Легенда о - Красный дракон

других важных философских вопросов. Это вызвало одновременно много чувств к доктору: страх, восхищение и уважение.

– Ну и что теперь делать? – спросил медбрат у нее, немного растеряно.

– Не знаю, звонить в штаб надо, – сказала она, отдышавшись после пламенного монолога: дай ему парацетамола пятьсот миллиграмм, а то он у нас точно не проживет.

– Док, правильно ли понял, я умираю? У меня температура несовместимая с жизнью? – спросил у нее наш герой.

– Да не дрейф, не помрешь, но действительно, у тебя температура больше 42 градусов, с которой по идее люди не живут, точнее сказать не могу, на градуснике просто нет больше шкалы. Не предусмотрено производителем, чтобы измерять температуру выше, так как дальше смерть. Однако ты же живой и в сознании, сам сюда дошел, я такое впервые вижу -улыбаясь как можно добрее, сказала она ему: а пока ешь таблетки.

После чего она сняла трубку телефона и позвонила в штаб.

– Медсанчасть. Нужен срочно транспорт отвезти тяжелого больного в госпиталь дивизии. Нет, до утра не подождет. Помрет. Серьезно. Вопрос не в том, что он до утра не подождет, вопрос в том, чтобы он ближайшие полчаса бы еще прожил. Да настолько серьезно. Хочешь сказать, что во всей части нет транспорта, который бы смог выехать? Хорошо, тогда я сейчас позвоню комбату и доложу о ситуации, а когда парень помрет, будешь объяснять ему, как во всей войсковой части не нашлось транспорта, чтобы отвезти тяжелого больного в госпиталь. Нет. Ждать транспорт из госпиталя нет времени, там сказали везите сами. Они не успеют к нам приехать. Поняла, жду, – положила телефонную трубку, глубоко вдохнула. Наш герой уже морально приготовился выслушать продолжение ранее высказанного монолога. Правда, у нее ораторский талант. Однако подержав вздох, она просто громко выдохнула, что было красноречиво и без слов.

– Док? Вы вот про полчаса сейчас серьезно ему сказали? – ухмыльнувшись, спросил наш герой ее: да еще так ловко обманули его с госпиталем.

– Серьезно, я же говорила, чудо вообще, что ты живешь еще, может и получаса не протянешь. Ну а как иначе? Либо спасти жизнь, обманув, либо быть честной, но убить. Я выбираю спасти жизнь. Этот бы идиот в штабе, скажи ему правду, стал бы звонить в госпиталь, там бы его послали, а он снял бы с себя ответственность и оставил бы тебя тут до утра, дожидаться транспорт из госпиталя, без всякого зазрения совести. В таком случае ты вероятнее всего помрешь, а так есть шансы, что нет. А ты что-то против имеешь спасения своей жизни?

– Я не против своего спасения. Просто не верится даже, что все так серьезно. Я ничего не чувствую, поэтому может и кажется, что ничего нет страшного.

– Да, это странная конечно реакция организма на такую высокую температуру. Словно огнеупорный какой-то.

– Судя по своему горячему дыханию, скорее огнедышащий, – усмехнулся он.

– Подожди, посмотрим, как ты запоешь, когда температура немного спадет, – злобно усмехаясь, сказала она ему.

– Умеете вы подбодрить пациента, док.

– Слушай, тебе ведь надо вещи из роты принести, раз ты в госпиталь поедешь, – сказал медбрат ему.

– Точно. Надо как-то до роты доползти, – спохватился он, и стал пытаться застегнуть китель, чтобы идти.

– Ты нормальный, не? Забыл? Ты так-то вот-вот копыта двинешь и собрался до роты за вещами идти? Где мы потом твое тело холодное в этой темноте искать будем? – покручивая пальцем у виска, сказала она ему.

– Ладно, я сгоняю, какой номер у твоей койки? Что взять из тумбочки?

– Шестьдесят три мой номер, в тумбочке сигареты, полблока, спрятаны в двойном дне нижней полки, тащи все, а то сопрут, пока меня не будет и тапки, их тоже упрут. Из мыльно рыльного крем для бритья и станок, остальное нафиг не нужно, только мешаться будет.

– Хорошо, понял.

– Спасибо огромное за помощь.

Медбрат вышел из кабинета, и они остались вдвоем. Он посмотрел на дока, она теребила халат, явно нервничала. Ему тоже было не по себе. В такой ситуации едва ли можно оставаться спокойным. Даже несмотря на то, что она врач, в первую очередь она человек, а перед ней сидит тот, кто вот-вот может испустить дух. Он же нервничал же потому что ничего не чувствовал и не знал, что же с ним может случиться в любой момент, может он сейчас рухнет замертво от остановки сердца или еще чего-нибудь. Эта мертвая тишина еще больше сгущала краски сложившейся ситуации. Он решил, что надо о чем-нибудь поговорить, так ни ей, ни ему не будет так страшно.

– Ну и насколько меня продержат в госпитале? – спросил он ее.

– Не могу сказать, если это обычная пневмония, то минимум дней двадцать, – ответила она ему.

– Да, не мало, значит три недели без бани, такое себе удовольствие, – произнес он задумчиво.

– Почему? В госпитале есть душ, так что зря ты не попросил его взять шампунь и мочалку.

– А все равно с температурой не помоешься, да и ладно, похожу немытым, не впервой.

– Фу таким быть, как грязное животное.

– Поправка, огнедышащее грязное животное.

Они оба рассмеялись. Он захрипел и закашлялся от смеха, а она прикрывала рот, чтобы не рассмеяться во всю силу. Напряжение от ситуации немного спало. Отдышавшись оба после смеха, они синхронно взглянули на часы, висящие на стене напротив. Прошло почти полчаса с момента, как она позвонила в штаб, и он прожил их.

– Сколько тебе осталось служить? – спросила она у него.

– Три месяца.

– Что будешь делать, когда вернешься домой?

– Найду работу, мне нужно много чего сделать.

– Есть какая-то цель в жизни?

– Что-то вроде, можно и целью, наверное, это назвать.

– А, девушка тебя ждет, наверное?

– Нет, она меня уже не ждет. Рассталась со мной на третий месяц службы. Хотя не так, сообщила мне об этом, рассталась заочно раньше.

– Ужас, что за девушки пошли. Я своего вот мужа не то, что дождалась, с ним вместе служить пошла. Он офицер, а я медицинский сотрудник, устроился по контракту, а я за ним, тоже вот устроилась. Так вот и стали жить, его переводили и меня следом. Как-то вот удается нам это. Немало поездили по стране, но вот нам теперь квартиру дают в городе, надеюсь здесь надолго, переезжать и привыкать к новому место не просто. Хотя в этом и есть своя романтика.

– Да вы сами-то не стары, а интересная у вас жизнь выходит. Да и мужу повезло с верной женой. Моя бывшая девушка тоже не плохая, обидно конечно было, злился на нее первое время, но я теперь благодарен.

– Почему?

– Первое время было тяжело, страшно, непривычно в армии, а в особо тяжелые моменты, я думал о том, что меня ждут домой. Не могу подвести тех, кто верит в то, что я справлюсь и вернусь, достойно, как полагается, с