БРАТСТВО КРЕСТА - Виталий СЕРТАКОВ

Накануне Коваль долго выпытывал у Когтя Луи насчет повадок птиц, также проконсультировался у подопечных Портоса, и знал наверняка, что в семь утра нападения на город исключены.

Такого не случалось очень давно и поэтому вызвало панику. Но паника должна будет очень скоро закончиться, как только посты на башнях поймут, что клин опять прошел стороной.

Очень мало времени…

Клаус уже скользнул вниз, по веревке, и мчался навстречу бегущей толпе, уворачиваясь от обезумевших женщин. Граната Артура попала не в ворота, а в проем между окнами первого этажа. Тоже неплохо, похвалил себя Коваль, наблюдая, как в дыре мечутся фигурки жандармов.

С восточной крыши ахнула ракетная установка Станислава. Здоровенный помост, площадью в двести квадратов, поднялся в воздух и вернулся на землю в виде горящей трухи. Одну из виселиц, взрывом, переломило на три части; падая, они зашибли запряженную в фургон лошадь. Три другие лошади, плюнув на попоны, рванули с места, и тяжеленная повозка врезалась в самую гущу толпы, оставляя после себя дорожку из раздавленных тел.

– Ах, дьявол! - сорвалось с губ Коваля, но больше он произнести ничего не успел, потому что последовал эффектный выход Карапуза. Митю, наконец, заметили на крыше и попытались взять в плен. Всякий, кто пытался взять в плен Карапуза, совершал большую ошибку, но когда наступало раскаяние, уже бывало слишком поздно. Дело в том, что чингис располагал к тому, чтобы его хотелось скрутить, связать и притащить к начальству. Он был слишком большой и аппетитной добычей, к тому же, издалека казался толстым и неповоротливым.

Никто не предупредил жандармов, что они имеют дело с парнем, способным поднять лошадь, и пройти с ней через Дворцовую площадь.

Митя столкнул с крыши четверых, затем еще двоих. Чингису мешало снаряжение, поэтому он слегка замешкался, проталкивая туловище в дыру. В чердачном помещении его тоже ждали, и снова сделали ошибку, не прикончив издалека. Коваль через всю площадь наблюдал, как Митя спускается вниз по лестнице. То есть, самого капитана он не видел, просто из окон вылетали люди, всё ниже и ниже, по мере того, как Карапуз достиг первого этажа. Потом бабахнула граната, за ней еще одна, и в здании начался пожар.

Митя любил пожары и устраивал их везде, где только мог. Ему нравилось смотреть на огонь, потому что огонь был сильным и никому не подчинялся. Теперь солдаты прыгали из окон без Митиной помощи, просто внутри становилось жарко.

Коваль с трудом нащупал среди беснующихся горожан черное пятнышко: Клаус пробрался через ежи и юркнул под длинную телегу с дровами, заготовленными для костра.

Вторично ударила ракетница Станислава, и с противоположного края, ей ответили три мощные разрыва. Это затесавшийся в толпе Христофор закидывал ручные бомбы в окна первого этажа. Внимание растерявшихся жандармов, кое-как сохранявших видимость оцепления, мигом переключилось на колдуна. Захлопали выстрелы, но парень уже скрылся в трещине, проделанной когда-то носом аэробуса. Ракета ксендза угодила прямехонько в дверь, куда изволил отчалить его преосвященство. За дверью, крайне некстати, пряталось человек пятнадцать. Все они ждали птиц и смотрели на небо сквозь провал в крыше. Когда кусок перекрытия встал на ребро, вывернув несущие балки, будто они были из пластилина, Артур успел заметить горстку лиц, закинутых вверх. Люди так и не поняли, откуда пришла смерть. Часовые на крыше не знали, в кого стрелять. Многие побросали оружие и проворно спускались вниз. Станислав прятался в одной из сотен комнат, отыскать его было совсем не просто, тем более что с двух сторон комплекс затягивало дымом, плюс по центру, в основании собора, рвались бомбы. Там гулял расшалившийся Карапуз. Коваль подождал, пока повозка с трейлером и двумя пляжными зонтами наполовину проедет в ворота и, стараясь метить в колеса, пустил гранату. Удалось как нельзя лучше. Судя по визгам, барышни внутри остались невредимы, а транспорт мягко завалился на бок, преградив путь вражеской коннице, квартирующей в поле. Теперь можно было вплотную заняться поисками Евы и ее братца.

Клаус ждал под повозкой с дровами, пока поляк выпустит третью ракету. По полю металось еще сотни три народа, но колокола уже лупили отбой. Северные ворота выскочили из стен вместе с косяком, на столбе пламени, пронеслись метров десять и врезались в телегу с ветками. Пивовар едва успел откатиться в сторону. В образовавшийся проем шагнул, черный от копоти, Христофор с ракетницей на плече, за ним семенил поляк. Клаус прыгнул к ним, и в мгновение ока, все трое исчезли в клубах дыма.

