Время нас подождёт - Ульяна Орлова

Так, задумавшись, я не заметил, как уснул. На этот раз крепко и без снов.

Глава 41.

Потерявши… ищем!

Юрка возвращался домой. Два часа на самолёте, два часа на электричке, и вот — он уже идёт по зябким весенним улочкам родного города. Сумерки ещё плотным синим туманом лежали на домах, окутывали жёлтые фонари, дремали на припаркованных во дворах машинах. О чём-то беседовали, рассыпая переливчатые трели, в кустах соловьи. На улицах было пусто. Автобусы пока не ходили, и с вокзала он пошёл пешком.

Звонкий весенний воздух прогонял остатки сна, окутавшего его в электричке. Дорожки были чистыми, от снега не осталось и следа, если не считать редких почерневших кучек на газонах и детских площадках. Кое-где даже можно было разглядеть стебельки молоденькой травы, на некоторых осинах распустились пушистые вербы.

Как же хорошо, что в кассе оказались свободные билеты! Он не стал ждать завтрашнего поезда, а решил попытать счастья — вдруг найдётся для него местечко в самолете. Ещё пятнадцать минут, и он — дома! А там — родная, любимая Наташка, славный задумчивый Мишка, мама — ох как же не терпелось ему их увидеть!

Юрка прибавил шагу. Они спят ещё, наверное, да нет — точно спят!

Внезапно он остановился и хлопнул себя по лбу. В суете путешествия он даже забыл сообщить, что приедет раньше! Ну здорово, что ж… Будет сюрприз.

Возле кинотеатра улица была более оживленной, чем остальные. Юрка постоял на светофоре, пропуская несколько легковушек, ускорил шаг. Утренний воздух, очень зябкий, холодил щёки, забирался под куртку. На лужах белели тонкие корочки льда. Минус, наверное.

Ничего, скоро наступит лето, и пустые серые клумбы у кинотеатра заиграют яркими красками: посадят в них тюльпаны, анютины глазки и рыжие маргаритки. И тропинка к дому снова станет узенькой, утопающей в кустах сирени и шиповника, а не пустынной и широкой как сейчас. Юрка повёл плечами, прогоняя неприятное чувство. Не любил он эту тропинку между домами, каждый раз машинально ускорял на ней шаг, но что поделаешь, раз долгой дорогой идти совсем не хочется.

Три гаража: два серых и один ржавый, и вот его подъезд. Теперь тридцать ступенек, и он — дома! Дверь с выпуклой линзой глазка, обитая кожаным дерматином: всё они её никак не поменяют; круглая кнопка звонка… Юрка порылся в кармане, отыскивая ключ, тихонько просунул его в скважину, осторожно повернул. Плавно опустил ручку: пусть ещё поспят, итак осталось немного. Мишке в школу вставать. Потянул дверь и чуть не уронил ключи от неожиданности: в коридоре стояла Наташа.

— Юрка! — прошептала Наташа и нерешительно подошла к нему. Поднялась на цыпочки, поцеловала, пряча заплаканные глаза.

Он обнял её — худенькую, родную. Погладил шёлковые волосы, осторожно дотронулся мокрых щёк, с тревогой заглянул в глаза.

— Наташенька… Ты чего?

— Юр… — Наташа всхлипнула. — Мишка пропал.

Юра отодвинулся.

— Чего? — переспросил он.

— Мишка пропал, — повторила Наташа, вытирая щёки.

— Когда? — он опустился на стул.

— Вчера утром, не вернулся после школы… — она спохватилась. — Ты же, наверное, голодный! Пойдём в комнату, я сейчас чаю согрею…

— Постой, Наташ. Я ничего не понимаю. Как пропал? Что у вас случилось?

— Ничего не случилось, — зашептала Наташа и оглянулась на кухню. — Там мама только уснула, я боюсь, она проснётся сейчас. Пойдём в комнату.

— Ясно…Ты иди, я сейчас.

Она бесшумно прошла в комнату, щёлкнула выключателем. Юра с минуту сидел на стуле, переводя взгляд с Мишкиной комнаты на пол, где обычно стояли его ботинки. Ботинок не было.

Подышал, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце, медленно поднялся со стула, сняв обувь, дошёл до комнаты. Присел на кровать, рядом с Наташей, снова обнял её — она прижалась к нему, часто дыша. Кровать была застелена, за окнами светилось утро: шторы были отодвинуты по углам. На столе дремал открытый компьютер.

— Рассказывай, — попросил он тихо.

Наташа вздохнула и стала рассказывать:

— Вечером он попросился ночевать к Кольке. Сказал, что вместе сделают уроки. Я отпустила… А утром, около десяти ко мне пришла смс-ка: «Не нужно меня искать». Я стала звонить — телефон недоступен. Я — в школу. А там мне сказали, что Миша на уроках не появлялся…

— Как так не появлялся? А Коля что?

