Сто одиннадцатый - Георгий Мартынов

Водитель послушно повернул ключ.

Мотор заработал. И знакомая лёгкая дрожь корпуса машины показала, что это не померещилось.

– Стой! Не двигай!

Саша рывком открыл капот.

ДВИГАТЕЛЬ, НЕ «ИХ», А ЗЕМНОЙ ОБЫЧНЫЙ АВТОМОБИЛЬНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ БЫЛ НА СВОЁМ МЕСТЕ!

А таинственный ящик, сделанный как будто из серебристого металла, исчез, словно его и не было.

– Ну, это шалишь! – нервно рассмеялся Горюнов. – Все осталось здесь! – Он похлопал по фотоаппарату. – Никуда не денется!

– Как сказать! – заметил физик. – Подождём-ка до проявления вашей плёнки.

– Вы думаете?…

– А почему бы и нет. Все возможно. Если они не хотят…

Хромченко сам отвинтил пробку бака. Ведь двигатель, так сказать, законный двигатель земного автомобиля не мог работать без горючего! Бак оказался полным до краёв!

– Получается, что у них имеется бензин, – заметил полковник. – Здесь его намного больше, чем было. Зачем же им понадобилось сливать прежний?

– Был или теперь есть! – сказал Саша.

– Ну, это вы уж слишком! – У майора из районной милиции в крови было желание всегда и во всем сомневаться. – Если заменить двигатель за четыре часа невозможно, то произвести анализ горючего и затем синтезировать его из местных материалов за те же четыре часа, а может быть, и меньше – невозможно вдвойне!

– А как же тогда быть с заменой их двигателя снова нашим? Ведь эта операция заняла у них даже не четыре часа, а всего несколько минут.

Замечание физика оказалось для всех совершенно неожиданным. Очевидно, все же сказывалось нервное утомление и люди соображали хуже, чем всегда.

– Интересно бы узнать, – продолжал физик, – что побудило их вторично заменить двигатель?

– Думаю, что знаю ответ на этот вопрос, – сказал биолог. – Виноват я! – И, видя всеобщее недоумение, пояснил: – Не нужно было упорствовать в том, что мы, земляне, вскроем их двигатель, не обращая внимания на эмблему черепа.

– Но ваши слова означают, что «они» здесь!

– Или здесь, или имеют возможность нас слышать на расстоянии. Так или иначе, но они слышали мои слова и решили нам помешать.

– Звучит дико, но… по-видимому, так и есть! – сказал астроном. – Услышали, решили не допустить катастрофы и вмешались, как вмешиваются взрослые в опасную игру детей. Ничего себе! Хорошенькое мнение о людях Земли! А в данном случае – об учёных Земли, – добавил он едко по адресу биолога. – Они изменили своё первоначальное намерение во имя нашей безопасности. Но каково было это намерение? Зачем они послали нам свой двигатель? Как «визитную карточку» их технической цивилизации? И как им удалось все же заменить мотор за несколько минут? Вот важнейшие вопросы. И ещё: где они произвели эту замену?

– Товарищи! – вмешался Хромченко. – Давайте все же отложим дискуссию. Ведь зуб на зуб не попадает! Едем, пока «они» не выкинули ещё какой-нибудь номер!

Все согласились с ним.

Когда садились в машины, полковник дотронулся до руки Саши Кустова. Его лицо было немного смущённым, но глаза улыбались.

– Пожалейте старика! – шепнул он. – В двух словах: в чем тут дело, по-вашему?

– Может быть, я ошибаюсь, товарищ полковник, – так же тихо ответил Саша, – но мне кажется, что дело здесь в разном восприятии времени. Помните рассказ Уэллса «Новейший ускоритель»? – Хромченко кивнул. – Так вот, вроде этого.

Но как ни тихо обменялись они этими фразами, кое-кто их все же услышал. И не успели четыре машины тронуться с места, как ответ молодого офицера уже знали все восемнадцать человек.

Разное восприятие времени!

Да, как будто подобное предположение действительно могло объяснить если не все, то многое из того, что происходило в Н…ске вчера и сегодня и ставило в тупик своей кажущейся необъяснимостью. Например, «молниеносная» замена одного двигателя другим за время вторичного исчезновения «волги» получала хоть какое-то объяснение.

– Молодец парень! – сказал физик. – Пришло же такое в голову!

– О чем это вы? – спросил Хромченко.

– О том, что вам сказал Кустов. Если вы хотели сохранить это в тайне, следовало отойти подальше, а не разговаривать у самых машин.

– Услышали все-таки! – сказал полковник и рассмеялся.

– Должно было прийти в голову нам самим, – недовольным тоном отозвался старый астроном. – Напрашивается само собой. Ведь таким свойством – не «восприятия времени», разумеется, а ускоренной в сравнении с нашей жизнедеятельностью – можно объяснить почти все…

– Однако пришло не нам, а именно младшему лейтенанту Кустову, – вставил физик.

Старый учёный пренебрежительно махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– То, что мы не подумали об этом, – сказал он, – объясняется просто. После того, что случилось с нами при въезде в Н…ск, мыслительные способности у нас пятерых – простите, товарищ полковник, – находятся, вероятно, в не слишком нормальном состоянии.

– Извиняться тут не в чем, – сказал Хромченко. – Это вполне естественно.

Физик пожал плечами.

– Давно известно, – сказал он, – что при желании можно объяснить что угодно и как угодно. Я, например, не замечаю, что мои мыслительные способности сейчас хуже, чем всегда. Мы же ничего не почувствовали и ничего не видели, что могло бы подействовать на нас столь сильно. Нет, дело не в этом! Меня интересует – почему вы сказали, что объяснить можно почти все. Почему «почти»?

– Потому что среди происшествий этих двух дней есть требующие объяснений с иных позиций.

– Например?

– Плёнка той девочки, невидимая завеса в поликлинике, воскрешение быка…

– Совершенно разные вещи! Восприятие субъектом времени или, как вы уточнили, ускоренная относительно обитателей планеты Земля жизнедеятельность есть явление биологическое, тогда как плёнка и завеса – область техники, а воскрешение быка – медицины.

– Скорее ветеринарии.

– Не велика разница. Так вот, разговор у нас идёт не о всех происшествиях, а только о таких, в которых проявилась необычайная быстрота их действий. Именно это и может как-то объяснить гипотеза Кустова. Кстати, я совершенно уверен, что, говоря о восприятии, он имел в виду именно жизнедеятельность. Просто выразил мысль не совсем чётко.

– Это как сказать!

– Могу привести веское доказательство. Для иллюстрации своей мысли Кустов привёл рассказ Уэллса, где эта самая мысль вполне ясно и определённо высказана. Не правда ли, товарищ полковник?

– Да! – коротко ответил Хромченко.

Несколько минут в машине молчали. Видимо, астроном не нашёл возражения на довод физика.

– Судя по тому, что нам рассказывали о событиях этих двух дней и что видели мы сами, «их» техника намного совершеннее нашей, – сказал биолог, переходя на другую тему.