Святое дело - Виктор Суворов

Виктор Георгиевич, да при чем тут отсталость, если до пограничных столбов, как вы изволили выразиться, рукой подать? Оттянули бы дивизию километров на сто от границы, а лучше на линию старых укрепленных районов, рассредоточили бы, зарыли бы танки по самые башни в землю, замаскировали бы, тогда влияние фактора вековой отсталости было бы резко снижено.

6

Тут самое время вспомнить рассказ Жукова о том, как он и маршал Тимошенко пытались уломать Сталина отдать приказ на приведение войск в готовность. Тимошенко и Жуков доказывали, упрямый Сталин не соглашался. Тогда Тимошенко якобы заявил: «Мы не имеем на границах достаточно сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск» (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 2003. Т. 1.С. 258).

Эти слова маршала Тимошенко Жуков привел в своих мемуарах как аргумент в пользу повышения степени готовности войск. Жуков полностью солидарен с позицией Тимошенко и осуждает глупого Сталина.

Проблема в том, что сам Семен Константинович Тимошенко ничего подобного никогда не вспоминал, не писал и никому ничего эдакого не рассказывал. Тимошенко умер, а потом через три десятка лет эти якобы его слова появились в мемуарах Жукова, который тоже давно умер.

Но раз уж нас уверяют в том, что надо верить только десятому и последующим изданиям «Размышлений», то давайте поверим.

Итак, войск не было даже для прикрытия. А на примере 41-й танковой дивизии мы видели, что войска были. Если бы уйму этих танков не держали кучей у пограничных столбов, а отвели бы границы ну хотя бы на десять километров, а лучше — на сто, да рассредоточили по фронту и в глубину, да отрыли бы окопы для танков и другой техники, да замаскировали бы, то дивизия никак в одночасье в море огня превратиться не могла.

Чтобы не перегружать повествование, просто напомню читателям грустную историю 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса 4-й армии. Эта дивизия точно так же была разгромлена у пограничных столбов в Бресте. Рассказ о ее бесславной гибели — в книге «Беру свои слова обратно»: «Этот городок находился на ровной местности, хорошо просматривался со стороны противника… Погибло и получило ранения большое количество личного состава… Этому способствовало скученное расположение частей дивизии… Дивизия потеряла также большую часть танков, артиллерии и автомашин, больше половины всех автоцистерн, мастерских и кухонь. От огня противника загорелись и затем взорвались артиллерийский склад и склад горючего и смазочных материалов дивизии… Значительная часть артиллерии дивизии была уничтожена огнем противника или из-за отсутствия средств тяги осталась в парках…»

Далее следуют сетования на «неудачную дислокацию дивизии…» и горькие стенания о том, что это привело «в первые часы войны к огромным потерям в личном составе и к уничтожению большей части техники и запасов дивизии».

Это другой участок фронта, а картина та же.

Там же, в Бресте, столь же «неудачно» были расположены еще две стрелковые дивизии и множество других частей. Вот вам информация для размышления.

В составе 4-й армии:

– два корпуса, штаб одного из них в Бресте;

– две танковые дивизии, одна из них в Бресте;

– четыре стрелковые дивизии, две из них в Бресте;

– одна моторизованная дивизия;

– одна авиационная дивизия;

– один укрепленный район, штаб в Бресте;

– армия усилена одним инженерно-саперным полком, он в Преете.

И сидел 33-й инженерно-саперный полк в Бресте совсем не зря.

Всего в составе 4-й армии было 14 артиллерийских полков, 7 из них в Бресте, тут же окружной военный госпиталь, огромное количество складов армейского, фронтового и центрального подчинения, пограничный отряд (полк) НКВД и пр. и пр.

Командующему 4-й армией подчинялись 11 соединений, во главе которых положено ставить генералов (2 корпуса, 8 дивизий и 1 укрепленный район). Штабы пяти из этих соединений находились в Бресте.

Не покривив душой, заявляю: в одном только Бресте — главные силы целой армии. Практически половина ее боевого состава.