— Коля? Коля бормочет что-то невнятное. Вроде, что они нашли что-то, и Миша понёс относить в храм. Отдал мне его учебники. Уроки они, кстати, сделали, я смотрела. Я не знаю, кому верить, и чему уже верить…

— Валере звонила?

— Сразу же, как вышла из школы.

— Чего сказал?

— Сказал, что послезавтра назначили суд, будут решать вопрос об усыновлении. Он сразу сказал, как только трубку взял — хорошие новости, говорит… Тогда я — домой к нему, я не хотела говорить, но ведь искать-то надо…

Юрка слушал, закусив губу. Вот так ведь… Они ждали этого суда, Валерий говорил, что это больше формальность, просто потому что так положено. И вот как получилось.

— Послезавтра — это уже завтра? — растерянно спросил он.

— Да. Он спрашивал про твой приезд.

— Ясно. Это все?

— Да. Сказал, что будет искать. Он спокойно так сказал, словно не удивившись. Оделся и вышел вместе со мной, расспрашивал меня о Мише — о друзьях, о последнем месяце, о его домашней жизни…

— И что у него было в последнем месяце?

— Знаешь, ничего особенного… Учиться лучше стал, даже по русскому пятерки иногда приносит… Разве что вот это, — Наташа кивнула на ноутбук. — Недавно, буквально перед каникулами, я застала его уснувшим перед компьютером. Разбудила, а он — заплаканный, встал и ушёл к себе… Мы с ним поговорили немножко, на следующий день поехали на фотосъемку. И все так же, даже он как-то поласковее, стал.

— Не сказал, почему плакал?

— Я не спрашивала. Просто сохранила страничку в закладках, ты почитай потом. Я ничего не понимаю, Юр, но мне за него страшно. Мне кажется, он сбежал искать тех родителей…

Юра промолчал.

— Мама как?

— Ну как? — Наташа подняла мокрые глаза — они были сейчас не голубыми, а серыми и очень уставшими. — Волнуется. Места себе не находит.

— А ты чего же, спать не ложилась?

— Юр, я не могу. Все хожу… Я с мамой Колиной разговаривала, она вечером вернулась с работы — она уверена, что Коля не врет. Правда знаешь, она очень удивилась, когда я спросила про мальчишек — что они вечером делали. Она уверена, что они ночевали у нас!

— У тебя есть номер его мамы?

— Нет, только Колин. В телефоне записан. Юр, почему он сбежал? Мы ведь не обижали его… Неужели ему было у нас плохо? — прошептала Наташа.

Юра помолчал, раздумывая, что ответить. И не нашёлся, что сказать. Он сам не знал, почему. Но нужно было как-то утешить Наташу.

— Может он вправду решил разыскать тех родителей? В конце, концов, почему сбежал? Мы ведь не знаем…Наташ, ты всё-таки ложись. — Её глаза стали ещё тревожнее, и он решил сменить тему. Сказал строго, — Давай, давай, не спорь. Я всё сделаю сам, ты уже много сделала. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую, Юр. Да не могу я спать, — начала было она возражать, но он её перебил:

— Тогда просто полежи. Ты можешь не спать, а он, — он дотронулся до её животика, который чуть выступал под просторным платьицем, — он хочет поспать. Так нельзя… Я с тобой полежу.

Под его ладонью кто-то осторожно толкнулся. Юра не понял. Полувопросительно посмотрел на Наташу:

— Кажется, там кто-то толкается?

— Давно уже. Месяц, наверное, как толкается…

— Правда?! — не поверил он. — Вот чудо! Мишке не рассказывала?

Она покачала головой:

— Я думала, ты сам расскажешь… Юр, ты ведь кушать хочешь. Давай я чаю сделаю.

— Не хочу. Я в самолете поел.

Он поцеловал её, вытер слёзы на щёках.

— Он найдётся. Слышишь? А ты давай-ка, ложись, отдохни…

Она вздохнула, молча легла на кровать, не расстилая её. Он прилёг рядом, тихонько гладя её пушистые волосы, закрыл глаза. Дождался, ни о чём не думая, когда она уснула, и, стараясь не нарушать тишину, встал и подошёл к компьютеру. Подвигал мышкой — на экране сразу засветилась страничка из живого журнала, с фотографией незнакомой красивой девушки. Пробежал глазами по дневнику, пододвинул стул и стал читать внимательнее…

«Здравствуй, малыш!…»

Когда он прочитал все записи, то также бесшумно поднялся, вынул из шкафа плед и, накрыв им спящую супругу, вышел в коридор, обулся и тихо закрыл за собой дверь.

Оказавшись на улице, он вынул из кармана свой телефон и глянул на часы: половина седьмого. Нормально, Валерий Алексеевич, скорее всего, уже не спит. Набрал его номер, договорился, что сейчас зайдёт к нему. Потом, недолго думая, позвонил Денису: друг, если спит, то телефон не возьмёт, а если ему на вылет — то он уже встал. Денис ответил сразу:

— Привет, морской котик! Уже вернулся?

— Да, — ответил Юрка почему-то хрипло, откашлялся и выдохнул. — Динь, слушай…