Чечения - битва за свободу - Зелимхан Яндарбиев

Эволюция правления Горбачёва в сторону абсолютизации президентского правления говорит о том, что этногеографический дуализм природы государства Российского, вернее, СССР, не стал родным признаком и, вряд ли, станет им. Настойчиво заявляет о себе необходимость нахождения новой формы взаимоотношений этносов и двух континентов в рамках пространства, занимаемого нынешним СССР, которая примирила бы эти два естественных начала, противопоставленных неестественностью нынешнего их положения, что возможно сделать только путём освобождения народов, которое сделает более пространственной и географическую сетку каждого этноса, и систему координат межэтнического взаимодействия.

Путь к этому лежит через независимые государства народов, населяющих империю Кремля, в том числе единую и неделимую Россию, которая, с укреплением своих позиций суверенного государства в обновлённом Союзе, становится, по существу, основным фронтом против национального освобождения. Это, фактически, открытие второго фронта империи.

1990 г.

Истоки

(национальный вопрос: проблемы и суждения)

Перестроечный этап внутреннего развития СССР не только можно, но и нужно охарактеризовать ещё и как кризис доверия к России. Как ни парадоксально, это происходит на фоне демократизации в целом общественно-политической жизни и укрепления её международного авторитета, основанного не на военной силе, а на признании на деле и принятии для действий во внутригосударственной жизни и международной арене принципов и норм международного права, от которых так долго мы закрывались и открещивались выдуманными коммунистическими идеалами и социалистическими ценностями, обесценивающими нас как людей разумных. Вот, казалось, что со всем этим скоро будет покончено, основные рычаги для этого уже задействованы. А межнационального согласия, всё же, нет, и процессы национального возрождения только достигают своего апогея. И чем дальше, тем сильнее народы отталкиваются не только от ненавистного центра, но и от самой России, которая сама бьётся ещё в силках сверхцентрализованных политико-экономических структур советской империи.

Вроде бы, борьба России за демократические принципы и институты власти, тем более, её реальные шаги и достижения в этом направлении, оказывает благотворное влияние на политические процессы в других республиках империи, независимо от степени автономности их от центра. Тому примером сегодня может служить тот факт, что только с укреплением в российском руководстве демократических сил обрели реальную силу акты государственного суверенитета даже в республиках Балтии и Закавказья, являющихся флагманами в борьбе за национально-государственную независимость. Именно борьба русского народа за возрождение своей государственности в её конкретных атрибутах и естественных границах открыла народам окраин РСФСР простор для действий в своих национальных интересах. Ко всему сказанному можно добавить ещё и то, что все народы империи прекрасно понимают и осознают приоритет России в формировании политических процессов на всей одной шестой части Земли, да и во всей Восточной Европе. Осознают умом и сердцем. Всё равно кризис доверия к ней — факт очевидный для всего мирового сообщества. Говорить о скором его преодолении тоже не приходится. Наоборот, в некоторых аспектах есть основание говорить об углублении его форм, особенно в политическом плане, со стороны народов автономий РСФСР.

Такое положение, действительно, не назовёшь иначе, как парадоксальным. Но, всмотревшись внимательнее, мы приходим к выводу, что всё закономерно: болезнь нашего общественного развития, долгое время загонявшаяся вовнутрь, и, наконец, вырвавшаяся наружу, провоцирует разнородные воспалительные процессы — от социально-политических, экономических и культурных до национальных. Бациллы недоверия долгое время изнутри отравляли государственный и общенародный организм страны, а внешне всё было хорошо. Скрывая, то есть, пытаясь скрывать внутренние недуги, доведя организм до крайнего истощения, и вдруг опомнившись, у нас попытались лечить его примочками. Но попытки оказались тщетными. Поняв это, наконец, применили демократические пилюли, но такими малыми дозами, что недуг в такой-то мере начал приспосабливаться к новой ситуации.

