Мишуткина командировка - Юрий Яковлев

А сегодня, когда Мишутка на цыпочках подкрался к Букиной двери и, прищурив глаз, заглянул в скважину — там горел свет: Бука появилась!

Мишутка затаил дыхание. Он прислушался. В бабушкиной комнате верещала швейная машина. В Маиной комнате играло радио. Из Букиной комнаты не доносилось никаких звуков. Мишутка набрал в себя много-много воздуху — это для храбрости, — шагнул вперёд и открыл дверь. Он вошёл так тихо, что Бука даже не услышала его шагов. Она сидела спиной к двери и что-то писала.

Мишутка сдерживал дыхание, пока хватало сил. Наконец он не выдержал и выдохнул весь воздух. Тут Бука услышала, что кто-то вошёл, и повернулась.

Она оказалась совсем не лохматой. Напротив, её чёрные волосы были гладко причёсаны. А посередине был пробор, как тропинка. Глаза у Буки были большие и добрые. Они дружелюбно смотрели на Мишутку.

Мишутка стоял молча. Он боялся пошевелиться. А Бука улыбнулась, словно обрадовалась Мишуткиному приходу, и сказала:

— Здравствуй, Мишутка!

Откуда она знала Мишуткино имя?

Голос у Буки был ласковый и напоминал мамин голос.

— Ну, что же ты стоишь? Подойди поближе. Дай на тебя посмотреть.

Мишутка совсем перестал бояться. Он подошёл к Буке и сказал:

— Посмотри.

„А может быть, это вовсе не Бука“, — подумал он.

Таинственная жиличка смотрела на него и улыбалась. Потом она подошла к буфету и достала оттуда кулёк с конфетами. Она протянула его Мишутке и сказала:

— Бери, угощайся.

— Одну? — спросил Мишутка и вопросительно посмотрел на Буку.

— Бери сколько хочешь, — ответила Бука.

— Я возьму три, — сказал Мишутка и запустил руку в кулёк.

Одну конфету он тут же съел. Две других положил в карман „на потом“.

А Бука всё смотрела и смотрела на Мишутку. И вдруг она сказала:

— У меня тоже был такой Мишутка.

— А куда ты его дела? Отправила в командировку?

Бука покачала головой. Она вдруг стала печальной. Мишутке показалось, что она сейчас заплачет. Он быстро полез в карман, достал конфетки, которые оставил „на потом“, и протянул их Буке.

Она слабо улыбнулась, сказала „спасибо“, но конфетки не взяла. А положила их обратно в Мишуткин кулачок.

— Он тяжело болел, — сказала она.

— Надо было позвать доктора, — посоветовал Мишутка.

— Доктора́ не помогли, — сказала Бука, — и он умер.

Мишутка задумался. Он знал, что такое „умер“. В прошлом году у него умер дедушка. Он лежал в длинном ящике в новом костюме, с закрытыми глазами. И все плакали…

Мишутке стало жалко Буку. Он потянул её за рукав и сказал:

— Ты не плачь. Я к тебе в гости ходить буду. Каждый день. Хочешь?

— Хочу, — сказала Бука и потрепала Мишуткину чёлку.

Так они стали друзьями.

Весь вечер просидел Мишутка у Буки. Он узнал, что её зовут не Букой, а тётей Ниной. Что тётя Нина геолог. Это такие люди, которые ищут полезные камни. Поэтому она часто ездит в командировки — всё камни ищет. А муж тёти Нины — полярник. Он приедет только через год.

Один камушек тётя Нина подарила Мишутке. Она его сама нашла. В горах Алтая. Камушек был блестящий и шершавый. Он холодил руку.

Бабушка спохватилась и пошла искать внука. Она, видимо, тоже боялась войти в таинственную дверь. Поэтому постучала — на всякий случай. Когда она вошла в комнату, Мишутка сказал:

— Бабушка, это не Бука, а тётя Нина.

Бабушка смутилась, протянула тёте Нине руку и сказала:

— Живём с вами второй месяц и не знакомы. Я — Анастасия Петровна.

Тётя Нина пожала бабушкину руку и сказала:

— А я — Нина Ивановна.

Так они познакомились.

Кто любит спать?

Кто из ребят любит ложиться спать?

Никто не любит. Кому охота лежать в постели? Говорить — нельзя, дрыгать ногой — нельзя, играть — нельзя. Ничего нельзя. Можно только спать.

Но разве сразу уснёшь?

Можно смотреть в потолок или теребить уголок одеяла. Но это быстро надоедает.

Бабушка укладывала Мишутку спать, гасила верхний свет, и говорила:

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — отвечал Мишутка и закрывал глаза.

Но не успевал он закрыть глаза, как они сами открывались. Мишутка приподнимался на локте и нараспев говорил:

— Ба-бушка!

— Что тебе?

— Я пить хочу.

