ДюймВовочка - Лариса Есина

– Это здесь, – торжественно сообщил Вовка, предвкушая реакцию супруги.

Он также, как вчера дед его, провел жену по длинному вонючему коридору с навешанными на стены железными тазами, заставленном полуразвалившимися шкафами, тюками по углам… Фаине он показался бесконечным. «Наверное, в такое состояние привели бывший купеческий особняк подобные булгаковскому Швондеру», – квартира романтичной натуре навеяла исключительно литературные ассоциации. Наконец, муж остановился перед белой обшарпанной дверью, открыл ее своим ключом и пригласил пройти. Она перешагнула порог, в нос ударил резкий запах перегара. Девушка инстинктивно крепко сжала руку мужа, словно чего-то опасаясь, и боязливо стала осматривать помещение. Перед ней были две комнаты, дверь в одну из них была закрыта. Ту самую, что снял для нее Вовка. В другой на кресле перед телевизором сидел мужчина в семейных трусах и майке, смотрел футбол и запивал пивом неприятные впечатления от игры команды, за которую болел и которая проигрывала. Супружница не успела его предупредить, что к Вовке нужно обращаться так, как будто он тут прожил несколько месяцев.

– Вы к к-ко-кому? – приподнялся он с кресла. – Ж-ж-жен-н-ны н-н-н-нет дома… В-в-вы по по-по-пово-во-во-ду-у-у к-к-комн-н-н-наты?

Фаина прижалась к мужу еще сильнее, решив, что он ошибся дверью. Несчастный алкоголик едва его не спалил, но Вовка не растерялся.

– С утра а уже нажрался! Эх, ты! Все никак меня запомнить не можешь? Пить меньше надо. Кстати, познакомься, Колян! Эт моя женушка – Фаина…

Мужичок обалдел от того, что незнакомец назвал его по имени. Действительно что ли жилец прежний? Но голова после вчерашнего загула категорически отказывалась соображать, и он отбросил это неблагодарное дело.

– Бу-бу-будем з-з-з-накомы! – Колян уронил голову на грудь, изображая галантность. Как бы он ни был пьян, все же сумел разглядеть в новой жилице интеллигентную особу и хотел произвести на нее впечатление.

Фаина робко кивнула в ответ и с мольбой посмотрела на мужа. Тот поймал взгляд, и сердце его радостно заколотилось. «Подожди, ты еще главного не видела…» – думал он, предвкушая то впечатление, которое произведет на жену эта комнатушка. С видом циркача он повернул ключ в амбарном замке, на который закрывалась дверь, и пригласил ее пройти. Жена нырнула туда, спасаясь от чудовища в семейных трусах. Обстановка комнаты не вызывала оптимизма: старые прокуренные насквозь пожелтевшие обои, высокое окно без занавесок, наполовину заклеенное газетами, стол с грязной посудой, паутина по углам, неопрятного вида диван, на который присесть противно, не то что спать…

– Как ты здесь жил? – наконец, проронила Фая.

– Да, не царские хоромы. Я предупреждал! – ответил на это несколько разочарованный Вовка. Он ожидал совсем другой реакции супруги. Но Фаина пока держалась стойко. Жаль, не было времени досмотреть цирк с переездом до конца. Он был уверен, что вернувшись с работы, жену здесь уже не застанет, – Ладно, ты тогда устраивайся тут. А мне пора. Клиент важный должен прийти. Говорят, вредная особа, не любит, когда ее заставляют ждать. Буду поздно, ложись спать без меня…

И ушел, оставив ее наедине с царившим вокруг беспорядком. Неприятно, но что делать?! Надо приводить это жилище в божеский вид… Спрятав чемодан в шкаф, она переоделась и отправилась к хозяевам просить ведра, тряпки и веник для того, чтобы произвести в комнате генеральную уборку. Она начала с того, что сорвала пожелтевшие газеты с окна, и в комнате сразу же стало светлее и радостнее. На стенах заиграли солнечные зайчики, отбрасываемые зеркальной поверхностью воды в ведре. Затем она стала срывать старые обои со стен. На звук рвущейся бумаги прибежала озадаченная хозяйка покоев.

– Ты что тут творишь? – накинулась на жилицу Кузьминишна.

– Не видите что ли – обои срываю, – спокойно ответила Фая, продолжая стягивать со стен легко отстающую бумагу.

– А новые кто клеить будить?! Ты что ли?! – вопила гром-баба, подстегиваемая чувством чудовищной несправедливости.

– А кто же еще… – устало отмахнулась от нее Фая, – Вы, я вижу, лет двадцать, если не больше, ремонт здесь не делали…

– Кто тут живет, пусть и делает… – сердито отстаивала свою точку зрения хозяйка покоев.

– А что тогда крик подняли? – теперь возмутилась Фаина. – Мне тут жить – я и обои переклею.

– Если только так… – оттаявши, но все еще по привычке сердито согласилась с ней Кузьминишна. – А обои-то купила уж?

– Пока нет. Не думала я, что муж в таком сарае комнату снимает. Но Вы не переживайте, сейчас полы домою, и схожу куплю. И не только их. Краски бы не мешало взять – окна покрасить, и ковер какой-нибудь на пол. Не по холодному же ходить… – рассуждения новой жилицы поставили ее собеседницу в тупик: с таким ходом мыслей своих постояльцев та сталкивалась впервые.

– Только это, учти, за комнату будешь платить стоко, за скоко договаривалися, – предупредила она Фаину и, не переставая ей удивляться, отправилась восвояси, – Ишь кака – обои ей не таки… Прынцесса выискалася…

Фаина же в свою очередь удивлялась другому: как можно было сдавать комнату в таком ужасном состоянии, брать за это деньги, да и самим жить в условиях, немногим лучше этих… Содрав все обои, она вымела полы в комнате, вынесла мусор, а потом отправилась в хозяйственный магазин за стройматериалами, которые ей были необходимы, чтобы привести свое крохотное семейное гнездышко в божеский вид. Ассортимент одежды для стен оказался богаче некуда, но она с трудом нашла подходящие рулоны. Ее тонкому художественному вкусу претили цветастые пестрые рисунки, а ровный геометрический узор не подходил, так как стены в старом доме не отличались идеальными геометрическими формами. По этой же причине не подходили светлые оттенки – они подчеркивали все неровности. А темные сделали бы и так плохо освещенную комнату еще более мрачной. Наконец, ей приглянулись плотные флизелиновые обои легкого персикового оттенка с абстрактным рисунком серебряной краской с блестками. Фая не прогадала: как раз то, что нужно, чтобы зрительно расширить небольшое по площади помещение, добавить света, тепла, чуточку изысканности и благородства. Краску так долго выбирать не пришлось, так как они с мамой предпочитали покупать эмаль польских или немецких производителей.

На обратном пути Фая заскочила домой, чтобы захватить хранившиеся на антресолях старый тюль и занавески из оранжевого шелка. Несмотря на то, что они с мамой давно заменили их на новые, они еще имели довольно приличный вид, а для Вовкиной конуры вообще были верхом шика. Мама была дома и наблюдала за дочерью с замиранием сердца. С одной стороны, Светлана Ивановна радовалась, видя дочь такой оживленной и озадаченной хозяйственными делами. С другой – ее сердце сжималось от боли и жалости к ней: ей бы не старью этому радоваться и не такие «хоромы» обустраивать… И когда она уже наиграется в эту псевдосемейную жизнь?!

– Бедная ты моя девочка, – не выдержав, пожалела она дочь за обедом, так как время было обеденное, и указывая на пакеты с обоями и краской, произнесла, – Это вот должен был твой муженек разлюбезный сделать до того, как тебя туда привел…

– Мам, ты опять начинаешь? – ответила на это Фая, – Он такой же, как все мужчины – ему хорошо так, как есть… Чем проще, тем лучше.

– Не все мужчины такие! – не согласилась с ней мать, – Подавляющее большинство озадачены тем, где и как живут их жены с детьми…

– Мам, ну что ты хочешь от одинокого мужика?! – вступилась за супруга Фая, – Он вечно работает… К тому же, обустраивать домашний очаг обязана жена, а не муж.

– Да, но это вовсе не означает, что она должна клеить обои… – внесла свои коррективы в общепринятую модель отношений в семье ее мама и, смягчившись, добавила: – Занавески – да, салфеточки там, статуэточки всякие, картины… А он тебе хотя бы поможет?

– Не знаю. Сказал, что будет поздно, – ответ дочери вконец расстроил Светлану Ивановну, а она, не замечая этого, продолжала лепетать: – Да это даже к лучшему! Вернется домой и комнаты своей не узнает!

– Дома с прошлого года кусок линолеума остался, помнишь? Возьми, пусть Владимир хоть что-нибудь для своего жилья сделает своими руками. Ты-то, конечно, не сможешь его постелить. И ковер свой возьми. В твою комнату я все равно хотела новый приобрести. Будет повод обновить интерьер у тебя, – грустно распорядилась мать новоиспеченной хозяюшки.

– Мам, ты у меня чудо! – обрадовалась Фая, – А то я расстроилась немного, что даже на дорожку денег не осталось.

– Ты – главное – себя береги! – просила дочь Светлана Ивановна, – Помни, что ты сейчас за двоих и думать только о себе не имеешь права.

До нового места жительства Фаина доехала на такси, так как вещей собралось немало: и покупки, и взятое дома. Она вынуждена была попросить таксиста помочь донести их хотя бы к подъезду, так как ей самой это было не под силу. Водитель оказался столь великодушен, что доставил все сумки и пакеты непосредственно до двери ее комнаты. Фая попросила Коляна отодвинуть мебель от стен, чтобы можно было поклеить обои и помочь ей их поклеить. Успевший протрезветь хронический алкоголик с воодушевлением принялся за дело. Помогать столь очаровательной особе означало лишний раз побыть в ее обществе, которое было ему приятно. Таких особ в их доме до того не бывало. Однако это не понравилось Кузьминишне, приревновавшей мужа к новой жилице.