Бэтмен - Марина Наумова

Вряд ли столько баллонов нужно для простого полета…

«Неужели газ?» — Бэтмен ощутил, что на его лбу от волнения выступает пот.

Газ в толпе…

Бэтмен давно понял, что имеет дело с маньяком, для которого убийство намного ценнее денег и даже собственной безопасности. Мания величия вполне могла толкнуть Джокера на уничтожение всего города. Или большей части его обитателей.

«Неужели там газ?» — вопрос волновал его настолько, что он чуть не врезался в стену, и лишь в последний момент сумел отвернуть в сторону…

«Ну, все, — подумал Джокер. — Комедия слишком затянулась. Пора с ней кончать…»

Пусть зрелище общего унижения готэмцев и было ему приятно, но уже успело наскучить.

Джокер поднял руку, требуя молчания.

Боб и его напарник отбросили в сторону опустевшие мешки.

(«И все же пару пригоршней я вполне мог стянуть», — с сожалением подумал Боб).

Толпа притихла: все ожидали нового сюрприза.

— А теперь, ребята, — заговорил в мегафон Джокер, — настал момент истины.

При этих словах стихли последние выкрики. Возможно, кое-кто припомнил прежнюю репутацию человека с клоунской рожей.

С древних времен люди требовали «хлеба и зрелищ».

Сегодня порция «хлеба» уже была получена. А ради зрелища можно было несколько минут и помолчать.

— Так кому вы доверяете? — вопросил Джокер. — Мне?

— Ура Джокеру!

— Да здравствует Джокер!

Выкрики оказались одиночными, их не подхватили.

Может быть, потому, что люди слушали бандита-благодетеля, затаив дыхание.

— Я раздаю бесплатные деньги. А где же Бэтмен?

«Я так и знала! — вздрогнула Вики. — Чтобы победить такого подлеца, он не должен оставаться в рамках благородства… Как это грязно и подло!»

— Так где он, я вас спрашиваю? — скорчил рожу Джокер. — Он сидит дома и стирает свои колготки!

В ответ на это дурацкое заявление некоторые, в том числе и Боб, захихикали.

Вики бросила быстрый взгляд на Нокса: его лицо было хмурым и серьезным, и девушка почувствовала к нему благодарность.

«Да, если бы я не любила Брюса, — подумала она, — я, наверное, влюбилась бы в него…»

— Во всех ваших неприятностях, — зло и резко продолжал Джокер, виновата Летучая Мышь. Летает в ночи и достает меня!

Так высказаться мог глупый ребенок или — ненормальный.

Наступила пауза.

— Все готово, — негромко сообщил Боб.

Крик Джокера прозвучал громче, чем он рассчитывал:

— Надевай маски!

Боб и его напарник засуетились.

Вики хорошо разглядела, как они откручивают клапаны у небольших баллончиков.

Потом появились и маски — девушка не спутала бы их ни с чем после той кошмарной сцены в ресторане: оранжевые, с зеленой коробочкой фильтра…

— А теперь… — торжественно провозгласил Джокер, — наступило время, когда я освобожу вас, маленькие люди, от тяжести ваших неудачных мелких жизней…

По толпе прокатился шепот — никто еще не понял, что именно хотел сказать Джокер, но беспокойство уже возникло.

— Боб, Джон, надувайте шары! Быстро! — скомандовал вполголоса Джокер.

Тотчас раздалось приглушенное явственное шипение.

Шар-клоун начал раздуваться, глуповатая рожа расползалась, становясь шире, улыбка меняла свою форму, и в облике клоуна появилось нечто очень зловещее — почти как у его хозяина-Джокера, который снова захохотал. Шар вырос на глазах и начал подниматься в воздух.

— Газ! Быстро!

Из маленьких баллончиков с шипением и свистом ударили зеленоватые струйки газа.

«Этого не может быть!» — широко раскрыв глаза, смотрела на происходящее Вики; похоже, она впала в какое-то оцепенение. Газ, маски, падающие на землю тела, опрокинутые столики… Ей казалось, что она снова находится в ресторане, куда с минуты на минуту ворвется жуткий клоун, и…

«Что же это я стою?!» — спросила она себя и испугалась: теперь и она не была защищена от газа.

А люди смотрели на меняющуюся морду на шаре и хохотали.

Когда первые зрители начали кашлять, никто еще не понял настоящей причины. Мало ли почему человек может закашляться, тем более если его легкие сдавлены чужими боками? Ничего удивительного, что кое-кто от этого теряет сознание — нечего было лезть в такую давку со слабым здоровьем…

Но откуда этот странный запах? Что за глупая шутка?

Вскоре недоумение сменилось смятением: толпа ощутила какой-то странный сбой в основной программе.

«Бежать… — думала Вики, не двигаясь с места; предчувствие трагедии завораживало, как взгляд удава — кролика. — Надо бежать…»

Машинально Вики поднесла фотоаппарат к глазам и сделала еще несколько снимков начавшей разбегаться толпы.

Пожалуй, «слабаков» оказалось слишком много — в центре толпы люди начали валиться десятками.

Газ расходился, захватывая все новые жертвы.

Спасения не было.

Те, кто начинал понимать, что же именно происходит, бросались вперед с отчаянным воплем и тоже падали, настигнутые ядовитым облаком.

— О Боже! — наконец смогла выговорить вслух Вики. — Газ! Он собирается убить нас всех!

Собственные слова заставили ее очнуться.

Вики рванулась с места и одним прыжком оказалась у машины. Но руки дрожали, и дверцу удалось открыть не сразу.

«Нет, так нельзя!» — прикрикнула она на себя. — «Если хочешь спастись, будь хладнокровна, ты можешь рассчитывать только на себя!»

Ключ зажигания никак не хотел вставляться на место.

Вики показалось, что прошел целый час, прежде чем ей удалось завести мотор.

— Садись в машину! — крикнула она, подруливая к Ноксу.

— Нет! — журналист что-то с бешеной скоростью строчил в блокноте.

«Вот и все…» — ужаснулась Вики, глядя как подбираются к машине клубы ядовитого газа.

Больше ждать было нельзя.

Вики жаль было Нокса, но единственное, что она могла сделать в данной ситуации — это погибнуть вместе с ним. В резерве не оставалось ни секунды.

— Прости меня! — беззвучно прошептала она, быстро закрывая стекла.

Сквозь дымку газа было видно, как кто-то цепляется за канаты шара платформа опустилась вниз, оставленная без поддержки. Этими эквилибристами были Боб и его напарник.

Когда кругом гуляет смерть, человеку не до зрелищ.

«Скорей отсюда, скорей!» — кусала губы Вики, выбирая путь: из-за мечущихся перед автомобилем людей сделать это было нелегко.

А смерть продолжала собирать свой урожай.

Осел на землю, все в тот же мазут, джентльмен с испачканным пиджаком — он умер относительно мирно, без воплей и дерганий, словно просто устал от житейской суеты и решил присесть отдохнуть. Навсегда.