Майор запаса - Энн Маккефри

Яна помогла Шинид освободить собак из упряжи, они вместе проверили собакам лапы и привязали животных к стойкам навеса. Потом Шинид закинула себе на спину большой мешок, на котором Яна по дороге сидела, как на подушке. Еще один мешочек, поменьше, предназначался для Яны. Шинид достала из нарт какой-то длинный сверток, внутри которого оказалось три копья с острыми металлическими наконечниками и еще одно своеобразное копье, древко которого заканчивалось устрашающего вида зазубренным крюком. Яна подумала, что это, наверное, мог быть гарпун, хотя надо было признаться, что ничего похожего на это орудие ей раньше видеть не приходилось. Вместе с оружием были запакованы также две сумки и приличных размеров рогулька с резинкой, в которой Яна опознала гигантскую рогатку.

— Пользовалась когда-нибудь такой штукой? — спросила Шинид, подавая Яне рогатку.

— Детство мое прошло в таких местах, где на подобные игрушки смотрели весьма неодобрительно, — призналась Яна. Она покрутила в руках рогатку и отдала ее Шинид.

Шинид усмехнулась.

— А держишь ты ее так, будто знаешь, как с этим управляться.

— Ничего, этому легко научиться, — сказала Яна и взяла сумку, на которую указала ей Шинид. В сумке оказались маленькие камешки для стрельбы. — А что в другой? Еще одна рогатка, для тебя?

Шинид сказала, взвешивая в руке вторую сумку:

— Вроде того. Здесь парные камни. Каждая пара связана недлинной веревкой. Берешь за веревку и раскачиваешь камни в разных направлениях, а когда раскачаешь достаточно, раскручиваешь по кругу над головой и в нужный момент отпускаешь шнурок — камни летят и опутывают ноги того, кого ты хочешь свалить наземь.

— Я пару раз видела такое устройство. Причем там, где меньше всего можно было этого ожидать.

Упаковав свой заплечный мешок, Шинид пошла к навесу, забралась внутрь и вышла, неся с собой две пары снегоступов. Одну пару она протянула Яне. Яна прикрепила овальные плетенки к ботинкам, Шинид — тоже, и, поскольку теперь обе были полностью готовы выступать, Шинид повела ее в глубь леса, слабо освещенного восходящим солнцем.

Яне показалось, что шли они примерно около получаса, прежде чем Шинид остановилась и присела, укрываясь за вечнозеленым кустарником. Отодвинув в сторону развесистые ветви, Шинид достала из-под куста самую причудливую плетеную штуковину изо всех, которые Яна когда-либо видела, причем более узкий конец этой штуки был вывернут внутрь. Внутри сетки обнаружилось два серых длинноухих животных довольно приличного размера, весьма похожих на кроликов.

— Спасибо, друзья, — пробормотала Шинид и двумя точными, быстрыми движениями свернула обоим зверькам шеи.

Яна застыла в изумлении.

— Неужели они до сих пор не были мертвы? — спросила Яна. Это поразило ее даже сильнее, чем быстрая расправа Шинид с попавшимися в ловушку животными.

Шинид пожала плечами.

— Он пришли сюда, чтобы умереть, — и Шинид стала что-то негромко бормотать себе под нос, но Яне показалось, что в этом неразборчивом бормотании она различает слова. Бормоча, Шинид быстро достала из кармана куртки шнурок, обвязала им ноги зверьков и подвесила обе тушки на специальный крючок, приделанный к низу ее заплечного мешка.

Затем, все еще не прекращая своего странного бормотания, Шинид насыпала внутрь причудливой сетки-ловушки горсть каких-то комочков — по-видимому, приманку — и поместила ловушку обратно под куст. Яна уже успела сообразить, что обреченные зверьки забираются в сетку через хитроумно вывернутую внутрь горловину ловушки, через которую, очевидно, невозможно выбраться обратно. Принцип действия этой ловушки оказался таким же, как у рыболовной верши, в которую рыба заплыть может, а выплыть — уже нет.

— Значит, ты ловишь зверей живьем? — спросила Яна, когда Шинид замолчала. У Яны создалось странное впечатление, что этим своим бормотанием Шинид как будто отправляла своеобразную заупокойную службу по погибшим зверькам. Шинид кивнула:

— Да, наши ловушки не убивают. Так здесь принято. Но из-за этого я должна осматривать все ловушки каждые три-четыре дня, чтобы пойманные звери не изголодались.

Яна, удивляясь, покачала головой.

— Ты говорила, сейчас хорошее время, чтобы умирать. Значит, эти кролики попались в ловушку специально и ждали, чтобы ты их убила?

— Это же очевидно, — ответила Шинид и пошла дальше, сильно забирая налево.

Они проверили по пути еще десяток точно таких же ловушек, и Яна теперь несла часть добычи. И вдруг Шинид подняла руку, подавая Яне знак двигаться тише, и стала осторожно красться в сторону густых зарослей. Она так аккуратно раздвинула руками ветви, что с них даже не попадали снежные шапки, и заглянула в просвет. Потом кивнула Яне, чтобы та тоже подошла и посмотрела. Яна подкралась поближе и увидела сквозь маленькое окошко между ветвей крупного королевского оленя. Он стоял на трех ногах — четвертая была явно сломана и беспомощно свисала, изгибаясь в сторону под не правильным углом. Олень пощипывал тонкие ветви ближайших кустов. Там, где он топтался, подбираясь к пище, снег превратился в грязное крошево.

Шинид двинулась назад, жестом велев Яне оставаться на месте и не шевелиться. Потом она тихонько скинула свой заплечный мешок, осторожно положила его прямо на снег и, с копьем в одной руке, стала подкрадываться к зверю, огибая поляну. Яна проследила взглядом, как охотница скрылась в густом подлеске. Потом Яна услышала шумный выдох, жужжание летящего копья, короткий стук, когда острие копья вонзилось в цель — а потом послышался громкий треск ломающегося кустарника.

— Все, Яна, иди сюда! — не таясь более, крикнула Шинид, и Яна побежала к ней, огибая кусты. Копье торчало из середины оленьего лба, наконечник вонзился точно между глаз благородного животного.

— Шкура у него — просто прелесть, — сказала Шинид, поглаживая рукой в рукавице по спине и бокам упавшего животного.

— Я правильно понимаю — это не одна из ваших ловушек? — спросила Яна, присев рядом с охотницей и осматривая вытоптанную оленем прогалину.

— Нет, это не ловушка. Но я часто видела молоденьких оленей в таких вот местах.

— Ты — великий охотник, Нимрод! — с восхищением признала Яна, рассмотрев, на какую глубину ушел в голову оленя копейный наконечник. — Вот так бросок!

— Смысл в том, что дичь надо убивать, причиняя ей как можно меньше боли. В черепе оленя самые тонкие кости — как раз между глазами. Минуты не проходит после того, как копье попадет вот сюда — и олень мертв. Чего ему и хотелось — при таком вот переломе, — Шинид показала на сломанную ногу оленя. — Однако это случилось с ним всего день или два назад. Обломки костей даже не успели как следует замерзнуть. Ну а еще — когда попадаешь в голову, вся шкура остается целой. Так, пора браться за дело. Нам предстоит здорово потрудиться.