Сновидения - Нора Робертс

– У меня не было фото, чтобы ей показать. Айрис Керквуд не подавали в розыск, никаких ориентировок не было, ни здесь, ни там, где умерла ее мать. Она как сквозь землю провалилась. Да, система подчас дает сбой, и иногда в самый нужный момент, но обучение девочек-подростков тому, как дурить честных граждан, разводить их на «возьми конфетку» – это не решение.

– Никогда не слышал о такой разводке.

– Сама придумала. Конфет захотелось.

Он поставил машину перед парадным входом и улыбнулся жене.

– Пойдем. Получишь свои конфеты.

Она вошла вместе с ним, скинула пальто на стойку перил.

– Что ты намерена делать с адресами, которые тебе дал Себастьян?

– Пошлю оперов опросить и хорошенько потрясти жильцов, владельцев магазинов, которые существовали в том районе, когда девочки пропали, показать им фото. Надо копать и копать. Достаточно одного человека, – продолжала она, уже поднимаясь с ним по лестнице, – всего одного, который видел какую-то нашу жертву – или жертвы – в компании с кем-то еще. Они наверняка были с ним дружны, доверяли ему. Айрис… – пробормотала Ева себе под нос. – У нее была какая-то тайна.

– Ты уверена, что она тоже в числе жертв.

– Сам подумай: она тайком уходит из Клуба, который был для нее домом, где она чувствовала себя в безопасности, берет с собой свою игрушку и больше не возвращается. Они ее так и не нашли – а я ему верю, что искали. Ее кто-то похитил или выманил, а потом убил.

Они поднялись в кабинет. Ева взглянула на свой стенд.

– Значит, ее помещаем наверх. Вопросительный знак с Мерри снимаем и ставим против Айрис. Но ему недолго там висеть.

– У тебя остались всего двое.

– Да, и возможно, что ключ к разгадке как раз в одной из этих двух. Или в Делонне. Та тоже внезапно исчезла, но ей было уже почти шестнадцать и она практически вышла из поля зрения опеки. Но, если верить Себастьяну, она жива.

– И здравствует.

– Это я тебе скажу, когда с ней пообщаюсь – а я с ней непременно пообщаюсь, – сказала Ева, присев на корточки рядом со своим рабочим креслом. – Если к завтрашнему утру он не проявится, придется мне его поприжать.

– Что ты и так не прочь была бы сделать – из принципа.

Она достала из ящика стола шоколадный батончик.

– Здесь? Вот это да! Не знал, что у тебя дома нычка есть.

– Я от тебя ничего не прячу. А сейчас даже с тобой поделюсь. – Она разломила батончик на две равные половины.

– Ну, будем! – сказал он и «чокнулся» с ней шоколадкой.

Шоколад придал ей сил – особенно после того, как она запила его горячим кофе, – так что она просидела за работой до полуночи.

Из пустого в порожнее, призналась она себе. Топчемся на месте. Но иногда на десятый раз вдруг да заметишь то, что поначалу проглядел.

Это сделал тот, кого они знали. И многие из них – если не все – были знакомы между собой. Некоторые вместе жили. Или вместе сбежали. Толклись на одной земле.

Если допустить, что Себастьян не лжет, документов Шелби он не подделывал. Предположим, он сказал правду, рассуждала Ева. Задрав ноги на стол, она вглядывалась в свой стенд. Могла она состряпать их сама, если подсмотрела, как лепит фальшивые документы Себастьян? Переняла его приемы, ведь, как он сам сказал, быть внимательной она умела.

Может быть. Это может быть.

Ева вывела на экран фотографию Шелби и вгляделась.

Какая ты, девочка? Умная, крутая, жесткая. И при этом верная. Прирожденный лидер – наверняка тебе нравилось командовать. Авторитеты и правила не для тебя, ни у святош в приюте, ни в компании аферистов. Хотелось жить по-своему.

– И ведь жилье само пришло тебе в руки, когда Обитель съехала, да? Идеальный вариант! Вот что тебе подошло. Да, это очень подошло. Здесь все знакомо. И ни души. И дом этот ты знаешь вдоль и поперек.

Ева поднялась, подошла к экрану поближе, и в этот момент вернулся Рорк.

– Я уж думал, ты давно храпишь. Прямо за столом.

– Спасибо кофеину – нет. И вообще, я не храплю. – Ева показала на экран. – Ключ в ней.

Он повернулся и стал смотреть с ней вместе.

– А кто это?

– Шелби.

– Ах да, которая заводила. Которая сбежала из нового здания с поддельными документами.

– Совершенно верно. Она тертый калач, у нее свои планы. И выходы на человека, умеющего подделывать бумаги.

– Не думаю, что Себастьян стал бы это отрицать, если это его рук дело. С чего бы?

– Она могла и сама их слепить, ей хватило бы того, что она переняла у него. Собственно, он это и сам предположил. Тогда орфографические ошибки и неумело подделанная подпись Джонса находят объяснение. Вот, кстати, выводы экспертизы, – добавила она. – С подписью Нэшвилла Джонса – ничего общего.

