи. Придя, в некоторой степени, в себя и собравшись с мыслями, Омар смог рассмотреть лицо Сеньера. Его голова, казалось, имела форму небольшой неправильной тыквы или капустного кочана. Лицо было мертвенно бледно, как у утопленника, цвета же глаз Омар не запомнил, либо же вовсе не разглядел. Пальцы на руках были также, как и лицо, опухшими, но без красноты, такими же белыми. Перстень красовался не только на правом мизинце; еще один, с красным камнем, был надет на безымянный палец левой руки. Все эти черты, что заметил Омар, сильно пугали и настораживали. Будто не человек вовсе сидел за этим столом, а вампир или еще какой-нибудь живой мертвец.
Еще сильнее смущало араба то, что уже очень долго царила полная тишина в вагоне. Никто ничего не говорил. Тот же старик Буайяр, оттаяв ото сна, лишь молча указывал Хозяину, где ставить подпись и на что особенно следует обратить внимание. Но, конечно же, вечно это продолжатся никак не могло, поэтому, когда Пьер Сеньер подписал очередной документ, Буайяр, который, напомню, был управляющим цирком и первым помощником директора, снова указал на Омара, но шептать уже не стал:
– Мой господин, – с раболепием произнес Буайяр, – новоприбывшего необходимо определить на первое место его труда. Искренне советую направить его на работы третьего класса, поскольку более высоких оценок он пока явно недостоин, а на более низкие работы он попросту не согласится.
Здесь стоит сделать ремарку и проговорить, что за классы работы имел старик. Он подразумевал специальное разделение труда в цирке, разработанное лично Сеньером еще при основании цирка более двадцати лет назад. Делилась работа на пять классов, идущих по степени престижности от низшего, пятого класса, до высшего, первого класса. Работы пятого класса – это цирковые уродцы, которых насчитывалось свыше двух сотен, у них совершенно отсутствовали какие-либо права, труд их не оплачивался совершенно, кормили их отвратно, о чем выше уже было сказано. Четвертый класс – это разнорабочие и уборщики; всякого рода грузчики, разносчики, чистильщики конюшен и других зверинцев. Им платили деньги, но очень и очень маленькие. Третий класс – это повара, ассистенты, ткачи, швеи, ремонтники, реставраторы, монтажеры, команда циркового поезда, цирковой оркестр. Им платили уже весьма сносно и снабжали хорошей пищей. Второй класс – это артисты второго и третьего плана, помощники врача, костюмеры, визажисты, билетеры, ведущие представлений; платили очень хорошо и условия предоставляли соответствующие. К первому же классу относились артисты первого плана, цирковой врач, шпрехшталмейстер Большого шатра, цирковые юристы и секретари, главные режиссеры и хореографы. Они-то как раз составляли элиту цирка, живя, словно дворяне. Но, как и положено сословной системе, должно быть что-то выше всех сословий. Это была семья Сеньеров. Также цирковая охрана не входила в данную систему, существуя параллельно с ней.
– А нам так важно его мнение? – бесчувственно произнес Пьер Сеньер, из-за чего Омара пробрало с ног до ушей, – нет сейчас вакансий на работы в третий класс. Мы отправляем его в четвертый класс.
Услышав звучание голоса Сеньера, Омару пришла в голову мысль, будто это и есть голос самого Дьявола, полностью лишенный всяких чувств, без единой ноты радости, сплошные минор и тьма.
– Поработаешь месяц-другой грузчиком, авось даже понравится. Мы наслышаны о твоих способностях, поверь, ты вполне можешь получить шанс их продемонстрировать публике, – Сеньер, говоря с Омаром, смотрел при этом в бумаги, будто обращался к строчке текста, – теперь же пойди, займи место в своем вагоне и жди распоряжений. Всей повседневной работой заведует Мишель, для тебя – месье Буайяр, с ним и решать будешь свои дела. Разрешаем тебе задать один вопрос.
Омар был ошарашен возможностью что-нибудь спросить у Пьера Сеньера. Очень много мыслей пробежало в этот момент в голове у бен Али. И он определился с вопросом, собрался и спросил:
– Теперь я – ваш раб, верно?
Сеньер, видимо, был немного удивлен таким вопросом. Не сразу ответил, а несколько секунд помедлил.
– Нет, ни в коем случае, – слегка усмехнулся Хозяин, вновь подняв свой устрашающий взгляд, – ты не раб, ты собственность. Многим кажется, что это равнозначные понятия, но это не так. Рабу позволено думать так, как он хочет, но действовать позволено лишь так, как говорит хозяин. Собственность же должна мыслями быть полностью чиста. Раб имеет возможность восстать и сбежать, у собственности такой возможности нет. Поэтому здесь нет рабов, здесь все чисты мыслями, и ни у кого никогда такого желания не возникнет.
– Но…
– Тебе был разрешен только один вопрос, – резко понизив голос, прервал Омара Сеньер, – ответ тебе был на него дан. Теперь же беги отсюда. Поезд скоро отбывает, и тебе необходимо занять свой вагон, новоприбывший.
Буайяр махнул рукой, и двое, что все это время стояли подле Омара, открыли двери и, резко подняв араба, резко выкинули его из вагона. Снаружи Омара сразу же подхватили громилы в кожаных костюмах. Быстро подбежал Клод, снял кандалы с Омара и повел за собой, к вагону для новоприбывших, в котором бен Али предстояло ехать в полном одиночестве.
Глава V
«Гора» сдвинулась со стоянки полчаса спустя. Это означало, что все сотрудники цирка заняли вагоны, а вся мебель, утварь и т.п. были погружены. Поезд медленно набирал ход, и в пассажирских вагонах люди были веселы, что-то активно обсуждали. Специально для досуга артистов в составе находилось два вагона-ресторана, которые, скорее, являлись в вечернее время вагонами-кабаками. В эти годы, последние годы Второй империи, пассажирские вагоны только начинали приобретать более-менее современный размер и вид. Специально по приглашению Сеньера во Францию прибыл знаменитый американский промышленник Джордж Пульман, за баснословные деньги составивший чертежи вагонов для «Горы». Из-за этой
