Жена из прошлого - Екатерина Янова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда машина Вероники начала вилять по дороге, я даже испугаться не успел. Все произошло так быстро, ужас охватил меня, но я еще ничего не понял. Все происходило как будто не со мной. Вот только мы лежим в постели, я чувствую ее губы и податливое тело, а сейчас вижу, как ее машина летит в кювет, переворачивается и врезается в дерево. Не помню, как я остановился, как добежал до изувеченного автомобиля. Где-то мелькнула мысль, хорошо, что машина влетела в дерево правой стороной. Сейчас она стояла на колесах. Я подскочил к двери машины. Через разбитое окно увидел Веронику. Она была без сознания, по виску стекала кровь, кругом битое стекло. Дальше все было, как в тумане. Я не помню точно, как вытаскивал ее. Остались какие-то обрывки. Помню, что дверь заела. Не открывалась сначала. Пришлось залезть через разбитое лобовое стекло, открыть изнутри. Потом уже помню, что унес её от машины подальше. Положил на мокрую траву. Помню, как звал ее, целовал, прижимал к себе. Подошли какие-то люди. Что-то спрашивали. Говорили, что скорая помощь уже в пути. А я понимал и не понимал. Что это? Как это случилось? Мы же должны были сегодня в ресторан идти. У меня в кармане кольцо лежит. Почему опять у меня судьба пытается отнять самое дорогое? Зову Веронику. Она не может меня оставить. Ника открывает глаза. Она жива. Жива. Пытается что-то сказать. У нее изо рта течет кровь, она сглатывает тяжело. Я прижимаюсь губами к ее щеке. Не оставляй меня, пожалуйста. Второй раз этого я не переживу.
Она снова открывает глаза. Смотрит на меня пронзительно. Как будто прощается. Потом тихо произносит:
- Я люблю тебя...
В этот момент ее глаза закатываются, а у меня все обрывается внутри. Как будто взрыв происходит, ломаются кости, разрываются внутренности. С этого момента я почти ничего не помню. Знаю только, что прижимал ее крепко к груди и рыдал, уткнувшись в окровавленные волосы. Пытался вдохнуть свою жизнь, потому что без нее жить бы смог.
Сейчас я сижу в больнице, не знаю столько времени. Ко мне периодически подходят врачи, многие меня знают, приходил и мой хороший знакомый зав отделением травматологии Иван Борисыч. Когда Антон сломал ногу, я именно его просил о помощи. Мне сделали какой-то укол, наверное, поэтому я впал в такое состояние. В голове главной была лишь одна мысль. Операция. Сейчас идет операция. Сейчас моя любимая женщина снова находится между жизнью и смертью. А я опять ничего не могу сделать. Я так боялся этой боли. Я клялся себе, что не полюблю больше никогда. Мысленно обращаюсь к жене: «Алена, если нашу встречу с Вероникой устроила ты, не забирай ее к себе. Оставь. Мне. Её».
Из этих мыслей меня вырывает Борисыч. Он тяжело садится рядом со мной. Я замираю. Не дышу. Сейчас он объявит приговор. Или подарит надежду, или отправит в бездну боли, откуда не будет возврата. Он говорит только одно слово:
- Жива, - это дарит мне вздох, потом еще один, - надежда есть.
Я боюсь спрашивать дальше. Он молчит, я тоже.
Потом он тяжело опускает руку на мое плечо.
- Остается ждать. Она молодая, сильная. Должна выжить. Держись, Егор. Ты ей очень нужен, - потом наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза, и добавляет, - нам всем ты очень нужен!
Продолжает:
- Она в реанимации. Немного позже пущу тебя к ней, слышишь? Это запрещено, но для тебя будет исключение.
Я киваю, говорить не могу. Надежда есть. Есть. Держусь за эту мысль. Иначе сойду с ума.