Итак… – она отвернулась от экрана и перешла к стенду, – она набирается необходимых знаний и умений, вынашивает свой план, и тут Битмор решает озолотить Обитель. Эй, ребятки, мы переезжаем в большое новое здание! Собираем монатки.

– И она понимает, что сейчас самый момент.

– Идеальный момент! Все будут по горло заняты, все стоят на ушах – тут уж ни до чего. Более того – она достаточно умна, чтобы понимать, что именно происходит. А происходит то, что старый дом будет пустовать. По крайней мере, какое-то время, пока банк все не оформит и не приберет здание к рукам, а этот процесс уже и так длится месяцами.

– В тринадцать лет такой срок – как целая жизнь. Неужели она действительно так подумала? – удивился Рорк. – Вот он, шанс, хватай его?

– Да. Для нее же это лишь прекрасный момент и идеальное место. Она уйдет, проникнет в дом, все обустроит для своих друзей и будет ждать, когда и они смогут к ней присоединиться. И чтобы все шито-крыто, с документами. Чтоб никто их потом не искал.

– Ей-то это удалось. Уйти.

– Да, удалось. Интересно, был у нее помощник в Обители? Или на стороне? Может, она кого-то использовала? Какого-нибудь очередного лоха. Может, она его заманила своим обычным способом – секс в обмен на то, что ей нужно или чего она хочет. Но для нее это все не сработало, потому что в конечном итоге ее саму провели.

– А зачем убивать?

– Потребность, половое влечение – да что угодно. У Айрис был какой-то секрет, но я что-то не представляю себе, чтобы такая, как Шелби, посвящала в свои планы такую, как Айрис.

– Значит, эта тайна может вывести на убийцу?

– Может быть. Допустим. Айрис не лидер, зато легко поддается влиянию. Айрис, как Лупа и Карли, ходила в церковь. У Джонсов тоже все время о Боге талдычат. Где тут связь? И есть ли она?

Ева потерла глаза кулаками, и Рорк взял ее за локоть.

– Пусть отлежится. А ты иди поспи.

– Я чувствую, что приближаюсь к цели, я уже почти у нее, но ясной картины еще нет.

– Утро вечера мудренее.

Он повел ее из кабинета. Ева бросила на него взгляд.

– А ты мог бы найти Себастьяновы ночлежки! Мог бы, – повторила она, когда он промолчал.

– Думаю, да.

– Просто имей это в виду, хорошо? Я не стану просить, пока не припрет.

– Договорились. Если допустить, что меня устраивает эта формулировка – «пока не припрет».

Ева проглотила колкость, хотя это удалось с трудом.

– И на том спасибо.

15

И снова все эти красивые девочки сидели в кружок. У большинства теперь были свои лица, молодые и грустные, что особенно бросалось в глаза по контрасту с яркими нарядами и блестящими волосами.

Они не чирикали, как девчонки на Таймс-сквер, и не хихикали над только им понятными шутками. Они сидели. Наблюдали.

Ева подумала, они чего-то ждут.

– Я уже близко, – заверила она. – Это требует времени, и труда, и наверное, удачи. Вас ведь так много! Мне осталось идентифицировать еще двоих.

И две, у которых было ее лицо, отвернулись и стали смотреть в сторону.

– И нечего так злиться!

– Им не нравится быть мертвыми, – произнесла Линь. – Нам никому не нравится. Это несправедливо!

– Жизнь вообще штука несправедливая. И смерть тоже.

– Вам легко говорить. – Девушка по имени Мерри ухмыльнулась. – Вы-то вся в шоколаде. Спите в большой теплой постели с самым крутым мужиком на свете. Или даже в галактике.

– Когда она была маленькая, отец ее бил и насиловал, – сказала Лупа, обращаясь к Мерри. – Совсем маленькая, моложе нас.

– Но она это пережила, ведь так? – поднялась Шелби, скрестив на груди руки. – И приземлилась очень удачно. А теперь она обвиняет во всем меня.

– Я тебя не виню. Ни в чем.

– Еще как вините! Вы говорите, это я виновата, что мы все умерли. Что из-за того, что мне захотелось иметь свое жилье и жить со своими друзьями, всех поубивали. Можно подумать, я знала, что так выйдет, да?

– Послушай…

– И что с того, что я у нескольких дебилов отсосала? – Теперь она выставила руки вперед. – И что, на хрен, с того? Я получила что хотела, разве нет? И для друзей, кстати, тоже. Если не брать того, что ты хочешь, – заберет кто-то другой. Да я ни за что не осталась бы в этом гребаном приюте! Святоши, мать их… Медитируй, пока мозги из ушей не полезут. Во имя высшей, блин, силы. И все это – до тех пор, пока какой-то дрочила, который меня знать не знает, не решит за меня, что я могу оттуда уйти. Я сама за себя решаю! И никто мной больше помыкать не будет, слышите? Никогда! Никогда!