Судьба / Владыка Грааля - Avadhuta
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как раз, наоборот. – Ответил Всадник, собирая силы для финального удара. – Раз мой молот окружён огнём, он может столкнуться с твоим огнём и нанести удар. Узри же истинную мощь оружия богов!
Тор воздел ярко засиявший молот у себя над головой и почувствовал, как прекратилась жизнь мастера Берсерка. Значит, Магнус выполнил свою часть работы, а ему осталось только добить своего противника.
– Во имя Одина!
Опять увеличившийся молот ещё ярче сверкнул разрядом молнии и со скоростью этой молнии обрушился на голову дракона, что так и не смог достать своего юркого противника.
Ещё одна волна пламени расплескалась из-под молота, но на этот раз пламя было окрашено в цвет крови. Обезглавленное тело забилось в судорогах, напоминая движения гигантской змеи, а потом взорвалось огромным пламенным цветком, который накрыл и колесницу вместе с её возничим.
Тор закричал, заживо сгорая в огне, что был жарче самого Солнца. Его доспех потёк, превращаясь из защиты в пыточное орудие, но этого было мало, чтобы убить того, кого уже при жизни некоторые называли богоподобным. Колесница сгорела дотла, и Всадник упал на землю. Привычным движением он поднял руку, и в неё влетел его молот. Использовав его как посох, Тор поднялся на ноги и поковылял прочь из этого пекла.
Сила, что дарила ему всемогущество, почти совсем исчерпалась. Его резерв был пуст, а Магнус почему-то перестал поддерживать его магией. Мысленный зов мастеру остался без ответа, а потом тело Всадника пронзила боль, которую он до этого чувствовал лишь однажды.
Рана, что была нанесена Копейщицей, открылась и Всадник опять почувствовал, как сотни червей начали пожирать его тело. Если бы у него была хоть капля сил, он бы смог выдержать и пережить эту боль, но сил у него не оставалось. Весь свой запас энергии Тор вложил в последний удар, а огненный дождь пережил только на своём упрямстве.
Какая ирония. Он смог убить одного врага, но другой уже мёртвый враг смог нанести ему удар из могилы. Сам не зная почему, но Всадник почувствовал, что Копейщица всегда была сильнее его. Он не знал, где и когда они встречались в его прошлой жизни, но знал, что чувство, разъедающее его сердце – это зависть. Зависть слабого к сильному. С этой мыслью Тор упал на землю, и черви пожрали его.
– Ненавижу червей. – Мелькнула в его сознании последняя мысль, и труп Всадника развеялся светящимися искрами. А на его месте с земли поднялась Копейщица, что на этот раз была вооружена двумя копьями.
Сначала Морриган подумала, что она оказалась в огненном аду, которым пугали её народ варвары далёкой южной страны, но потом поняла, что всё ещё жива. Грааль услышал её мольбы и позволил свершиться чуду. Её малое копьё позволяло заразить противника паразитическими червями. А Фантазмом была возможность пожрать противника изнутри, восстав из его тела.
В прошлый раз её магия не сработала до конца, но сейчас противник ослаб настолько, что дремлющие в его теле черви активировались, почувствовав шанс на победу. Морриган чувствовала, как половина её души содрогается от отвращения, вспоминая этих червей, а вторая горит неожиданным предвкушением наслаждения. Что это было за чувство, она понять не могла, но сейчас были вопросы и поважнее. Нужно понять, где находится её мастер. Она всё ещё чувствовала связь с ней, но как-то ослабленно.
Но и эти её мысли были прерваны неожиданным стальным лязгом, раздавшимся с небес и громовым женским голосом:
– Возмездие свершилось! Ибо закон нельзя уничтожить.
Морриган подняла голову и увидела фигуру девы в белоснежных развевающихся одеждах, что спустилась с небес. В правой руке она держала огромный меч, а глаза её закрывала матерчатая повязка. Слуга!
Две фигуры замерли друг перед другом, готовые вступить в бой, но тут рядом с ними появилась третья женская фигура, и обе слуги синхронно обратились к ней:
– Мастер.
Лина Овертюрн забралась на крышу храма только для того, чтобы увидеть, как огромный сияющий молот размозжил голову Берсерку. Она столько усилий приложила к тому, чтобы убить его мастера. Ну, честно говоря, она вообще никаких усилий не прилагала, а просто воспользовалась подвернувшимся шансом, но сути дела это не меняло. Она так и не получила свободного слуги.
Это означало, что следовало срочно броситься на поиски мастера Всадника, но и тут её ждал тотальный облом. Горящий Всадник с трудом вышел из пламени и рухнул на землю, где его пожрали какие-то черви. Что-то это ей напоминает.
Неожиданно, печать мастера на её руке вспыхнула ярким светом, и Лина поняла, что у неё опять есть слуга. Но помимо этого было и какое-то странное ощущение. Секунду спустя она увидела, как из комка червей поднимается фигура Копейщицы, а с небес спускается сияющая Мечница.
Она получила двух слуг заместо одного! Лина радостно вскрикнула и одним огромным прыжком переместилась к своим слугам.
– Мастер.
– Мастер.
Поприветствовали они её.
– Не нужно драться. Вы оба мои слуги. Вместе мы обязательно добудем Грааль и разделим его на троих.
На миг Лине показалось, что в глазах Мечницы мелькнуло сомнение, но потом это ощущение исчезло. Да и нет у неё никаких глаз. Она же слепая.
– Девочки, собираемся и идём в моё убежище. Копейщица, ты можешь почувствовать присутствие рядом другого мастера?
Девушка в доспехах осмотрелась и отрицательно покачала головой.
– Понятно. Я тоже его не чувствую. Ладно, разберёмся с этим старикашкой в следующий раз. Это если он жив остался.
На этой радостной ноте Лина использовала заклинание сокрытия и бодро пошла вперёд, высматривая уцелевшую машину. Рядом такой точно остаться не могло, а вот в соседнем квартале, вроде, была стоянка.
Магнус Церинген прятался за руинами горящего дома и рассматривал нежданное прибавление в числе слуг. Кто бы мог подумать, что эта битва закончится не только смертью двух слуг, но и воскрешением давно умерших других? Похоже, их вмешательство в ритуал Битвы за Грааль привело к неожиданным последствиям – слуги обрели способность возрождаться после смерти.
В какой-то мере это было оправдано. Сожаления мастеров по поводу потери слуг могли привести к тому, что Грааль попробовал исполнить это желание, но вот принцип воскрешения как всегда остался непонятен.
