Сильмариллион (перевод Lex Hellhound) - Джон Толкин

Люди проснулись и стали заворожено слушать игру и пение Фелагунда; каждому из них вначале казалось, что он видит прекрасный сон, и лишь затем они замечали, что их товарищи тоже не спят. Никто из них не издал ни звука за все то время, пока Фелагунд играл, так их очаровала красота музыки и чудесная песня. В словах ее чувствовалась мудрость эльфийского повелителя, и сердца людей, слышавших ее, наполнялись ею; ибо все то, о чем Фелагунд пел — о сотворении Арды, о благословенном Амане, лежавшем за темным Морем — являлось к ним в образах и видениях, мелькавших перед глазами, а эльфийская речь в сознании каждого по-своему понималась и интерпретировалась.

Вот и вышло так, что первого из встреченных ими Эльдар, Короля Фелагунда, люди поименовали Номом, что в переводе с их языка означало "мудрость". По тому же принципу и народ, к которому он принадлежал, они назвали Номин — Мудрые. Более того, они поначалу приняли Фелагунда за одного из Валар, поскольку слышали о том, что те обитают где-то далеко на Западе; некоторые утверждают, что эти люди для того и отправились в путь, чтобы увидеть их. Однако Фелагунд, некоторое время проживший вместе с ними, рассказал им о том, как все обстоит на самом деле. Люди полюбили его и признали своим повелителем, и отныне и впредь были неизменно лояльны к роду Финарфина.

Эльдар всегда превосходили в способностях к изучению языков все прочие народы; Фелагунд же, помимо этого, обнаружил, что может читать те мысли людей, которые они желают высказать слух, и потому смог легко понимать их. Считается также, что это племя людей долгое время поддерживало отношения с Темными эльфами, обитавшими к востоку от гор, и переняло от них значительную часть слов и выражений, утвердившихся в их собственном наречии. А так как все языки Квенди были одного происхождения, то язык Беора и его народа напоминал эльфийский, и многие слова и понятия оказались вполне узнаваемыми.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Фелагунд смог вести с Беором вполне осмысленные беседы; а разговаривали они подолгу и часто. Но когда Фелагунд стал расспрашивать Беора о том, что толкнуло его людей отправиться на Запад, тот мало что мог ему ответить. Он и сам знал об этом совсем немного, ибо предки его о прошлом рассказывали редко, а в памяти почти ничего не сохранилось.

— За нами лежит тьма, — сказал, наконец, Беор. — Мы повернулись к ней спинами и не желаем возвращаться туда даже в мыслях. Сердца наши всегда стремились к Западу, и мы искренне верим, что именно на Западе найдем Свет.

Однако среди Эльдар позже бытовало мнение, что после пробуждения людей в Хильдориене в час восшествия на небеса Солнца, шпионы Моргота заметили их и принесли новости хозяину. Морготу они показались настолько значительными, что он лично, под прикрытием тени, вышел из Ангбанда и углубился в просторы Средиземья, оставив Саурона командовать армиями. По тем временам Эльдар ничего не было известно о взаимодействии людей с Морготом, да и впоследствии об этом мало что удалось узнать; однако на сердцах людей лежала отчетливая темная тень (подобная той, что лежала на Нольдор после братоубийственной резни и проклятия Мандоса). Тень эта угадывалась даже в тех людях, что первыми пришли в Белерианд и стали друзьями эльфов.

Ведь первым побуждением Моргота всегда было испортить все, что бы ни появлялось в мире; вне всяких сомнений, именно эту цель он и преследовал, отправившись на вылазку. Страхом и ложью он посеял меж людьми и Эльдар вражду, а затем вытеснил их с востока, погнав в направлении Белерианда. Однако замысел его вызревал слишком долго, и никогда полностью не исполнился, ведь люди поначалу были слишком малочисленны, а растущая сила Эльдар пугала Моргота, и ему пришлось возвратиться в Ангбанд. Он, разумеется, оставил позади нескольких своих помощников, однако те не обладали его силой убеждения и коварством.

От Беора Фелагунд узнал, что существовало множество других людских племен, также стремившихся попасть на запад.

— И другие мои родичи перешли через горы, — говорил он. — Они нынче бродят где-то неподалеку. А племя Халадин, чей язык мы не совсем понимаем, осталось пока на восточных склонах гор, ожидая новостей с запада прежде, чем тронуться в дальнейший путь. Есть и другие, чьи языки больше похожи на наш, с ними мы общались время от времени. Они шли поначалу впереди нас, но затем мы их обогнали; ведь их довольно много, и они держатся вместе, оттого и идут медленно. Ведет их вождь, которого они называют Марахом.

Зеленых эльфов Оссирианда немало обеспокоило нашествие людей, и когда они прознали о том, что среди них находится один из повелителей Эльдар, пришедших из-за моря, то отправили к Фелагунду гонцов.

— Лорд, — передали они ему, — ежели ты обладаешь властью над этими пришельцами, попроси их вернуться туда, откуда они пришли, или же двигаться вперед. Мы не хотим, чтобы незваные гости нарушали мир и покой в землях, где мы обитаем. А этот народ рубит деревья и охотится в наших лесах; следовательно, мы не можем назвать себя их друзьями, и если они не уберутся отсюда, то мы вынуждены будем принять меры.

Тогда Беор по совету Фелагунда собрал все семьи и племена, что разбрелись по Оссирианду, и повел их через Гелион на запад, где они и поселились в землях Амрода и Амраса, на восточных берегах Келона, к югу от Нан Эльмот и невдалеке от границ Дориата. Впоследствии эти территории получили название Эстолад, "Поселение". Но когда по прошествии года Фелагунду захотелось вернуться в свою собственную страну, Беор стал умолять его взять его с собой; так он до самой своей смерти оставался на службе короля Нарготронда. После этого он и получил имя Беор (прежде его звали Баланом); на языке его людей оно означало "вассал". По законам своего народа Беор передал власть Барану, своему старшему сыну; в Эстолад он впоследствии так и не вернулся.

Вскоре после ухода Фелагунда в Белерианд пришли те племена, о которых упоминал Беор. Первыми через горы перевалили Халадин, однако, встретив недружелюбно настроенных Зеленых эльфов, они повернули на север и осели в Таргелионе, где правил Карантир, сын Феанора. Здесь они долгое время обитали в тиши и спокойствии, а подданные Карантира почти не обращали на них внимания.

На следующий год повел своих людей через горы Марах. Подопечные его были рослым и воинственным народом; они шли организованными отрядами, и эльфы Оссирианда попрятались, не решившись становиться у них на пути. Но Марах, прослышавший о том, что народ Беора поселился на зеленых и плодородных землях к западу оттуда, повел своих людей дальше по гномьей дороге и привел их в местность чуть дальше к югу. К востоку от нее находились поселения людей Барана, сына Беора, а между двумя этими племенами существовала давняя и крепкая дружба.