Это был начальный период перестройки, 1985–1986 годы. Как только увеличили дозу и разнообразили средства, вся внутренняя отрава вылезла на поверхность, и предстала перед нашими глазами в виде всевозможных политических, экономических, экологических, культурных и межнациональных гнойников и болячек. Картина оказалась настолько неприглядной, что и руководство страны, и народ, чуть было, не растерялись. Самым большим недугом оказался кризис межнационального доверия, особенно к России, как лидеру в союзе равных.

Кажется, в России, вернее, в Москве, высший эшелон власти не совсем понял причину кризиса и начал политику спасения доброго имени русского народа. Спасение именно от тех, кто прекрасно понимал, что сам по себе русский народ не является причиной всех этих бед. Во всём виновата подрусифицированная политика верхов.

Поставив неправильный диагноз, лекари спровоцировали новую волну аллергии национальных чувств других народов страны. Как следствие, возникли районы противостояния в национальных регионах коренных и некоренных жителей (во главе с русскими). Интерфронты в республиках Балтии и Молдавии возникли не изнутри, и вовсе не самостоятельно.

Затем они были трансформированы в общие, более позорные для политики центра Комитеты национального спасения. Все эти новшества были санкционированы сверху, где процессы демократизации в этих и других регионах страны, были приняты как посягательство на законные права всевластия подрусифицированной административно-командной имперской системы власти. Угроза была центром распознана правильно, но неправильно осмыслена, и меры воздействия оказались недействительными, то есть вызвали обратное действие ожидаемому — напряжённость нагнетается. Лихорадочно моделируются очаги напряжённости, чрезвычайные ситуации.

Подыскиваются экстремисты, сепаратисты. Трубя о правах человека, попираются права целых народов. Шагая к правовому государству, нагнетается бесправие. Путь к свободе, по-прежнему, тернист и кровав. И мир ещё раз убеждается в том, что политика, действительно, грязное дело, если её делать грязными руками и каменным сердцем.

Возня по поводу кровавых боёв в Грузии, Баку, Фергане, вынесенная на телеэкраны всей империи, ещё раз подтверждает старую истину: прав тот, у кого больше прав, то есть силы. Уже в открытую, под неправильный диагноз, пытаются подвести соответствующий недуг. Делается ли это, чтобы скрыть некомпетентность врачевателей вконец расстроенного имперского организма или из-за политической недальновидности и иного невежества, но ситуация налицо: русский народ вновь и вновь оказывается противопоставленным другим, коренным народам в любом регионе страны, где процессы демократизации начинают обретать глубинный, исторически необратимый характер. Не противостоящим, а противопоставленным! Значит, кем-то! Искусственно вычленяя из региональных интересы русскоязычного населения, драматизируя неизбежные временные трудности перестроечных процессов, в национальных республиках создаются буферные проблемы, о которые начинают расшибаться стремительные потоки демократизации. Легче всего такая политика проворачивается в автономных образованиях страны, где национальный организм намного слабее, чем в Балтии и Молдове, Армении и Грузии, где разрыв между национальным правительством и народом фактически, пропасть, а язык и культура почти истощены в борьбе с инородными напластованиями, методично прививавшимися десятилетиями советской действительности, что, отчасти, в свою очередь, и есть причина кризиса доверия России сегодня.

С уверенностью можно сказать, что каждый мыслящий человек, сколько-нибудь соприкасающийся с политикой, задаёт себе ряд вопросов: Почему кризис углубляется, как его излечить? Какую позицию занять в вопросах взаимоотношений национальной республики с центрами — и РСФСР, и СССР? Вопрос порождаёт вопрос, ибо проблемы закладывались не год и не один десяток лет, а иные даже веками. Реакция на них — и со стороны народа, борющегося за национальное возрождение, восстановление своей государственности в полной форме, и имперского центра в лице российского или союзного правительства, медленно или лишь под всеобщим давлением уступающего ему в борьбе, — не может быть однозначной, она будет меняться в зависимости от конкретной ситуации. Не раз будут меняться ещё позиции обеих сторон по довольно прояснённым вопросам. Борьба будет вязкая, упорная, хотя исход её (это не вызывает сомнения) будет в пользу борющихся за национальное возрождение. Об этом говорит весь ход исторического развития мирового сообщества.