Сквозь тернии к счастью (СИ) - Фарди Кира

— Девушка, миленькая, подождите немного, — взмолился я. — Мы выясняем очень важные обстоятельства моей аварии. Постараемся больше не шуметь. Дайте нам еще полчаса.

Медсестра вышла. Мама тихо плакала в углу дивана. Пашка стоял у стены и прижимал салфетку к носу: от резкого движения опять пошла кровь. Дима, как верный пес, охранял выход, не давая сбежать преступнику.

— Стрела, мне надо к врачу, — прогундосил Блонди.

— Потерпишь! Ты сказал, что поднял мои документы с проезжей части и бросил на заднее сиденье Ауди. Правильно я понял?

— Да. Но больше я их не видел. Я сначала возился с Максом. Не забывай, он тоже получил травму. Я отвез его в больницу, потом загнал его машину к себе в гараж. Она там и стояла, пока я разбирался со всеми делами. Стрела, ты пойми, я как с ума сошел тогда. Два лучших друга, и оба пострадали по глупости. Анна Анатольевна, скажите вы ему! Я каждый день сидел в твоей палате и молился, чтобы ты пришел в себя.

Я посмотрел на маму. Она слабо кивнула головой.

— Теперь понятно, почему Максим не приходил. А я все удивлялась! Маша и Павел навещали тебя регулярно. Маша так плакала, так плакала!

— И все же! — вернул я их к интересующей меня теме. — Где документы?

— Я не знаю, — ответил Пашка упавшим голосом. — Я о них совсем забыл. Макса потом выписали, он забрал машину, а дальше я не спрашивал.

— Дима, — я достал телефон. — Позвони по этому номеру Бею. Пусть приедет.

— Я его звал с собой, — вставил Пашка, — но он испугался.

— Как давить людей на дороге, ему было не страшно, — вскинулась мама.

— Страшно. Но еще больше он боится вас, — тихо ответил Пашка. — Он до сих пор не может сесть за руль, руки трясутся.

— А мой сын до сих пор не может ходить! Не защищай этого негодяя! Кто пострадал больше?

— Антон, а что ему сказать? — спросил Димка.

— Скажи, что мне стало хуже, и я хочу попрощаться с друзьями.

— Стрела, это жестоко! — вскинулся Пашка.

— Ничего! Если он такой трус, только обрадуется, избавится от лишней головной боли, — цинично ответил я.

Что случилось с документами? И мама, и Пашка утверждают, что их не видели. Неужели Макс постарался? Но ему это зачем? Нет, точно не он! Хотя…

Этот трус мог просто испугаться и выкинуть сумку в мусорку или сжечь ее.

— Зачем тебе нужен Макс? — всхлипнула мама.

Она еще не могла отойти от шока и сидела на диване, уронив безвольно руки.

— Я пытаюсь понять, кто ликвидировал запись о нашем с Ритой бракосочетании, если, конечно, вы все говорите правду.

— Ты не веришь своей матери?

— Прости, мама, но нет. Я убедился, что ты способна на все.

— Но такое… Это же криминал! И зачем мне надо?

— Ну, не знаю, не знаю…

Мы замолчали, так и провели полчаса в ожидании Макса.

Он влетел в палату, запыхавшись от быстрого бега. Его глаза лихорадочно блестели, на бескровном лице блуждала кривая улыбка. Видно было, что он просто не знает, что делать с непослушными губами, которые некрасиво расползались в разные стороны.

— Антоха, что случилось? — бросился он ко мне. — Ты как?

Но на полпути затормозил и растерянно огляделся. В глазах мелькнуло узнавание и понимание, что его просто заманили в ловушку. Он показал пальцем на Блонди с опухшим носом, потом посмотрел на мать и подался назад. Его взгляд заметался в поисках средства защиты.

— Садись, разговор есть.

— Да, я… Мне бежать надо!

— Не бойся, Пашка нам все рассказал и за двоих по мордасам получил. Больше бить никого не планируем, правда, Дима?

Я пошутил, но Макс подпрыгнул, как козлик, и кинулся к двери. Димка его опередил.

— Подожди немного. Ответь на пару вопросов, потом пойдешь.

— Антоха, ты прости меня, — зачастил Бей.

