Фанткритика — это просто - Валерий Окулов

Академики страны советов в стране фантазии

Нет Страны Фантазии ни на географических картах, ни в звёздных атласах, тем не менее побывало в ней за несколько столетий гостей немало. Влекли их туда разные желания, ставили они разные цели; совсем немаловажным было стремление понять наш непростой реальный мир в век потрясений. Высветить тенденции развития науки и общества, заодно проявить ещё одну грань своего таланта не раз пытались и люди учёные. Сорок с лишним лет назад в серии «Зарубежная фантастика» издательства «Мир» даже вышел сборник НФ-произведений учёных «Пиршество демонов», в послесловии к которому химик и фантаст Еремей Парнов написал примечательные строки: «Только подход к НФ как уникальному явлению современной культуры позволяет понять, почему она оказалась столь притягательной для учёных». Лео Сцилард, Отто Фриш, Фред Хойл, Чэд Оливер, Леопольд Инфельд, Норберт Винер — «вот достаточно убедительный перечень крупных учёных, которых НФ „завербовала“ в свои ряды»…

Подобного сборника НФ советских учёных так и не вышло за всё время существования Союза, хотя фантастики они написали немало, да ещё какой! Нормальные учёные, а не нынешние «смурные академики из самозваных академий»! Даже учёные «высшей категории» — члены Академии наук не стеснялись обращаться к такому виду творчества: фантастика может «обольстить» кого угодно. Конечно, к фантастике чаще всего учёные обращались ещё до того, как «бронзовели», но случались и исключения из правила.

Первая группа нетипична — это классики советской литературы, за свой «классицизм» и ставшие академиками. Если кто и не читал в Стране Советов, так всё равно слышал об «Аэлите» и «Гиперболоиде инженера Гарина» одного из основоположников советской НФ Алексея Николаевича Толстого (1883–1945). «Красный граф» так обстоятельно устроился в своей уютной нише (ордена, Сталинские премии, депутатство в Верховном Совете), что в избрании в АН СССР в 1939 году ничего удивительного не было. Через тридцать три года действительным членом Академии по отделению литературы и языка стал ещё один «великий русский писатель» (обладатель ещё большего числа регалий) — Леонид Максимович Леонов (1899–1994). Его фантастические произведения известны менее, хотя к фантастике он обращался в течении всей творческой жизни: сказка «Бурыга» (1922), социально-утопические главы романа «Дорога на Океан» (1935), киноповесть «Бегство мистера Мак-Кинли»(1961), роман в двух книгах «Пирамида»(1994).

Большинство НФ-произведений членов остальных пятнадцати отделений Академии на высокий литературный уровень претендовать вряд ли смогут. «Соединение в одном лице крупного литературного дарования с научно-дисциплинированным умом и глубокой эрудицией — явление до чрезвычайности редкое» — так вот писали в предисловии к одному фантастическому роману восемьдесят пять лет назад. Чаще всего «фантастика учёных» — беллетризованная, да и то не слишком, гипотеза; игра ума, как говорится.

«…Через несколько часов мы вышли за пределы доступного для чувства земного притяжения, и для нас более не было ни верха, ни низа…» Так незамысловато начинается «Путешествие в космическом пространстве» Николая Александровича Морозова (1854–1946) — революционера и учёного, в 1932 году ставшего почётным членом АН СССР. Этот «набросок», не раз публиковавшийся под различными названиями, был написан в самом начале двадцатипятилетнего тюремного заключения Морозова, за время которого тот написал двадцать шесть томов сочинений по естествознанию, математике, физике, астрономии, истории религии. Кроме описания «мысленного полёта на Луну» тот сочинил ещё несколько фантазий, собранных в 1910 году в сборник «научных полуфантазий» «На границе неведомого». Затрагивались малоизученные тогда проблемы: происхождение жизни, тайны атома, модное «четвёртое измерение». Это было естественным продолжением научной деятельности, ведь в вышедшей ранее книге «Периодические системы строения вещества» (1907) Морозов «предсказывал» существование инертных элементов, писал о сложном строении атома (которое связал с сущностью периодического закона химических элементов), выдвинул идеи о возможности разложения атомов и синтеза элементов. После революции 1917 года он предположил, что новые звёзды могут возникать в результате взрыва уже существовавших под влиянием радиоактивного распада вещества. Не зря называли Морозова «выдающимся учёным-энциклопедистом», он и мистические сочинения писал, правда в советское время пятитысячестраничный труд «Христос» называли не иначе как «монументальным памятником научной ошибке».