Бабушка брала чашку из буфета и наливала в неё из графина воду. Мишутка садился в постели и медленно пил. Ведь на самом деле пить ему не хотелось.

— А теперь спи, — говорила бабушка, когда внук выпивал воду.

На некоторое время Мишутка затихал. Потом он снова приподнимался и звал бабушку:

— Ба-бушка!

— Ты ещё не спишь? — сердилась бабушка. — Что тебе?

— Бабушка, я хочу есть.

— Вот ещё новости! — говорила бабушка, — Я тебе за ужином говорила: ешь как следует!

Бабушка ворчала, но всё же шла к буфету и доставала для внука пирожок.

Мишутка долго ел пирожок. Ведь есть ему тоже не хотелось.

Через некоторое время он говорил:

— Бабушка, почеши мне спинку.

Бабушка чесала внуку спинку.

— Когда ты наконец уснёшь? — сердилась она.

Но Мишутка не засыпал. Он лежал с открытыми глазами и соображал: что бы ещё придумать?

Мишутка был хитреньким: он не хотел ни есть, ни пить и спинка у него совсем не чесалась. Ему просто не хотелось спать.

Маме хорошо были известны повадки сына. Но бабушка не знала Мишуткиных хитростей. Она вздыхала, сердилась, бранилась, но всё же выполняла его просьбы.

Мишутка хитрил до тех пор, пока к нему не подкрадывался сон. Сон оказывался хитрее Мишутки. Он незаметно закрывал ему глаза.

„Кто не работает тот не ест!“

Мишутка читал книжку. Это значит — он смотрел картинки. Он смотрел картинки и сам себе рассказывал, что на них было нарисовано. Так он читал.

На одной картинке были нарисованы рабочие с флагами. А двое из них держали в руках плакат. Такой же, как пионеры города Бабушкина. Может быть, рабочие тоже собирали лом?

— Бабушка, что здесь написано? — спросил Мишутка, тыча пальцем в большие буквы плаката. — Прочти.

Бабушка надела очки, подошла к внуку и прочитала:

— „Кто не работает — тот не ест!“

Мишутка задумался.

— Бабушка, — сказал он, — мы с тобой тоже не работаем, а едим. Как же так?

Бабушка улыбнулась:

— Ты не работаешь, потому что ещё мал. А я своё отработала. Теперь я пенсионерка.

— Ты пионерка-пенсионерка? — спросил Мишутка.

Бабушка опять заулыбалась:

— Выдумщик ты у меня. Твоя бабушка тридцать лет в больнице проработала. Сестрой была.

— А разве сестрой работают? — поинтересовался Мишутка. — И братом тоже работают?

— В больнице сёстры не простые, а медицинские. Они помогают больным. Дают им лекарства, ставят горчичники… А на войне перевязывают раны.

— А ты была на войне? Перевязывала раны?

Тут бабушка взяла Мишутку за руку и повела его в домашний музей.

Ома показала ему фотографию, на которой стоил военный человек. В шапке, в шинели, в чёрных сапогах. Руки военный держал по швам. Правда, у военного не было сабли и коня тоже не было.

— Вот это я, — сказала бабушка.

Мишутка внимательно посмотрел на карточку, потом на бабушку. Бабушка была не похожа на солдата в шинели, а солдат был не похож на бабушку. Но ведь пионерка тоже была не похожа на бабушку.

— А где твоя сабля? — спросил Мишутка.

— У меня сабли не было, ведь я была санитаркой. Зато видишь — у меня на плече висит сумка с лекарствами и бинтами.

Мишутка присмотрелся и увидел на правом боку у бабушки-солдата сумку с крестом. Где-то он видел такую сумку? Да вот она висит в углу на гвоздике.

Мишутка подбежал к сумке и спросил у бабушки:

— Эта?

— Эта, — кивнула бабушка.

— А можно я её надену? — спросил Мишутка.

— Можно. Только я пыль с неё смахну.

Бабушка сняла с гвоздя сумку, вытерла её тряпкой и протянула внуку. Сумка была большая, с красным крестом посередине. Когда-то сумка была зелёной. Но её мочили дожди и пекло солнце. Краска выгорела, и сумка стала рыжей.

Мишутка взял сумку из бабушкиных рук и надел ее на плечо. Потом он стал ходить по комнате, как солдат. Ему хотелось быть похожим на бабушку. Не на эту старенькую, а на ту, которая стоит в шинели и держит руки по швам.

Скоро вечер?

Однажды бабушка сказала:

— Пионеры пригласили меня на сбор. Пойдёшь со мной или дома побудешь?

Странный человек бабушка. Неужели она думает, что Мишутке интереснее побыть дома, чем пойти на настоящий пионерский сбор?

Мишутка спросил:

— Сейчас пойдём?

— Нет, вечером, — сказала бабушка.

И зачем бабушка сказала Мишутке о сборе заранее? Теперь он каждую минуту спрашивал: