Абордажник - Дмитрий Султанов

Питер рассказал, что согласно анализу из резервных баз искина яхты, на ее борту Зевса в момент атаки не было, только экипаж. Как оказалось, на станцию напали две группы уже знакомых четверок кораблей чужих. Станция долго не продержалась, и даже попытка выпустить в бой яхту не помогла. Самому главе повезло улететь за сутки до нападения на курьере по какому-то срочному делу. И судя по траектории прыжка в гипер, Зевс ушел к той же планете, куда мы и направляемся. Больше особо важных фактов из искина вытянуть не удалось. Все-таки он был корабельным, а не в станции.

Я решил не строить никаких теорий, пока мы не попадем в систему Сигмы-35. И очень надеюсь, что враги за нами не последуют. Хотя если и последуют, то шансов у них не должно быть совсем. Так что я выкинул это из головы, снова уйдя в тренировки, только на этот раз сбавив темп. В итоге я смог удержать пластинку в воздухе в течение 15 секунд. Прогресс очень радовал, и я с большим удовлетворением от достигнутого результата пошел на обед в кают-компанию. Не минута, но уже что-то.

В помещении было достаточно людно. И это было неудивительно, ведь через 15 минут мы должны были выйти из прыжка. Поздоровавшись со всеми, я быстро взял еду и направился к сидящему за одним из столов Питеру.

– Ну что на этот раз? Снова все решают, на что потратить призовые? – спросил я.

– Не, никто не хочет накаркать. Слишком уж странно такое свободное передвижение чужих близко к территории Верона, – ответил ветеран.

– Согласен, но ты сам мне недавно расхваливал оборону планеты. Не думаешь же ты, что они даже десяткой кораблей могут что-то сделать? – спросил я его.

– Да не должны, но все же тревожно как-то. И не только мне, вот все притихли, – указал он на остальную часть абордажной команды. – Капитан к тому же приказал транслировать выход, а обычно это не принято. Может, чего недоговаривает, и искин яхты смог больше рассказать, а с нами «забыли» поделиться.

Я сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь понять, есть ли какая опасность. Возникло какое-то странное чувство, которое я не смог ни с чем соотнести, да и просто понять.

– Не знаю, вроде откровенной угрозы не чувствую, но что-то странное есть, – честно признался я Питеру.

– Вот видишь. Ну ладно, ответ мы узнаем через минуту, – ответил тот.

Все в кают-компании притихли, словно отсчитывая последние секунды про себя. Выход из прыжка, и искин корабля запускает датчики для анализа окружающего пространства. Секунда, другая, третья, и на экран начинает поступать изображение планеты.

– Питер, а она и должна так странно выглядеть? – пытаюсь я сказать как можно тише, но звук распространяется по всей комнате. Изображение меняется, показывая орбиту и пространство системы, и вопрос отпадает сам собой.

Все усеяно останками кораблей, людских и чужих. Причем счет идет на сотни, а то и на тысячи. Вокруг планеты висят глыбы станций с огромными дырами в них. Да и планета выглядит не лучше. В ее атмосфере крутятся гигантские темные воронки то ли пыли, то ли чего-то еще. Никакого движения, да и привычных орбитальных лифтов не видно. Но самое главное, что по ней проходят громадные яркие полосы, которые пульсируют огнем. Питер молча сбрасывает мне какое-то изображение через нейросеть. Я открываю и вглядываюсь в висящую в черной пустоте космоса планету, которая вся усеяна огнями и просто пышет жизнью. Часть планеты освещена местным светилом и видно голубые разводы океанов с белесыми облаками. Разительное отличие. Не думаю, что там хоть где-то можно было спрятаться и выжить после такого.

– Тревога! Зафиксировано 317 целей, предположительно корабли чужих. Корабль уходит в гипер в следующую систему, – тишину разрывает голос искина. Это как будто отпускает взведенную пружину. Реакция людей на увиденное и услышанное совершенно разная, вплоть до слез у некоторых ветеранов. Рядом звучит глухой голос Питера.

– Если звездец был возле станции, то, что сейчас?

На это мне нечего ответить, и вопрос повисает в воздухе.

Глава 29

К выходу из гиперпрыжка экипаж готовился с максимально возможной тщательностью. Техники смогли восстановить большую часть орудий, а также вывести рабочие показатели щита на 86 процентов от номинального значения. Правда, при этом буквально опустошив склад запасных частей, причем используя фантазию. Подчас некоторые решения были сделаны буквально на коленке, а не так, как привыкли в Содружестве – заменой поврежденного блока на новый. И инженеры не гнушались разбирать мало нужное на данный момент оборудование или использовать часть с уже поврежденных кораблей. Все было направлено на повышение боеспособности корабля.

