Индиговый ученик - Вера Петрук

- Навлечь гнев богов просто, а вот добиться их милости порой невозможно даже праведникам, - раздавшийся голос был приятным, с низкими, грудными нотками. Он мог принадлежать молодой девушке или зрелой женщине. Такой голос был у Магды, и на какое-то мгновение ему показалось, что это она упрекала его в поедании плодов со священного дерева. Но это, конечно, была не Магда. В Школе Белого Петуха все было обманом.

- Сколько хурмы нужно съесть, чтобы боги покарали тебя смертью? - спросил Регарди, гадая, как она сумела к нему незаметно подкрасться. Он не услышал ее шагов, хотя сейчас отчетливо различал звяканье браслетов. Возможно, это были серьги или ножные украшения. Как говорил дядя Абир, настоящая кучеярка носит все свои драгоценности сразу. Он даже не мог представить, как это выглядело. Наверное, ужасно.

- Для этого вмешательства богов не требуется, - усмехнулась женщина. - Достаточно купить мясную лепешку на ночном рынке в Мерве. А я тебя здесь раньше не видела.

- Я тебя тоже, - съязвил Регарди, поправляя повязку, чтобы было лучше заметно, что он слепой.

- Конечно, - фыркнула дама, - ведь это мужская школа. У женщин есть дела поважнее, чем вертеть саблей и размахивать кулаками.

- Например, приставать к чужеземцам?

Кучеярка расхохоталась и, ничуть не смущаясь, присела рядом с ним на песок. Арлинга обвеяло терпким ароматом духов, а его ступни коснулась шелковая ткань юбки. Материя была почти невесомой, гладкой и даже прохладной, но Арлинга словно обожгло искрой, отлетевшей от огромного пламени. Он был уверен, что она сделала это специально.

- Нитка в ухе - это пошло, - тем временем, заявила незнакомка. - Лучше замени ее серебром, его цвет подойдет к твоей коже.

Регарди решительно откинул со своей ноги подол ее платья и повернулся к ней лицом, надеясь, что не перепутал стороны.

- Ты кто? - спросил он прямо, устав от загадок. Пару лет назад Арлинг с удовольствием окунулся бы в игру, а после пригласил незнакомку на романтичный ужин, плавно переходящий в совместное любование звездами в одном из отцовских замков. Но все интриги остались в прошлом. Сейчас он мечтал только о том, чтобы белое было белым, а черное черным.

- Я Атрея, - женщина произнесла свое имя так гордо, словно Арлинг должен был устыдиться того, что не узнал ее сразу. Возможно, она принадлежала к местной знати, но в свое время Регарди мало интересовался провинциальной аристократией.

- Понятно, - протянул он, не собираясь представляться в ответ.

- А ты кто? - спросила Атрея, и Регарди показалось, что она улыбнулась. Он был уверен, что кучеярка прекрасно знала, кто он, и спросила только для того, чтобы поддержать разговор.

- Человек, сидящий под деревом, - ответил Арлинг уже спокойнее. У нее было четкое произношение, и ему не приходилось напрягать слух, чтобы разобрать ее кучеярский. А еще от нее хорошо пахло. Духами, кофе, сладостями и просто красивой женщиной. Почему-то он не сомневался, что Атрея была красива. Так или иначе, но ему впервые за долгое время не захотелось, чтобы его оставили в покое.

- Шолох очень способный, - неожиданно изменила тему женщина. - Хочешь, я расскажу, что он сейчас делает?

Арлинг кивнул. Незнакомка могла собой гордиться, потому что ее интрига удалась. Пламя его любопытства разгоралось сильнее.

- Сальто назад, - сообщила женщина. - Однако пока у него не получается. Он неправильно начинает и еще хуже заканчивает. Еще пару таких прыжков, и мальчишка сломает себе шею. Иман дал ему три дня, но, думаю, такая спешка ни к чему. Тигр всегда торопится.

- Ты давно его знаешь? - спросил Арлинг, догадываясь, что Атрея упомянула мистика не случайно.

