Час джентльменов - Дон Уинслоу

— Не так быстро, советник, — покачал головой Бун. — Раньше принцип непосредственной причины был прецедентным, но в последних делах, например, таких, как дело Нили против Файермена, закон немного изменился. Теперь считается, что, какова бы ни была непосредственная причина случая, при обнаружении события или цепочки событий, ведущих к возникновению этой причины и не исключенных из покрытия, ущерб оплачивается страховой компанией.

Боже, какой же он сексуальный, подумала Петра и наклонилась чуть ближе.

— И к какому же выводу ты пришел, проанализировав все эти дела? — спросила она.

— Похоже, проблема в небрежности.

— В небрежности? — удивилась Петра.

— Именно, — кивнул Бун. Интересно, какими духами она пользуется? Очень приятный аромат, но мешает сосредоточиться. С усилием отогнав посторонние мысли, он продолжил: — А небрежность не относится к исключенным из покрытия причинам. Зато принцип «слабого звена» гласит, что если факт небрежности обнаружен в цепочке событий — где угодно, хоть в самом начале, — то ущерб также оплачивается страховой компанией.

— Прямо так и гласит?

— Да.

— Понимаю.

— А по-моему, не совсем понимаешь, — ответил Бун, глядя в ее умопомрачительные фиалковые глаза. — Видишь ли, если в цепочке событий доказан факт небрежности, страховая компания обязана выплатить клиенту деньги, даже если она собиралась прибегнуть к суброгации…

— А что такое суброгация?

— Суброгация, — ответил Бун, — это когда страховая компания подает в суд на сторону, проявившую небрежность, чтобы возместить деньги, выплаченные застрахованному клиенту.

— Все верно. Ты все правильно понял, — кивнула Петра.

— Правда?

— О да, — подтвердила Петра. — Знаешь, я бы на твоем месте подумала о поступлении на юридический.

— А ты к сексу на рабочем столе относишься так же негативно, как и к сексу на кухонном столе? — поинтересовался Бун.

— Нет, — покачала головой Петра. — Это же совершенно разные вещи.

— Это хорошо.

— Это очень хорошо.

Бун уже вытянул одну ногу из джинсов, когда услышал звук открываемой двери и шорох шагов. Подпрыгнув, Бун поспешил захлопнуть дверь.

— Кто здесь? — раздался женский голос.

— Бэкки? — откликнулась Петра, поднимаясь и одновременно с Буном приводя в порядок одежду. Пригладив волосы, она открыла дверь.

— Ну и ну, — провозгласила Бэкки. — Как здорово! Оказывается, иногда кто-то приходит сюда даже раньше меня. Доброе утро, Бун.

— Доброе утро, Бэкки.

— Мы тут занимались, — попыталась объяснить Петра.

— Ага, я вижу.

— Мы почти закончили.

— Извините, что помешала.

— Бун, думаю, нам пора прерваться, во всяком случае пока. Я пойду умоюсь и выпью чашечку кофе, — объявила Петра и прошествовала мимо Бэкки.

— Угу, — промямлил Бун, — а я, пожалуй, помчался…

— Молния, — прокомментировала Бэкки.

— Да-да, как молния.

— Да твоя молния, болван, — улыбнулась Бэкки. — Ширинку застегни!

— Ой. Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Бун долго добирался до Пасифик-Бич.

Встреча конвоиров зари уже подходила к концу, и он не стал заезжать на пляж.

Глава 109

Живчик удивленно взглянул на Буна, когда тот зашел в офис.

— Ты рано.

— Ну да, — ответил Бун. — Надо же когда-то взрослеть.

— Выглядишь ужасно.

— Чувствую себя еще хуже. Зато теперь я знаю все о небрежности.

— Уж о чем о чем, а о небрежности ты и раньше все знал, — ухмыльнулся Живчик.

— Нет, теперь я знаю все о небрежности с большой буквы «Н», — возразил Бун и кратко изложил Живчику результаты их ночных посиделок с Петрой, опустив, разумеется, эпизод с коитусом прерыванусом. Вернее, Бэкки-прерыванусом.

— Мы не знаем, что собирался написать Шеринг в своем отчете, потому что он не успел его доделать, — проговорил Живчик. — Но, раз ему платила страховая компания, скорее всего, они наняли его, надеясь получить вполне определенный результат — отчет, в котором говорилось бы, что фактов небрежности не зафиксировано. Это избавило бы их от всех неприятностей.

— Возможно, — кивнул Бун. — Или, наоборот, хотели найти неопровержимые доказательства небрежности, чтобы потом взыскать деньги за это с другой стороны.

— Если Шеринга убили из-за этого дела, — размышлял Живчик, — то кто-то явно знал содержание его будущего отчета — там было что-то настолько опасное, что его решили убить, лишь бы только он не дал показаний в суде.