В одном только городе — 18 полнокровных, полностью укомплектованных полков, в том числе 2 танковых, 6 стрелковых, 7 артиллерийских, 1 мотострелковый, 1 инженерно-саперный и 1 пограничный отряд (полк). Не считая множества более мелких частей и тыловых учреждений, не считая дивизий, находившихся в непосредственной близости от Бреста.

Все это было разгромлено и разогнано за несколько часов.

Оборона Бреста могла бы стать героической страницей в военной истории России. Вместо этого — жуткий несмываемый позор на века. При упоминании Бреста и Брестской крепости советские маршалы обычно поднимали воротники, чтобы спрятать горящие от стыда уши.

И опять же, если бы эту массу войск отвели от границы, рассредоточили и поставили в оборону, то ход войны был бы не таким позорным. Брест — ворота страны. И уж в районе ворот прикрытие можно было бы организовать. Силы, как видим, на то были.

Нам рассказывают, что немцы побеждали потому, что их дивизии сосредоточились на узких участках. Это правда. Но не вся. Это только половина правды.

А вот вам вторая половина: немцы побеждали потому, что дивизии Красной Армии сосредоточились на узких участках. Это удобно для наступления, но смертельно для обороны. Если бы Красная Армия первой нанесла удар, то на той стороне творилось бы то же самое. Просто потому, что немецкие дивизии сосредоточились на узких участках: гвозди, не промахнешься.

Глава 20

Но я и мои люди…

Сталинский период — один из самых интересных в истории человечества. А точное и полное научное описание его практически невозможно, Документы тех времен уничтожены или сфальсифицированы. Многое важное делалось вообще без документов. То немногое, что сохранилось, недоступно ученым и писателям. Воспоминания, которые пишутся сейчас, есть фальсификация прошлого задним числом.

1

Хорошо живется придворным кремлевским историкам, которые пишут о Второй мировой войне. Они имеют доступ ко всем сокровищам российских архивов, поэтому им не составляет никакого труда подтвердить и научно обосновать свои гипотезы и теории.

А все их теории держатся на семи китах:

1. Советский Союз к войне с Германией был совершенно не готов.

2. Сталин страшно боялся войны.

3. Начало войны Сталину представлялось как нападение Германии на Советский Союз и никак иначе.

4. Сталин ничего плохого против Европы не замышлял, по крайней мере в 1941 году.

5. Главная забота Сталина: как бы не дать Гитлеру повода, как бы выиграть время и оттянуть германское вторжение на год, лучше — на два.

6. Разведка докладывала Сталину о подготовке германского вторжения, но он не верил, так как боялся смотреть правде в глаза.

7. Сталин окружил себя лизоблюдами, которые докладывали только то, что вождь хотел слышать. А слышать он хотел только усыпляющие новости.

Как все это доказать?

Очень просто. Опираясь на документы. Придворные историки достают бумаги из архивов и выставляют на всеобщее обозрение: вот! Любуйтесь!

А документ — это гранитная скала. Против листочка, извлеченного из кремлевского хранилища, бессильны любые доводы. Тут на мачту «Ледокола» надо поднимать белый флаг, признавать себя побежденным и сдаваться на милость победителей.

В мае 1985 года мне впервые удалось протолкнуть в прессу первые главы «Ледокола», а в 1988 году, как бы в ответ на это, официальными советскими историками был найден документ величайшей важности. На одной странице в семи предложениях заключены доказательства всех семи постулатов, на которых нерушимым монолитом покоится вся история советско-германской войны.

Документ сей — донос, точнее — жалоба Берии Сталину:

«21 июня 1941 года…

Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине, который по-прежнему бомбардирует меня дезинформацией о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это „нападение“ начнется завтра… То же радировал и генерал-майор В.И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру. Он нагло требует, чтобы мы снабдили этих врунов рацией…

Начальник разведуправления, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Голиков жалуется на посла и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе…

Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!»