Бешеный Пес - Вячеслав Шалыгин

— Хороший стимул, — согласился Комаров. — А сколько времени будет длиться курс?

— Девять месяцев, — ответил майор.

— Символично. — Саша усмехнулся. — Роды будут тяжелыми?

— Небо с овчинку покажется, — без всякой угрозы ответил Кричевский.

— И что потом?

— Два месяца боевой стажировки. — Майор взглянул на Комарова более серьезно. — Дальше два зачета — личный и командный, недельный отпуск, а затем еще шесть месяцев — курс номер два, на более высоком уровне, и снова стажировка, правда, месячная, но уже самостоятельная, без подстраховки. Наконец, последний годичный курс, особо отличившимся — звание капитана и начало реальной деятельности.

– В общих чертах все понятно. — Саша кивнул. — А в частностях разберешься по ходу пьесы, — сказал офицер. — Я психолог подразделения. Если почувствуешь, что готов сломаться, — приходи. Только не стесняйся и не изображай из себя героя. Если придешь вовремя, я помогу и о нашей встрече никто не узнает.

— А просто поболтать? — неожиданно для Кричевского спросил Комаров.

Психолог задумчиво посмотрел лейтенанту в глаза и после недолгой паузы кивнул:

— В любое время, Саша… Бросай вещи, идем к командиру твоего отделения. Майор хлопнул новичка по плечу и подтолкнул к дверям.

Командир был старше Комарова на четыре дня. Это выяснилось после короткой беседы на общепринятые темы. Парня звали Игорь Голиков. Он, так же, как Саша, до поступления в училище успел отслужить два года. Причем полтора из них — в Афганистане.

— Мы в Штатах работать будем? — спросил Саша, когда Кричевский удалился и лейтенанты остались в холле общежития вдвоем.

— После третьего курса, — подтвердил командир. — Хотя, что будет через два с половиной года — загадывать глупо. Например, в моем случае начальство почему-то особенно заинтересовалось языковой подготовкой. Я неплохо освоил пушту и частично персидский. Выводы напрашиваются сами собой.

— Верно, — согласился Комаров. — А собственное название у нашего подразделения есть? Ну как, например, у «Дельфина» или «Вымпела»?

— Ты откуда такие слова знаешь? — Голиков притворно удивился. — Секретные документы на «очке» почитывал?

— Перед тем, как использовать их по назначению, — ответил Саша, и оба негромко рассмеялись.

С первым из «амбициозных» товарищей общий язык нашелся сразу, и это Комарова порадовало.

— Нет пока названия, — прекратив смеяться, ответил Игорь. — У нас и подразделения-то нет. Сплошной эксперимент. Но за основу подготовки наши начальники хотят взять программу «дельфинов». Так я слышал.

— А море? — Саша удивленно покачал головой. — Моря же поблизости нет.

— Пловцы тоже не на море, а на одном знаменитом озере тренируются, — понизив голос, доверительно сообщил Голиков. — Нас, я слышал, будут в Байкал «погружать». В первый год. А после — в море Лаптевых…

— Лучше бы в Черное. — Комаров поежился, словно его уже окунули в холодную воду и не дали после этого обсохнуть.

— А это на десерт. — Игорь подмигнул. — Мало нам тут не покажется…

— А когда начнутся основные занятия?

— Дня через три. Народ еще не полностью собрался. По всем округам искали. Вон Кричевский, пока мы начальный курс проходили, Союз по периметру объехал… В общем, время на адаптацию у тебя есть. Смотри, что к чему, привыкай. Идем в расположение, с ребятами познакомлю. В нашем отделении пока пятеро, ты шестой. По штату будет девять, плюс командир. Тебя, кстати, моим заместителем назначили. Смотри, не подкачай.

— Будь спокоен, дорогой товарищ, — заверил его Саша. — Обещаю, как «дембель» «дембелю»…

Ребята были вполне нормальными. Никто не задавался, хотя многие имели в активе высокие спортивные достижения, а некоторые — приличный боевой опыт. Не понравился Комарову только хитроватый взгляд высокого мощного лейтенанта Зайнулина. Он до сих пор носил фуражку с зеленой тульей и постоянно пытался подчеркнуть, что к Советской армии не имеет никакого отношения. Саша не понимал, как офицер пограничных войск, находящихся в ведении КГБ, оказался участником секретного проекта Главного разведуправления Генштаба Вооруженных сил. Впрочем, вскоре выяснилось, что в другом взводе есть пара флотских, а среди еще не прибывших значатся пять офицеров внутренних войск МВД. Таким образом, загадка получала косвенный ответ — отряд был сводным, поскольку выпускникам предстояло решать некие «вневедомственные» задачи, — но поведение пограничника он не объяснял. На помощь Сашиной буксующей логике пришел Голиков.

— «Бешеный», — негромко пояснил он, когда они вышли в курилку.

— Почему? — удивился Комаров.

— Спецназ погранвойск. Их так «душманы» прозвали. Боялись погранцов как огня. За всю войну «бешеные» потеряли человек пять или даже меньше, хотя постоянно под пулями шастали…

Теперь Саша смотрел на Зайнулина с несколько большим уважением, хотя он Комарову по-прежнему не нравился. Каким-то внутренним чутьем лейтенант улавливал исходящую от пограничника угрозу. Видимо, тому Комаров не понравился тоже.

— Ну что, шурупы, давайте закурим, что ли? — словно почувствовав, что речь шла о нем, сказал, появляясь в курилке, пограничник.

Саша молча протянул ему только что открытую «Яву». Зайнулин взял одну сигарету и без пояснений спрятал пачку в свой карман. Провокация была довольно откровенной, но Комаров даже не повел бровью. Он неторопливо поднес к сигарете пограничника зажигалку и спокойно спросил:

— Тебе, может быть, денег до получки занять? На сигареты…

— Ты мне, дух, не дерзи! — с угрозой ответил Зайнулин. — Ну-ка, упал-отжался! Быстро!

— Я докурю? — спокойно спросил Комаров и посмотрел пограничнику прямо в глаза.

Тот сначала замешкался, но затем вновь пошел в наступление.

— Ты что, лейтенант, опух?! Не успел приехать, а уже на грубость нарываешься?!

Зайнулин протянул руку, чтобы схватить Сашу за лацканы, но Комаров пресек попытку в самом начале. Он поймал пальцы Зайнулина и резко вывернул их. Пограничник побледнел и коротко вскрикнул. Два пальца его левой руки оказались вывихнуты. Развивая успех, Саша сильно пнул противника в живот, и тот сложился пополам, прижимая покалеченную руку к груди. К этому моменту в курилке собралось уже все отделение, и потому между дерущимися тотчас возникла живая стена.

— Прекратить! — крикнул Голиков, приседая на корточки рядом с пограничником. — Гера, зови доктора.

Один из лейтенантов кивнул и побежал вниз. На первом этаже «отеля» располагался медпункт.

— Ну все, шуруп! — прохрипел, поднимаясь на колени Зайнулин. — Ты у меня с первого же этапа сойдешь…