Ещё в конце тридцатых годов XX века был написан основной текст повести «Ошибка физиолога Ню» Моисея Александровича Маркова (1908–1994). Тогда он был лишь одним из сотрудников Физического института АН СССР, да и время было совсем неподходящим для подобных сочинений, так что повесть увидела свет только через полвека, за которые Марков в советской науке достиг самых вершин. Член-корреспондент (1953), действительный член (1966), академик-секретарь отделения ядерной физики АН СССР (1967), Герой Социалистического Труда (1978). Как физик-теоретик Марков оказал немалое влияние на развитие нелокальной теории поля, предложив правила коммутации поля и координат. Пионерские идеи его затрагивали самые актуальные проблемы, он разработал модель осциллирующей Вселенной, дал теоретические обоснования экспериментов по регистрации потоков нейтрино.

В своей фантастической повести Марков писал совсем о другом — о продлении жизни. Из авторского предисловия: «Другое направление в достижении той же цели связано с возможной „механизацией“ человеческого организма… Давно хотелось проанализировать логическую структуру этого второго направления». Замечательное подтверждение высказыванию Еремея Парнова: «НФ для учёных — полигон испытания моральных проблем». Сам Марков прекрасно понимал степень «художественности» повести: «Если говорить строго, то по содержанию и композиции это не литературное произведение, а скорее, некоторые отрывочные мысли, высказанные вслух». При всём при том небольшую повесть, начинающуюся почти «мистически», продолжающуюся вполне реалистически (но с сочинением фантастического романа о марсианах пассажирами поезда дальнего следования), а заканчивающуюся предупреждением об опасностях, «которые могут в будущем грозить цивилизации», читать достаточно интересно; ведь приёмы Свифта, которыми воспользовался учёный, не устаревают вот уже сотни лет.

Этическим проблемам науки посвящен научно-фантастический (а точнее «научно-гипотетический») роман «Записки из будущего» Николая Михайловича Амосова (1913–2002) — прославленного советского хирурга, известного учёного (кибернетика и социолога). Первая часть романа «Старт» (1965) о жизни и работе учёных-медиков, готовящих уникальный эксперимент, увидела свет, когда автор был членом-корреспондентом АМН СССР; отрывки из второй части появились в печати незадолго до того, как Амосов стал действительным членом АН УССР (1969). Тридцать лет назад этот удивительный человек был популярнейшей личностью в Союзе. Получив медицинское и техническое образование, профессор Амосов решал задачи хирургии, инженер Амосов разрабатывал чертежи аппаратов, а как зав. отделением биоэнергетики Института кибернетики занимался вопросами моделирования сложных систем.

Лауреат Ленинской премии (1961), Герой Социалистического Труда (1973) и к тому же писатель-прозаик, Амосов опубликовал более десятка книг. Ещё в повести «Мысли и сердце» (1964) не обошлось без философско-фантастических раздумий, актуальным тогда проблемам моделирования функций человека посвящена его «научная фантастика». Из второй части романа (похоже, так и не дописанной до конца) увидели свет в 1968-м лишь фрагменты: профессора Прохорова успешно выводят из состояния анабиоза в 2021 году, тот едет в Японию, где уже создан искусственный интеллект… Развёрнутой картины будущего писатель не представил, но тогда читали и такую фантастику, неспроста «Записки из будущего» издавались четырежды.

Непредвиденные обстоятельства способствовали тому, что ненадолго занесло в «Страну Фантазию» другого выдающегося советского медика, одного из основоположников космической биологии и медицины Василия Васильевича Парина (1903–1971). Члена ВКП(б) с 1939 года, академика АМН СССР с 1944 года, автора фундаментальных исследований лёгочного кровообращения и физиологии сердца в феврале 1947 года по надуманному обвинению арестовали и через год приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения! В камере Владимирской тюрьмы № 2 судьба свела его с «духовидцем» и писателем Д. Л. Андреевым и историком/искусствоведом Л. Л. Раковым, все вместе они начали писать (благо времени было достаточно) «иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времён» под названием «Новейший Плутарх». Не прошло и полвека, и книга вышла — в 1991 году, с примечательным вступлением Вл. Новикова «Мудрость весёлой игры». Представление о книге может дать даже одна статья из неё: «Мексиканский биохимик, автор средства для депигментации негров». После смерти Сталина Парин был освобождён, с конца пятидесятых он участвовал в экспериментах на ИСЗ и космических кораблях «Восток», опубликовал труды по медицинской кибернетике; в 1966-м стал действительным членом АН СССР, но и тогда не стеснялся признаваться, что любит НФ!