На него страшно было смотреть. Его лицо покрылось испариной, руки мелко подрагивали. Казалось, еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок.

— Сядь! — резко сказала мама. — Не мельтеши!

Макс плюхнулся на мою кровать и испуганно вскочил. Он явно был в панике.

— Я хочу спросить, куда пропала моя сумка?

— К-какая сумка? Я ничего не видел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Макс, вспомни! — заговорил Блонди. — Я тебя повез в больницу, а сумку Антохи кинул на заднее сиденье твоей машины. Ты ее точно должен был обнаружить.

— Н-нет! Я ничего не видел.

— Опять двадцать пять! — рассердился я. — Как не видел? И куда она пропала? Там мои документы были: паспорт и свидетельство о браке.

— Так, их же восстановить можно, — ничего не понимал Макс.

Он даже дышать стал глубже: сообразил наконец, что никто его не собирается бить или отправлять в полицию.

— А Ауди твоя где?

— Н-не знаю. Я больше за руль не садился. В гараже стоит. Или батя продал.

— Звони отцу, узнавай.

Цепочка потихоньку начинала раскручиваться, но конца и края пока было не видно. С каждым витком информации возникал новый вопрос.

Отец Максима о машине тоже забыл. Она стояла в гараже, никому не нужная, и ждала своего часа. Бей позвонил охраннику, тот проверил салон — сумка как сквозь землю провалилась. Ни работники мастерской, где ремонтировали Ауди, ни горничные ее не видели, и сам хозяин автомобиля пребывал в полной прострации.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Пашка. — Я точно помню, что машинально кинул сумку на заднее сиденье и стал перетаскивать тебя на другое место, чтобы сесть за руль. Кому понадобилась чужая сумка с документами.

Мы посмотрели друг на друга. Слабая догадка одновременно мелькнула в наших глазах. Ищите, кому это выгодно, говорят следователи, но все, кто имел мотив, были сейчас в моей палате. Или не все?

— Машка, — выдохнул Блонди.

— Машка, — эхом ответил я.

Глава 40. Анна Анатольевна

Она слушала бред, что несли эти мальчишки, и не могла прийти в себя. Ее мир разрушался на глазах. Еще недавно у Антона были преданные друзья и любимая девушка. Приятелей можно было попросить проследить за сыном и уберечь его от поспешных и вредных поступков, а на красавице Маше, как предполагала мать, он должен был жениться.

Анна Анатольевна не раз представляла себе, как они всей семьей приходят на какую-нибудь высокопоставленную тусовку, и она с гордостью говорит: «Это моя сноха». Все знакомые бизнес-леди, у которых были не дети, а исчадия ада, молча завидуют ее семейной идиллии.

А что теперь? Иллюзии рассыпались в прах. Друзья стали причиной аварии, в результате которой Антон прикован к инвалидному креслу, а красавица Маша вообще, кажется, совершила преступление.

Анна Анатольевна потерла виски пальцами и прислушалась к разговору. Звуки доносились до нее, как сквозь вату. Перед глазами расплывались радужные круги, и что-то странное творилось с сознанием. Оно почему-то перестало воспринимать реальность.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Максим. — Я, когда забирал у тебя из гаража машину, попросил Машку мне помочь: не мог сесть за руль, пальцы немели, и голова болеть начинала так, что искры из глаз сыпались. Может, тогда она и увидела сумку?

— Нет, только не Маша! — встала на защиту девушки Анна Анатольевна.

— Почему? — пожал плечами Пашка. — Я тут ни причем. Мне было тогда выгодно, если бы Антоха женился, я Машу как безумный любил и ревновал.

— Вот даже как! — Анна Анатольевна совсем упала духом.

— Да, так. У Макса вообще не было шкурного интереса. А вот Машка наверняка пришла в шок, увидев свидетельство о браке, и решила отомстить. Ну, или по другой причине, — Пашка пожал плечами. Я не знаю. У нее надо спросить.

— Не наговаривайте на девочку! — упрямо пробормотала Анна Анатольевна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но, кажется, и сама уже не верила в невиновность своей модели, которая, кстати, легко расторгла контракт с компанией «Стиль» и переметнулась к конкурентам. Правда открылась перед Анной Анатольевной во всей неприглядной откровенности, как пьяная голая девица перед соседями: и жалко на нее смотреть, и противно.