"Взлет и падение Третьего рейха" - Уильям Ширер

Потребовалось немало усилий, чтобы преобразовать организацию под названием СА (боевые отряды) в вооруженное формирование, насчитывавшее несколько тысяч человек и призванное охранять нацистские сборища, разгонять рабочие митинги и вообще терроризировать тех, кто выступал против Гитлера. Некоторые руководители СА рассчитывали, что с приходом фюрера к власти она заменит регулярную армию. Для начала был создан специальный военно-политический центр во главе с генералом Францем Ритте-ром фон Эппом. По идее, пять его отделов должны были ведать такими вопросами, как внешняя и внутренняя безопасность, силы обороны, оборонный потенциал. Однако на деле СА, состоявшая из молодчиков в коричневых рубашках, как была, так и осталась сбродом крикунов и громил. Многие из ее высших чинов, начиная с главаря Рема, были известны как гомосексуалисты, а лейтенант Эдмунд Хайнес, возглавлявший мюнхенские отряды СА, был судим за убийство. Как десятки им подобных, они ссорились и враждовали между собой, как могут враждовать лишь те, кто обременен противоестественными сексуальными наклонностями и кого мучает не свойственное нормальным людям чувство ревности.

Желая иметь в своем распоряжении более надежную опору, Гитлер создал СС; эсэсовцам выдали форму черного цвета (по примеру итальянских фашистов), и они должны были присягать на верность лично фюреру. Сначала отряд СС предназначался только для его личной охраны. Первым начальником СС стал сотрудник "Фелькишер беобахтер" Берхтольд, но он счел себя более пригодным для сравнительно спокойной редакционной работы, чем для роли полицейского и солдата, поэтому вскоре был заменен неким Эрхар-Дом Хайденом, в прошлом подвизавшимся в незавидной роли полицейского осведомителя. Лишь в 1929 году Гитлер подобрал наконец идеальную кандидатуру на пост начальника СС: ею оказался владелец птицефермы в деревне Вальдтрудеринг близ Мюнхена — тихий, вежливый человек, которого люди, впервые его видевшие, в том числе и автор этих строк, ошибочно принимали за учителя провинциальной школы. Когда Гиммлер занял этот пост, в охранных отрядах СС насчитывалось около двухсот человек, а когда заканчивал службу, они занимали в Германии господствующее положение. Одно упоминание СС наводило ужас на оккупированную Европу.

На вершине партийной пирамиды стоял Адольф Гитлер, носивший пышный титул "верховный фюрер партии и СА, председатель национал-социалистской немецкой рабочей организации". При секретариате действовал директорат рейха в составе высших должностных лиц партии и таких деятелей, как "казначей рейха" и "управляющий деловой жизнью рейха". У того, кто посещал помпезный "коричневый дом" в Мюнхене, являвшийся всегерманским центром партии в последние годы существования республики, складывалось впечатление, что именно здесь и размещается государство в государстве. На такое впечатление Гитлер, без сомнения, и рассчитывал, ибо стремился подорвать доверие к существующему республиканскому строю как внутри страны, так и за ее пределами, — строю который он замышлял свергнуть.

Однако в намерения Гитлера входило нечто более важное, чем просто произвести впечатление. Через три года после прихода к власти, 9 ноября 1936 года, выступая в пивной "Бюргерброй-келлер" на юбилейном собрании перед старыми борцами, он объяснил, какую, в частности, цель преследовал, преобразуя партию в столь грозную и всеобъемлющую организацию. "Мы понимаем, — сказал он, вспоминая те дни, когда партия реорганизовывалась после путча, — что мало свергнуть старую власть — требуется заблаговременно создать и держать наготове новую… В 1933 году речь шла не о свержении старой власти, а об укреплении новой, ибо новое правительство практически уже существовало. Оставалось лишь уничтожить обломки старой, на что потребовалось всего несколько часов".

Ни одна организация при всей ее слаженности и действенности не обходится без внутренних распрей, и Гитлер, создавая нацистскую партию, призванную решать судьбу Германии, имел массу хлопот со своими приспешниками, которые постоянно враждовали не только друг с другом, но и с ним. Однако вот что странно: будучи по натуре крайне нетерпим ко всяким проявлениям инакомыслия, он терпимо относился к фактам аморального поведения своих людей. Ни одна другая партия в Германии не вовлекала в свои ряды такого множества темных личностей. Как мы знаем, в партию толпами шли сутенеры, убийцы, гомосексуалисты, алкоголики и шантажисты, как если бы она была для них землей обетованной. Но Гитлер смотрел на это сквозь пальцы, поскольку считал, что они могут быть полезны. Выйдя из тюрьмы, он обнаружил, что его приспешники перегрызлись между собой; более того, некоторые "добропорядочные" и строгие представители руководящей верхушки (такие, как Розенберг и Людендорф) требовали исключения преступных элементов и извращенцев из движения. Гитлер без обиняков отклонил это требование. "Я не считаю, что в задачу политического руководителя, — заявил он в статье "Новое начало", — входит улучшение, а тем более перековка человеческого материала, которым он располагает".