Экипировка солдат тоже подверглась ревизии. Учитывая тяжесть прошедшего боя, почти у всех броня носила те или иные повреждения. Часть оружия была утеряна или повреждена. Хорошо хоть, что, согласно регламенту, в арсенале хранился полуторный боекомплект на всю команду. Поэтому брони на всех хватало. Причем по распоряжению капитана, она даже подверглась кустарной, но ценной модификации. В самих бронекостюмах предполагалась опциональная возможность установки усиленного генератора энергетического щита. И хотя отряд был особым в корпорации, эту опцию не включили, ограничившись стандартным типом. Связано это было с тем, что этот генератор составлял большую часть стоимости брони, а все-таки цель компании состояла в прибыли любой ценой, и глава посчитал трату на это излишней. Но тут инженеры как-то смогли выкрутиться и объединить две установки в одну. В итоге щит должен был по расчетам выдержать два попадания с плазменной пушки чужих. И даже на полном заряде с учетом брони боец мог теоретически выжить при прямом попадании плазмы из шагающего танка «тараканов». Конечно, вероятность была не большая, но отлична от нуля.

Даже два оставшихся десантных бота техники смогли довести до нормального состояния. В общем, они из себя выжали все возможное. Конечно, часть ремонтных работ была начата сразу после захвата корабля, но основное они сделали за последний прыжок в гипере.

Откуда я все знаю? Да просто после увиденного капитан приказал держать всех в курсе текущего состояния, чтобы каждый мог предложить что-то дельное в сложившей ситуации. А она была совсем не ах! У многих жили родственники, друзья и знакомые на той планете. И что сейчас происходит с той, куда мы направляемся, не известно.

Было решено собрать все последние данные воедино. Базу данных по чужим, все данные с датчиков и анализы искинов, записи боев, включая даже мой первый. Часть информации из предварительных выводов Грегори. Запись красного таракана. Предварительные внутренние схемы из крейсера чужих. В общем, все, что касалось чужих, было скомпоновано в одну базу, которую на всякий случай приказал подготовить капитан. А также любые дополнения должны были сразу дублироваться туда.

Все это время я, имея базу по технике, помогал инженерам. Правда, роль моя больше сводилась к принеси-подай, привари тут, подержи, соедини то. Но я не возражал, понимая, что с моим 2-м уровнем общей базы что-то толковое сделать без указаний невозможно. А каждые руки были важны, даже самые неумелые.

Так пролетели девятнадцать часов. Ввиду аврала в коридорах крейсера можно было слышать только сухие фразы-команды. И крайне редко раздавался яростный спор инженеров о технических решениях по тому или иному вопросу. Большинство предпочитало молчать, стараясь не строить каких-либо теорий, чтобы не было лишних надежд. В последние четыре часа капитан разогнал всех отдыхать, разбудив всего за полчаса до выхода из прыжка.

Но в этот раз абордажная команда встречала вход в систему не в кают-компании, а в десантных ботах, в полном облачении с модифицированной броней, на спине которой выросло небольшое утолщение, с плазменными винтовками, увешенными максимальным количеством эми-гранат и обойм. Оставшиеся 38 бойцов были разбиты на две равные группы. В моей главным был уже знакомый мне Волтер.

Закрепленный в пару ко мне Питер повернулся и спросил:

– Волнуешься о том, что там будет? На выходе из гипера?

– Не знаю. Я уже слегка перегорел, слишком долго для меня идут бои. И обучение под разгоном, лежание в медицинских капсулах или тренировки в пси-способностях на отдых не тянут. Но сдаваться не собираюсь, что бы там ни было, – твердо ответил я.

– Это хорошо, Джон. Надо бороться, и уже дело не в деньгах. На той планете проживало 3,5 миллиарда человек. И будет хорошо, если там выжило хотя бы десять процентов от этого числа после того, что эти долбаные тараканы сотворили с ней. Но даже это вряд ли.

Мы помолчали. До выхода еще оставалось минут десять напряженного ожидания. По распоряжению капитана, на нейросеть будет идти звуковая трансляция из рубки о текущем состоянии, но она начнется только при входе в систему. Причем это будет сделано, скорее, для экипажа, чем для находившихся в рубке. А пока в боте слышались негромкие переговоры между бойцами. Как я заметил, почти все они предпочитали говорить через внешние динамики, а не напрямую через нейросеть.