Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием - Роберт Колкер

Кроме того, Сэм от природы склонен к риску. Многие годы его называли в Денвере «Сэм Сухая Скважина» за неуемное стремление бурить наугад в самых неподходящих местах. В середине 1960-х, когда все нефтяники принялись бурить скважины в Вайоминге, а Сэм – немного к северу от границы штата, в юго-восточном углу Монтаны. Он пробурил тридцать пять непродуктивных скважин. Не раз он зарекался бросить этот проект, но все равно возвращался и бурил снова и снова. В 1967 году Сэм организовал еще одну сделку по разведочному бурению на участке в шестнадцать тысяч гектаров, который все остальные в отрасли считали полностью бесперспективным. В конечном счете большая доля этого проекта сосредоточилась в его руках, поскольку, как он говорил впоследствии, «у меня уже ничего не покупали». Помощь в получении права на разведку на этой территории ему оказал его хороший приятель из Федерации – Дон Гэлвин.

Основной функцией Дона в Федерации было налаживание контактов между регулирующими органами в Вашингтоне и предпринимателями, желавшими инвестировать в предприятия в западных штатах. Сэм стал одним из тех, к кому Дон обращался, когда нуждался в поддержке программ развития культуры и искусства. А когда Сэму требовались инвесторы для очередного проекта бурения наугад, Дон помогал ему в этом через свои связи. Сэму очень помогало, что Дон делился с ним любой информацией о сроках федеральной аренды земли, которую удавалось получить в Вашингтоне. 29 июня 1967 года одна из новых скважин на участке Белл-Крик в Монтане дала нефть. Для Сэма это была его тридцать шестая по счету попытка. Он организовал бурение четырехсот новых скважин, оставив себе долю в проекте 30 %. Вот так, сначала медленно, а затем очень быстро Сэм стал превращаться в одного из богатейших людей штатов Скалистых гор. Ни Дон, ни Сэм никогда открыто не говорили о том, что именно Дон навел Сэма на аренду участка, принесшего ему богатство. Но если прежде они были обычными приятелями, то очень сблизились после того, как Сэм нашел нефть.

Со временем Маргарет узнала, что в жизни семьи Гэри есть закрытые темы, в которые не посвещают никого. Как и Гэлвины, они боролись с семейным заболеванием – миотонической дистрофией, неизлечимой наследственной болезнью, разрушающей мышцы тела. У четверых из восьми детей Нэнси и Сэма симптомы проявились уже в раннем возрасте, впоследствии они умерли в молодости. Разница состояла в том, что невзирая на свои беды, Сэм и Нэнси стремились жить, не скрывая своей тяги к неизведанному, и собирали своих родных и друзей для совместных пеших походов и лыжных прогулок. Деньги оказались кстати: обретенное богатство позволило по меньшей мере облегчить бремя забот, и, кроме того, они активно делились тем, что имели. Маргарет стала не единственным ребенком, которого семья принимала у себя. Был еще мальчик, с которым Гэри познакомились в путешествии по Мексике, и девочка из Денвера. Сэм не скрывал свою жизненную философию: хоть он и работал, не жалея сил, ему кроме всего прочего явно повезло, и теперь он чувствует потребность всегда помогать тем, кому может.

Пятый ребенок Гэри некоторое время лечился в частной клинике Меннинджера, которая специализировалась в том числе и на шизофрении. Нэнси и Сэм понимали, что на такой вариант у Дона и Мими нет и не будет денег. Однако, разумеется, их помощь имела свои пределы, и распространить ее на всех Гэлвинов они не могли. Поэтому они взяли к себе одну девочку, возраст которой позволял отдать ее в школу Кент.

Даже в самые комфортные моменты жизни в семье Гэри мысли Маргарет (ставшие ее злейшим врагом) обращались к природе их благодеяния. В сознании начинали крутиться вопросы «а что, если?», все чаще и чаще заставлявшие ее чувствовать, что она ходит по тонкому льду. А что, если Сэм не попросил бы отца помочь с этими федеральными контрактами на разведочное бурение? А что было бы, если бы Сэм бросил бурить на тридцать пятой попытке и не разбогател? А если бы ее не забрали из родительского дома? А почему все это произошло: потому, что Сэм и Нэнси действительно хотели помочь, или потому, что они чувствуют вину?

Как следствие, Маргарет повела себя глупо. Она начала воровать мелочи, чтобы компенсировать свое ощущение нищей по сравнению со всеми остальными. За попыткой ограбить копилку Сьюзи ее застала Труди, но наказывать Маргарет не стали. Для девочки это стало еще одним поводом чувствовать себя виноватой и в долгу перед Гэри, а для Гэри – проявить великодушие и не заметить.

Все же постепенно Маргарет освоилась. После нескольких лет пеших и речных походов и вылазок в горы Сан-Хуан она стала прекрасной горнолыжницей и опытной туристкой. Мальчики школы Кент игнорировали ее, пока не увидели, что она отличная спортсменка. Маргарет не сникала расположения у девочек, но стала своей для парней, что тоже неплохо. Первый бойфренд Маргарет был достаточно популярен в школе и открыл ей двери в общую компанию. С ним она продвинулась от травки к опиуму, любимому наркотику школы Кент на тот момент. Кокаин она попробовала на концерте Эрика Клэптона в Ред-Рокс. На выступлении Кенни Логгинса[52] в Денверском университете она переела пирожных с коноплей и отключилась.

Со своим бойфрендом Маргарет занимались и сексом. После того, что она вытерпела от Джима, это выглядело попыткой стать нормальной и любимой. Она изо всех сил старалась избавиться от стыда за своих больных родственников и забыть все, что с ней делал Джим.

Маргаретт никогда не рассказывала своим школьным друзьям о том, что один из ее братьев погиб, а трое других стали регулярными пациентами психиатрических больниц. Чтобы эти сведения оставались тайной, Маргарет никогда не уточняла, почему живет в семье Гэри. У нее была заранее заговленная фраза о том, что ей предложили учиться в школе Кент, и она безумно счастлива этой возможности. Скрывая правду, Маргарет рисковала показаться неискренней некоторым из одноклассников. Но она нуждалась в том, чтобы хранить это в секрете, ведь так есть шанс построить жизнь, о которой она не пожалеет, шанс выжить.

Дом на улице Хидден-Вэлли теперь стал одновременно родным и чужим. Родители, братья и Мэри казались Маргарет совсем далекими людьми. Это приносило ей чувство облегчения вперемешку с виной. Когда Гэри устраивали приемы, Маргарет краснела от стыда при виде Дона и Мими, подкатывающих к стоянке, забитой «Мерседесами», на своем доисторическом «Олдсмобиле». Теперь она иначе смотрела на то, как одевается ее мать. На улицу Хидден-Вэлли она возвращалась только на рождественские каникулы, которые бывали