Наследие обстоятельств - Алла Щедрина

— Процент сращиваемых потоков от общего числа разорванных? При привязывании обычно используют не больше четырех-пяти дюжин основных, но со временем количество общих потоков увеличивается, и, как я слышал, после разъединения все срастить невозможно…

— Обычно используют индивидуальную карту… Кстати, тебе ее дали?

— Нет.

— А Роллейна хоть раз показывала тебе ее?

— Нет.

— Ты должен был настоять. Ладно. Вот ее карта где-то полуторавековой давности. Свежее у меня просто нет.

Арики подошла, молча заглядывая через плечо подруги.

— Вот эти потоки, как минимум, должны быть перерезаны и соединены вкруговую — симметрично.

— То есть, эти с этими, а вот эти…

— Верно. При этом приходится в процессе разрыва и соединения прокачивать по ним энергию, чтобы они не отмерли. Эти потоки очень… неустойчивая штука. И если некоторые из них неактивированы в связи с болезнью их необходимо активировать и срастить… Иначе то, что получится будет нежизнеспособно.

— Можно сделать перерыв?

— Конечно.

Колдун замер, сосредоточившись. Прошло не меньше получаса, Лаета терпеливо ждала. Наконец он встряхнулся, несколькими движениями создал вторую карту, которая легла рядом с первой.

— Это нынешнее состояние Роллейны.

— Выцарапал-таки, — констатировала Лаета, склоняясь над картой.

Объект на второй карте был гораздо меньше первого. Многие линии исчезли, некоторые сузились, кое-какие были лишь намечены контурами. В верхней части карты растеклась «мертвая зона» — там, где потоки истончались до уровня волосков, почти прерываясь, несмотря на то, что область была жизненно наиважнейшей.

Женщина присвистнула:

— Далеко зашло. Как минимум, мертвое пятно необходимо восстановить. Разорвать и срастить все основные — превышающие в объеме вот этот — из этой, этой и этой областей.

— Время разрыва-сращивания потока?

— Не больше полуминуты.

— Скорость движения внутри потока?

— В зависимости от его объема. Вот в этом — от семи-пяти в секунду, в этом — одиннадцать-семнадцать, в этом — больше двадцати пяти…

— Зависимость объема от скорости известна?

— Нет. Вернона это не интересовало.

— Потери при разрыве-сращивании?

— От пяти до сорока процентов. В зависимости от того, насколько «чисто» все проведено. Кто с Роллейной будет работать?

— Малэ с Кростом.

— А ты, значит, только в качестве источника подпитки?

— Роллейна не хочет меня допускать…

— Дура, — резюмировала Лаета, — еще и с выпендрежами…

Жорот поморщился.

— Короче. Если прикинуть состояние Роллены, тебе понадобится для ее подпитки от десяти до восемнадцати тысяч. Это реально?

— Я должен прикинуть.

— Сколько ты в прошлый раз отдал?

— Почти двенадцать.

Лаета изогнула брови. Поправила пепельные волосы, насмешливо сообщила:

— Ну, с вероятностью до сорока процентов ты — труп.

— Отнюдь. Сейчас, если я дойду до того же состояния, то смогу отдать около двадцати… Даже больше, наверное — я недавно прошел Клов.

— А ты действительно силен. У Вернона во время его расцвета объем не превышал девяти-десяти. Причем весь объем, а ты еще и выжил.

— Выпрашивай он почаще у тебя подачки, то и до пяти бы не вырос, — вдруг резко отозвался Жорот.

Лаета удивленно отозвалась:

— А это имеет значение?

— После случая с матерью мой потенциал возрос почти на две тысячи единиц. Это при условии деформации потока, которую мне сняли позднее.

— Значит, ты пользуешься только своими силами исключительно потому, что это способствует повышению твоего могущества? — вкрадчиво спросила Лаета.

— Потому, что это соответствует моим правилам — рассчитывать на себя, не на милостыню. А все, что к этому прилагается — просто дополнения. Иногда приятные — как увеличение потенциала, иногда нет — как паралич, но на мое решение не влияющие.

— Какой паралич?

— Откат от лечения Роллейны. Я думал, ты знаешь.

— Она не говорила… Так. То, что я до сих пор тебе рассказала — это основы. И ты, похоже, по большей части их знал?

— Теорию, без конкретных цифр.

— Граничные пределы энергии, которую тебе надо будет передать Роллейне я просчитала верно — гарантирую. К сожалению, точнее определить объем не получится — я не знаю, с какой погрешностью будут работать Крост и Малэ.

— А сколько вообще энергии понадобится для разрыва?

— Границы — от восемнадцати до шестидесяти пяти тысяч. Реально, думаю, не больше сорока — со всеми погрешностями. Я рассчитала твою отдачу исхода из сорока трех тысяч общего расхода. Можешь проверить сам.

— Некогда. Но если ты позже дашь мне пример расчетов, я буду тебе благодарен.

Дома Жорот даже не пытался уговорить Арику не сопровождать его — понял, что бесполезно.

Портал, который оставил Малэ, переправил обоих в какую-то степь, абсолютно без признаков жизни. Даже трава была высохшая, неживая, хотя, судя по температуре воздуха, до осени было еще далеко.

Солнце заходило, на фоне алого светила, опускающегося за горизонт, четко виднелись фигуры Роллейны и Павлы, а чуть подальше — Малэ и Кроста.

— Все на месте, — Малэ кивком приветствовал вновь прибывших, окликнул женщин, — можно начинать.

— Сейчас, — вмешалась Роллейна. — Он подойдет…

— Это кто? — Малэ насторожился.

— Вот он, — Роллейна, прищурившись, кивнула вправо.

— У тебя не галлюцинации? — поинтересовалась Павла.

— Нет, — вмешалась Арика. — Он сейчас ближе подлетит, сменит ипостась, и вы увидите.

— Я и сейчас вижу, — сообщил Жорот.

Арика заметила:

— Вопрос только — почему? То ли из-за твоего специфического зрения, то ли потому, что ты полукровка.

Колдун пожал плечами.

Шагах в пяти от людей материализовался мужчина в зеленом костюме, изукрашенном разводами разного оттенка зеленого цвета, причем мягкая обувь была точно такого же цвета, как и одежда. Картину дополняло широкоскулое лицо, серые глаза и грива пшеничных волос, ниспадавшая до лопаток.

— Знакомьтесь, это Грегори, — сказала Роллейна. — Он из моего народа. Я попросила, чтоб он помог, если понадобится.

Мужчина коротко наклонил голову. Выслушав имена Павлы, Малэ и Кроста, Грегори лишь скользнул по представившимся равнодушным взглядом, впрочем, вежливо подав каждому руку. Жороту и Арике, стоящим своей группкой, он уделил больше внимания, чем всем остальным вместе взятым. Правда, колдун удостоился лишь изучающего взгляда, зато Арике мужчина улыбнулся, заметив: