Пляска мертвецов - Ричард Матесон

Пол начал уходить из-под ног. Серовато-синее лицо исчезло в поглотившей сознание темноте, но сразу же откуда-то появилось, засияв новыми оттенками. Топот медных ног не стихал. Мозг разрывался.

Оживший труп с остервенением вдавливал свое тело в ограждение, будто хотел стереть его. И с каждым его пошатыванием просвечивающие лохмотья развевались, обнажая помертвевшую ткань, с каждым новым столкновением сильнее проступало сквозь них опухшее человеческое мясо. Застывшая Пегги безмолвно наблюдала за яростными атаками зомби на разделяющий их барьер. Ничто не ускользало от ее взгляда; ни искаженное дикими усилиями лицо, ни чернота, развевающиеся волосы.

То, что произошло потом, в считанные секунды отключило ее сознание.

Какой-то угрюмый человек выбежал на освещенную сцену. То, что некогда было женщиной, скрючилось, сжалось и повисло на перегородке, сложившись на ней вдвое и увлекая ее за собой. Еще одна спазма мышечных волокон, и узловато-мускулистые ноги взмыли кверху.

Царапая и цепляя все вокруг, существо наконец упало.

Пегги попыталась отодвинуться. Душераздирающий вопль, зародившийся было в ее горле, сменился сдавленным хрипом в тот момент, когда хмур рухнул на поверхность стола, растопырив в стороны обнаженные конечности.

Заверещала Барбара. Все присутствующие затаились. Боковым зрением Пегги заметила, что вскочил с места ошеломленный Бад.

То, что недавно было человеком, билось и извивалось на столе, как свежепойманная рыба. Музыка перестала играть, наступила шипящая тишина. Взволнованное людское бормотание отозвалось у Пегги в мозгу, вслед за ним накатила все накрывающая волна, и она почувствовала, что погружается в небытие.

Холодная белая ладонь ударила ее по лицу, бездонные глаза смотрели на нее кровавым взглядом. Пегги куда-то понесло. Наполненная ужасом комната перевернулась и начала падать.

Возвращение сознания. Оно теплилось в ее мозгу маленьким огоньком свечи, прикрытым дымчатой вуалью. Шорох, шепот, неясные плывущие тени.

Капля за каплей рот наполнялся дыханием.

- Пег, очнись, - услышала она голос Бада и ощутила на губах прохладное прикосновение металлического горлышка. Обжигающий глоток заставил ее немного поморщиться. Пегги закашлялась и ничего не чувствующими пальцами оттолкнула фляжку.

Позади кто-то зашевелился.

- Смотрите, она очухалась, - сказал Лен, - Ой, Олив Ойл очухалась.

- Как ты себя чувствуешь? - склонилась к ней Барбара.

Все было хорошо. Сердце медленно, медленно билось. Как будто ктото не торопясь бил в барабан, подвешенный в глубине груди на фортепианных струнах. Руки и ноги по-прежнему не слушались, но холод сменился жарким оцепенением. Мысли вяло возникали и пропадали, точно после долгого, спокойного сна. Мозг казался сейчас хорошо прочищенным механизмом, уложенным в мягкую шерстяную упаковку.

Все было нормально.

Пегги сонно оглянулась вокруг. Они находились на самой вершине холма. Стоящая на ручном тормозе амфибия замерла, чуть-чуть выступая над обрывом. Где-то далеко внизу спала равнина, укрытая пестрим ковром из неяркого лунного света.

Змея, а может быть рука, обвила ее вокруг талии.

- Где мы? - томно спросила она наклонившегося спутника.

- До школы отсюда миль пять. Бедняжка. Как ты себя чувствуешь?

Пегги потянулась всем телом. Приятно хрустнули суставы. Она послушно откинулась ему на плечо.

- Замечательно, - слабо улыбаясь пробормотала она и почесала небольшую шишку на левом предплечье, прислушиваясь, как тепло разливается по телу. Траурная светящаяся ночь. Какое-то непонятное, неосязаемое воспоминание, которое сразу же затерялось в глубине, в тайных непроходимых лабиринтах.

- Да, подруга, крепко же ты вырубилась, - засмеялся Бад.

- Капитально, - вторили ему Барбара и Лен. - Олив Ойл отключилась!

- Я вырубилась? - удивление ее осталось незамеченным. Фляжка пошла по кругу. Пегги снова пила и расслаблялась, все больше поддаваясь действию спиртного.

- Потрясающе! Никогда в жизни не видела таких хмуриков.

Легкий холодок вдоль спины и снова приятная теплота.

- Да-да, я ведь совсем забыла.

Пегги улыбалась.

- Я это называю "грандиозный финиш", - сказал Лен, тиская подружку.

Подружка не возражала:

- О, Ленни, не так сильно.

- Х.М.У.Р. - произнес Бад. Он теребил ее волосы. - Сукины дети! - Рука его потянулась к ручке радиоприемника.

(Х.М. (У.Р.) - Ходячие Мертвецы (Условная Реакция) - это ненормальное физиологическое явление было открыто во время войны. Оно возникло после применения определенных бактерио-газовых наступательных средств. Тела умерших солдат самопроизвольно поднимались и выполняли спазматические круговые движения. Позднее эти движения стали известны под названием "танцы хмуриков". Вызывающие такую реакцию микроорганизмы были выделены в отдельный препарат, и сейчас он используется в строго контролируемых экспериментах, требующих особого разрешения властей и заполнения специальной документации.)

Автомобиль наполнился музыкой. Мелодичная меланхолия брала за душу. Пегги прижалась к своему дружку и не сдерживала больше его вездесущие руки. В укромном уголке ее сознания что-то колыхалось и никак не рассасывалось. Это было как отчаявшийся мотылек, который окончательно запутался в застывающем воске, но все еще продолжает трепыхать крылышками; мотылек становится слабее и слабее, а вязкая ловушка кристаллизируется и твердеет.

Четыре голоса затянули неторопливую песню:

Все забудь на этом свете,

Ты же знаешь - я с тобой.

Сами можем не заметить,

Как умчимся в мир иной.

Пение четырех юных голосов, уходящее в бесконечность. Четыре жарких, одутловатых молодых тела, прижавшиеся друг к другу. Гармония слов и объятий. Безмолвное понимание.

Под прекрасным звездным светом

Снова мы споем об этом.

Песня оборвалась, но мелодия не кончалась.

Молодая девушка вздохнула.

- И все-таки как это романтично, - сказала Олив Ойл.