- С рождения, но мы долго не общались, - призналась кучеярка. - Он приехал в Балидет всего лет десять назад. А мы с матерью живем здесь уже вечность. - Атрея вдохнула. - Тигр хороший человек, поверь мне. Ты правильно сделал, что пришел к нему.

- Если честно, то лекарь из него никудышный, - хмыкнул Арлинг, понимая, что может поплатиться за свою откровенность. Наверное, хурма действительно была священной. Его давно так не тянуло рассказать о наболевшем, как в эту минуту.

- Не торопись с выводами, - ответила женщина. - Однажды один ученик упал с Алебастровой башни. Разбил себе голову, поломал ребра и руки. Иман поставил его на ноги за три недели, хотя лучшие врачи Балидета заявляли, что парень - нежилец.

- Сломанная кость зарастет сама, но зрение просто так не вернется, - горько парировал Регарди.

- Просто так - нет, - согласилась Атрея. - Зерно ячменя может дать побеги, но если рядом не будет воды и земли, оно превратится в горстку пыли. Ты - зерно, Арлинг, а иман - дождь, который может тебе помочь. Только вам не хватает солнца.

- Может, это ты? - улыбнулся Регарди.

- Быстро учишься, драган. Еще немного и заговоришь, как настоящий кучеяр.

- Ты думаешь, иман мне поможет? - вопрос был риторический, но Арлинг почувствовал, что должен его задать. Это был правильный момент и правильное место.

Подул долгожданный ветер, и в духах собеседницы раскрылись новые нотки - слегка тоскливые, но вместе с тем чуткие, заботливые, надежные. Регарди не узнавал аромат, но на душе вдруг стало очень спокойно. Словно Атрея уже ответила на его вопрос, и ответ был именно тот, какой он хотел услышать.

- Не знаю, - призналась кучеярка, и Арлинг почувствовал облегчение. Правда была приятной.

- Но у вас могло бы все получиться, - добавила она. - Если вы пойдете в нужную сторону. Иман может дать куда больше, чем ты просишь, Арлинг. То, что ты не найдешь ни в одной стране, хоть бы и обошел весь мир. То, что ценнее способности видеть цвет неба.

Голос женщины замолчал, уступив место кряхтенью Беркута и пению птиц в садовых зарослях. Регарди не удивляло, что она знала его имя - он догадывался об этом с самого начала. Разговор вдруг стал казаться не только интересным, но и важным.

- И что же это?

Однако женщина не любила быстрых разгадок.

- Я расскажу тебе одну историю, - произнесла она, придвигаясь ближе. На мгновение Регарди почувствовал ее дыхание - словно крыло бабочки коснулось его щеки, оставив на коже ароматный след цветочной пыльцы.

- Когда-то у нас не водились соловьи, - начала Атрея. - Люди, видевшие их в других землях, стали молиться, чтобы они появились в наших краях. Первым услышал молитву Затута, бог семейного очага, до которого долетели ароматные курения с домашних алтарей кучеяров. Но Затута любил покой и уют, звонкое пение птиц ему было ни к чему, и он не ответил. Вторым молитвы людей услышал Омар, который почуял кровь теленка, принесенного ему в жертву верными жрецами. Но когда Омар понял, о чем молились люди, то счел просьбу недостойной его величия. Также поступили и другие боги. Последним, до кого донеслась молитва, был Нехебкай, Великий Скользящий. Люди уже не возжигали ароматные курения на домашних алтарях и не резали жертвенных животных. Они лишь молились в ночной тиши до тех пор, пока однажды Изгнанный не нашел людские чаяния среди дюн Карах-Антара - туда принес их ветер после того, как другие боги о них забыли. Теперь соловьев можно услышать в каждом саду Балидета. - Атрея вздохнула. - Мне бы хотелось, чтобы в будущем кипарисы росли не только в городских парках, но и на барханах Холустайских песков тоже. А так как этого хочу не только я, то мое желание непременно сбудется. Когда-нибудь в будущем.