Однако к 1926 году обвинения и контробвинения, выдвигаемые нацистскими лидерами, приняли настолько скандальный характер, что Гитлер учредил партийный суд, который призван был улаживать конфликты и не позволять соратникам копаться в грязном белье друг друга. Этот суд получил название УШЛА — "Комиссия по расследованию и улаживанию". Его первым председателем стал отставной генерал Хейнеман, но он оказался неспособен уяснить истинную цель суда, которая заключалась не в том, чтобы выносить приговоры лицам, обвиняемым в уголовных преступлениях, а в том, чтобы замять то или иное дело, не допускать огласки, которая могла привести к ослаблению партийной дисциплины и подрыву авторитета фюрера. Поэтому на место генерала назначили более сообразительного отставного майора Вальтера Буха, придав ему с двух помощников. Один из них — Ульрих Граф, бывший мясник, ранee служил в личной охране Гитлера, другой — Ганс Франк, молодой нацист, был юристом. О нем мы расскажем подробнее, когда речь пойдет о его кровавых злодеяниях в оккупированной Польше, где он служил генерал-губернатором, — злодеяниях, за которые он поплатился жизнью на виселице Нюрнберга. Такой судейский триумвират вполне устраивал Гитлера. Если кого-либо из видных нацистов обвиняли в тяжком преступлении, Бух неизменно вопрошал: "Ну и что из этого? " Для него важно было одно: не причинило ли это преступление ущерба партии и не запятнало ли репутацию фюрера?

Во многих случаях партийный суд оказывал нужное воздействие, однако и ему не всегда удавалось держать в узде честолюбивых и агрессивных нацистских бонз. Нередко Гитлеру приходилось вмешиваться лично, дабы не только сохранить видимость единства, но и уберечь себя.

Пока Гитлер томился в заключении в Ландсберге, в нацистском движении выдвинулся молодой человек по имени Грегор Штрассер — аптекарь по профессии, уроженец Баварии, на три года моложе Гитлера. Он также был награжден Железным крестом первой степени. Начав военную службу рядовым, он дослужился до лейтенанта. В 1920 году вступил в нацистскую партию, а некоторое время спустя стал гауляйтером Нижней Баварии. Рослый, крепкого сложения, излучающий энергию, этакий бонвиван, он вырос в крупного деятеля скорее благодаря своей внешности, чем ораторскому искусству, которым владел Гитлер. Однако он был прирожденный организатор. Будучи по характеру человеком независимым, Штрассер отказывался раболепствовать перед Гитлером и не был склонен всерьез относиться к притязаниям австрийца на роль абсолютного диктатора нацистского движения. Это его позиция, равно как и искренняя приверженность "социализму" национал-социалистского движения, в конечном счете имели для него пагубные последствия.

Вопреки воле Гитлера, сидевшего тогда в тюрьме, Штрассер в блоке с Людендорфом и Розенбергом создал "народное движение"" с целью баллотироваться на предстоящих весной 1924 года земельных и общегерманских выборах. В Баварии этот блок набрал достаточно голосов, чтобы стать второй по влиятельности партией; В Германии, как мы уже знаем, эта партия набрала два миллиона голосов и получила 32 места в рейхстаге. Одно из этих мест досталось Штрассеру. Гитлер с завистью наблюдал за деятельностью молодого человека, успех которого его отнюдь не радовал. Штрассер в свою очередь не проявлял желания признавать Гитлера хозяином и демонстративно не явился на состоявшееся 27 февраля 1925 года в Мюнхене сборище, которое возродило нацистскую партию.

Гитлер понимал, что подлинно общегерманский размах его движение сможет обрести лишь в том случае, если найдет опору в Северной Германии, то есть в Пруссии, и прежде всего в цитадели врага — Берлине. На выборах 1924 года Штрассер баллотировался на севере и заключил союз с местными крайне националистическими группами во главе с Альбрехтом фон Графе и графом Эрнстом фон Ревентлов. Это помогло ему завязать личные знакомства и заручиться поддержкой региона; кроме него, ни один нацистский лидер такой поддержкой в тех краях не пользовался. Через две недели после собрания Гитлер, смирившись с успехом Штрассера, позвал его к себе и предложил заняться организацией нацистской партии в Северной Германии. Штрассер согласился. Он считал, что ему представился подходящий случай показать свои способности, не ощущая стоящего над душой завистливого и надменного фюрера.