Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот как, – почти мелодично произнес Гордей. – Неужели настолько хороша твоя забота о всех этих людях, что они стоя за твоей спиной обвиняют тебя в таком преступлении?
– Она все лжет, эта тварь давно…
– Петь… – Взмахнул Виктор рукой. – Я просил тебя…
– Мы ведь вчера так и не посмотрели, что у него в подвале, а? – вдруг раздался голос Михаил, презренно смотрящего на Виктора. – Решили доверится, ага. Хватит! Я прямо сейчас хочу знать, именно сейчас и не минутой позже, что лежит в твоем подвале, Гордон!
Михаила поддержали одобрительные выкрики, и тут Саша почувствовала, что надвигается, что-то ужасное и неотвратимое. Она крепче сжала руку отца, но тот, должно быть, даже этого и не почувствовал, полностью поглотивший в уличный разговор.
Гордей вознес руки к небу и закрыл глаза, в движениях его чувствовалась какая-то театральность, словно бы он играл роль в спектакле. Люди, увидевшие его движения замолкли и затихли.
– Тихо, тихо, – еле слышно проговорил Гордей. – Не нужно этого шума, этой… возни. – Последнее слово Гордей сказал с особым отвращением на лице. Он открыл глаза, опустил руки и посмотрел на Виктора сверху вниз.
– Если ты и впрямь говоришь, что не обманываешь свой народ – докажи, – начал Гордей. Покажи им остатки запасов, попробуй переубедить их в обратном. Я не думаю, что сделать это составит больших трудов.
Виктор оглядел вокруг стоящих жителей, потом взглянул на Петра Васильевича, который еле заметно кивнул.
– Хорошо, – сказал он, а затем повторил, но в разы громче, – Если вы так хотите увидеть все это – я покажу.
Виктор пошел в сторону своего дома, где на крыльце его ждали сын и жена. Юлия явно волновалась, прикусывая нижнюю губу, но в глазах читалось и спокойствие. Она знала, что ее муж – святой и набожный человек ни за что не обманет людей, ради которых он был готов умереть. Адам смотрел на отца с видом защитника, чья правая рука уже нащупала рукоятку ножа в кармане. Виктору хватило момента, чтобы понять о содержимом кармане сына.
– Это не понадобится, – сказал он сыну. Виктор был спокоен и уверен.
Адам кивнул, и вытащил руку из кармана. Без какого-либо приглашения, жители поочередно входили в хижину, словно не обращая внимание на ее хозяина, стоявшего прямо у них перед носом.
– Оставайся здесь с мамой, – сказал Виктор и протиснулся в собственный дом сам, где уже скопилось почти две дюжины человек во главе с Лизой Гончаровой, стоявшей в центре комнаты. Петр Васильевич с Виктором зашли последними.
– Ну и, – издевательски произнесла Лиза. – Открывай погреб.
Виктор посмотрел на нее, лицо его было спокойным, а голос мягким.
– За что ты так со мной, Лиз? – произнес он.
На секунду на лице Лизы Гончаровой словно бы появилось некое сожаление вперемешку с отчаянием, но это было такое мимолетное мгновение, заметить который смог не каждый, однако Виктор смог.
– Сейчас не время, Витя, – сказал Михаил. – Открывай погреб, и покончим с этим.
– Так сойди с него, и я его открою.
Михаил сошел со шкуры оленя, служившего в доме ковром. Все расступились, и Виктор нагнулся, чтобы сдвинуть шкуру.
Черные прорези дверцы подвала сразу бросились в глаза, очерчивая небольшой квадрат. Небольшие дырки для захвата дверцы заменили ручку. Виктор засунул указательный и безымянный пальцы в дырки деревянной дверцы, словно в шар для боулинга и потянул их вверх. Дверь подвала со скрипом отворилась, обдав окружающих прохладой. Виктор начал спускаться вниз, а за ним Лиза, Михаил и остальные несколько десятков человек.
– Не советую сюда спускаться всей толпой, места тут очень мало, к тому же очень темно, – сказал Виктор.
Преодолев последнюю лестницу он принялся нащупывать спички и свечи, стоявшие на подвесной полке. Лиза выругалась, протирая свои рваные джинсы от грязи.
– Ну что там, как зажечь свет?
Послышалось чирканье спичек, и на пару мгновений темнота подвала освещалась слабым светом, недостаточным для того, чтобы разглядеть хоть что-то. Наконец, спустя две спички Виктору удалось зажечь несколько свечей и одну из них взять в руки.
– Как я вам говорил ранее, тут лежит около двухсот килограмм высушенного мяса, добытого нами за последние два месяца. Вот здесь…
Виктор поднес свечу к месту, где еще вчера лежало несколько сотен тонких полосок нарезанного мяса, несколько банок консервированного мяса и фруктов. Но сейчас ему предстала совершенно иная картина.
Если бы не желтоватое свечение от огня, его лицо можно было бы спокойно принять за лицо покойника – белое и бледное. На месте тех жалких кусочков, оставленных им на зиму, горкой лежало вяленое и сушеного мясо, покрытого огромным брезентом.
Не прошло и пары секунд, как Виктор почувствовал удар по затылку. Голова закружилась, свеча упала из рук, и он рухнул прямо на впереди лежащее мясо.
Он не успел даже ощутить боль, прежде чем его взор окутала тьма.
12. Виктор Гордон
Виктор почувствовал невыносимую, пульсирующую боль в затылке, когда очнулся. Перед ним маячили расплывчатые, разноцветные фигуры. Невыносимое гудение в ушах постепенно утихало и превращалось в хаотичные слова, перемешавшиеся в его голове.
Он попытался встать. Бросилась в глаза испачканная в грязи ладонь, на безымянном пальце которого сверкнуло, золотое обручальное кольцо. Он так к этому привык, что не замечал в повседневной жизни, но сейчас в голове словно бы открылся портал в прошлое, в момент. когда они впервые с Юлей обменялись кольцами.
Мысли прервал внезапный поток боли в рёбрах, заставивший его перевернуться на бок и сжаться в позе эмбриона. Правая сторона лица была испачкана в грязи, во рту ощущался привкус меди и слюны.
– Тварь! – смог наконец Виктор расслышать слово, и вновь ощутил резкую боль, но на этот раз в правой ноге.Жители деревни сомкнули старосту Надежды в кольцо, выкрикивая проклятия и ругательства. Некоторые предпочитали бить беспомощное тело ногами, без жалости вкладывая в удар ноги или руки большую силу.
– Обманщик! Вор!
– Мы доверяли тебе!
– Будь ты проклят, скотина! Сволочь такая!
Порции ударов учащались, вопли начали напоминать рычание животных. Избиение кончилось только тогда, когда раздался грохот.
Выстрел заставил Сашу дернуться, и на мгновение зажмурить глаза.
– Папа!Алексей застыл на месте, держа в руках револьвер. Саше подумала, что отец выстрелил из окна, чтобы разогнать толпу, но отсутствие струйки дыма, говорило об обратном. Ее папу кто-то опередил…
– Кто стрелял? – Саша инстинктивно прижалась к стене.
Алексей ничего не ответил, и открыл дверь, держа пистолет наготове. Саша схватила его за рукав, и хотела