Молодчина Христофор, восхищенно подумал Артур, нашел поляка и подобрался с обратной стороны! Вот так балласт, а ведь до этого пистолета в руки не брал…

Митя где-то застрял, но он был жив. Коваль слышал, как тявкает автомат. Подобрав с пола пожитки, Артур, что было сил, припустил по коридору. За поворотом наткнулся на людей; завидев черта, увешанного ножами, отважные защитники собора, голося, прыснули в стороны.

Еще поворот, и снова люди. На сей раз, вооружены, и на пути самая настоящая баррикада. Артур краем глаза косил в пролетающие окна, он уже одолел половину квадрата, оставалось совсем немного, чтобы присоединиться к ребятам.

Успел заметить, как вскидывают ружья, что-то у них в руках было невероятно древнее; с такими стволами впору на слона ходить! Привалившись спиной к косяку, зарядил гранату. В сумке осталось две штуки, и ствол можно выбрасывать. Развернулся, выстрелил. Пока они думали, за завалом из бревен, отошел в сторонку. Подождал чуток, обошел параллельным коридором. Даже не коридором, а сквозь дырку в стене. От баррикады мало что осталось, а вокруг, истекая кровью, лежали четверо мальчишек. Совсем пацаны, старшему было примерно, как…

"Примерно, как Николаю", - заставил себя выговорить Коваль. Он только что, ни за что убил такого же подростка, как его собственный сын. Только его сына охраняет гвардия, а этот испуганный крестьянский мальчик, наверняка отданный на службу за недоимки, так и не успел в жизни ничего повидать. Артур прислушался. Где-то, совсем близко продолжалась канонада, но в ближайших залах никого в живых не было. Карапуз отвлекал главные силы от подвалов северного крыла, где орудовали Христофор с Клаусом.

Артур опустился на корточки и перевернул трясущегося мальчишку. Троим уже ничем нельзя было помочь, и этот умрет в ближайшее время. Долговики, как называют их здесь, наверняка не нюхали пороху, и поставлены охранять коридор против таких же сопляков с ножами и гладкоствольной рухлядью…

Коваль не ошибся. Мальчику вряд ли стукнуло пятнадцать. Крупный осколок пробил ему штаны и засел глубоко в бедре, а несколько мелких превратили грудь в кровавую кашу. Только по закатанным рукавам рубахи можно было догадаться об ее истинном, голубом цвете. Из-под прилипших ко лбу мокрыхволос на губернатора таращились огромные голубые глаза. Парень силился что-то сказать, его пальцы цеплялись за цевье двустволки, из которой он так и не успел выстрелить.

– Будь оно всё проклято, - сказал Коваль, и не удержался, поправил умирающему пшеничную челку. - Прости, братишка. Будь оно всё проклято…

Потом он поднялся и зашагал туда, где чувствовал присутствие своих и, слава богу, живых, подчиненных.

– Куда теперь, господин? - на нижней площадке лестницы покачивался Христофор, держа на руках обмякшее женское тело. Спиной к спине к нему, стоял ксендз, и водил, из стороны в сторону, автоматом. Одежда на обоих была изодрана в клочья.

– Ты уверен, что это она?

– Да, - кивнул сын луны. - Она жива, просто придавило…

– А брат? Должен быть еще брат!

– Он умер.

– Уходим, господин! - Христофор пошевелил локтем, и тут, из-под его руки, волной хлынул рыжий водопад. От такого огненного цвета волос хотелось зажмуриться, Артур непроизвольно сморгнул. - Там не пройдем, Митя их пока держит, но можно взять со двора лошадей!

В ту секунду, когда Коваль резал постромки на первой попавшейся лошади, ветер донес с севера рокотание пушки. Борк угощал свинцовым обедом Железных птиц.

Из оконного проема второго этажа, дрыгая ногами, вылетели двое жандармов в шапочках, а вслед высунулась оскаленная рожа Карапуза.

– Командир, давай сюды! С той стороны кони добрые!

– Где Клаус? - до Артура внезапно дошло. - Эй, где наш малыш?

Станислав отвел глаза, Христофор прижимал к себе потерявшую сознание девушку, их рыжие гривы перепутались между собой.

– Где пивовар? Ты видел его? - Коваль схватил поляка за плечо. Они вернулись в здание и бежали вдоль горы трупов. Навстречу, вращая над головой секирой, спускался Карапуз. Его левая рука была сломана, ухо болталось на лоскутке кожи, а в спине застряло три ножа. К счастью, кожаная рубаха и кольчуга не пропустили лезвия глубоко.

– Он не успел, он остался за решеткой, - выдавил ксендз, указывая куда-то вниз. Артур прислушался и похолодел. Сквозь крики людей на площади и треск горящих досок, он ступнями ощутил ровный монотонный гул. Подвалы заливала вода.