Но как кто-то мог узнать, о чем напишет Шеринг? Может, он сам проговорился? Или написал предварительный отчет? Или…

— Может, он решил продаться подороже? — предположил Бун.

— Предложить свое экспертное мнение тому, кто больше заплатит?

— Возможно, проигравший этот «аукцион» игрок не захотел мириться со своим проигрышем, — задумчиво проговорил Бун.

— Или, — предложил свой вариант Живчик, — выигравший игрок не захотел ему платить.

Глава 110

— Ты утверждаешь, что Фил Шеринг был шлюхой? — спросил Алан Бёрк, немного запыхавшись, — они с Буном только что выгребли на досках в глубь океана, а Алан уже давненько не тренировался во время часа джентльменов.

Если хотите испытать свою сердечно-сосудистую систему, погребите на доске, пусть даже и в спокойном море. Сразу все поймете. Алан, например, понял, что ему нужно или почаще присоединяться к джентльменам, или поставить в свой рабочий кабинет беговую дорожку.

— Шлюхой? — удивился Бун.

— Ну, геошлюхой, — радостно объяснил Алан. — Я в восьмидесятые и девяностые собаку съел на этих разборках с разрушенными домами. Тогда геошлюхи стояли на каждом углу. Они знали, что ты хочешь от них услышать, еще до того, как ты раскрывал рот. В суде это все превращалось в сражение между твоей геошлюхой и геошлюхой противной стороны. Найдешь хорошую геошлюху — выиграешь дело.

— А с Шерингом ты был знаком?

— Нет, — покачал головой Бёрк. — Он тогда еще не работал. Но я попрошу Петру, пусть поищет список всех выступлений Шеринга. Тогда станет ясно, что он за хмырь. А ты, значит, не думаешь, что его кокнул Дэн Николс?

— Нет. А ты?

— И я нет, — согласился Алан. — Уж больно старомодно выходит. Сейчас за измены уже не убивают, просто разводятся. Ты знал, что Николсы заключили добрачный контракт?

— Нет.

— Так что Дэн всего-то потерял бы немножко денег и спокойно отправился бы на поиски очередной красивой жены. Тоже мне, трагедия. Да она вообще ему услугу оказала, дав повод избавиться от себя до того, как истечет ее срок годности.

— Цинично.

— Зато в духе Южной Калифорнии, — пожал плечами Алан. — Слушай, Бун…

— Слушаю, Алан.

— Хорошего сыщика чертовски трудно найти, и мне крайне не хотелось бы такого сыщика лишиться. Но вряд ли ты планируешь заниматься этим делом до старости. Жить на это, конечно, можно, но перспектив развития — никаких. Так что вот тебе мое предложение — я оплачу тебе учебу в юридическом колледже, а ты после сдачи экзаменов останешься у меня работать.

Ого.

К слову о нравах Южной Калифорнии — в других штатах такие предложения делают на поле для гольфа; здесь — на волнах в море, хоть сейчас никаких волн и нет.

— Алан, я даже не знаю…

— Я не жду от тебя мгновенного ответа, — прервал его Алан. — Подумай. Но только по-настоящему, всерьез подумай, Бун. Это, конечно, здорово изменит твою жизнь, но перемены иногда могут быть и к лучшему.

— Разумеется.

— В общем, дай мне знать, что решишь.

— Ладно.

— Твою мать.

— Чего?!

— Волна! — ткнул пальцем Алан.

Бун взглянул на воду. И впрямь, метрах в ста от них на абсолютно плоской поверхности океана зарождалась волна. Сначала она походила на маленький гребень, но потом выросла в полноценную волну, на которой вполне можно было прокатиться. На обложку «Сёрфера» такая, конечно, не попала бы, но все равно — хорошая настоящая волна.

— Твоя, — сказал Алан.

— Нет, давай лучше ты.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Ты настоящий джентльмен, — поблагодарил Алан и поплыл в сторону волны.

Бун видел, как Алан поймал ее и оседлал. Вскоре волна с шумом прокатилась мимо Буна.

Я — джентльмен, подумал он.

На пляже его уже дожидался Дэйв.

Глава 111

— Как дела? — спросил его Бун.

— Я слышал, — просто сказал Дэйв, и по его суровому лицу Бун сразу понял, о чем он.

— И что, тебя это беспокоит?

— А тебя нет?

— Конечно беспокоит. — Помявшись, Бун добавил: — Слушай, я знаю, что звучит это безумно, но мне кажется, что Келли сам хотел бы, чтобы я так поступил.

— Ты что, обкурился?

— Кроме того, я не считаю, что Кори виноват.