Месть на возмездной основе - Константин Александрович Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То-то я чуть не помер.
— А? — насторожился Ковалев.
— От икоты, — пояснил я.
— Лучше бы ты сам помер, а не проституток, прости Господи, убивал. Это хорошо, что чувство юмора у тебя осталось. А то ведь знаешь… статья тебе светит расстрельная. Но у нас — не капстрана. Советский Союз — правовое государство! Не могу я тебя без доказательств к стенке поставить… давай пойдем друг другу навстречу. Ты напишешь чистосердечное, и тем самым сэкономишь народные деньги на сверхурочные, экспертизы… и все вот это остальное дерьмо. Договорились?
— А если — нет? — усмехнулся я.
Милиционер, загадочно улыбнувшись, полез в ящик стола. Потом в другой. Третий, не находя то, что ему нужно…
— Вот! — торжественно изрек майор, демонстрируя обрезок резинового шланга. — Все предусмотрено! Ты, падла, через час сапоги мне лизать начнешь! Умолять будешь, чтоб я тебе дал чистуху написать!
Оскалившись, Ковалев попробовал шланг на изгиб. Хороший, упругий. Способен развязать язык похлеще крепкой чачи. Бьет больно, а следов не оставляет. Я сам был хорошо знаком с этим инструментом. Пользовался таким когда-то в поисках социальной справедливости.
Глупо было бы рассчитывать на понимание со стороны бывшего коллеги. Между нами всегда была любовь как между коммунистом и буржуазией. Уж он-то оторвется на мне по полной. Не знаю, сколько я выдержу, но и становиться к стенке за чужую мокруху я не собирался…
Восторженно прорычав, майор потряс шлангом, извивающимся, как червяк, брошенный в лужу. Кажется, день закончится еще хуже, чем начался. А если бывший коллега переусердствует — еще и раньше, чем планировалось.
И в этот момент зазвонил телефон.
— Это кто там не дает мне с врагами народа бороться… — недовольно проворчал милиционер. — Да? — небрежно бросил он в трубку.
Внезапно Ковалев вскочил и выпрямился, лихорадочно застегивая левой рукой верхнюю пуговицу. Лицо приобрело неестественное испуганное выражение, посиневшие губы задрожали…
— Есть, товарищ полковник! Так точно! — отрапортовал он. — Будет исполнено, товарищ полковник!
Бросив трубку на аппарат, милиционер упал на стул и раздраженно сплюнул в мусорную корзину. Смерив меня печальным взглядом, майор достал папиросу из картонки «Гвардейских» и чиркнул спичкой. Руки взволнованно тряслись. Сломав две спички, он прикурил только от третьей.
— Не повезло мне, Котов, — вздохнул Ковалев. — Не я тебе зеленкой лоб намажу… велено передать тебя товарищам из МГБ.
Мои брови удивленно взметнулись вверх. МГБ? На кой черт я им сдался? Можно сказать, до этого момента день складывался относительно удачно. Да, попытали бы, расстреляли бы. С кем не бывает? У меня такое постоянно случается. А вот товарищи из МГБ — это уже серьезно. И ничего хорошего оно не сулило.
Кончик носа зачесался еще сильнее, но удовлетворить потребность я не смог. Руки оставались закованными за спиной.
— Давай перо, — предложил я. — Напишу тебе чистуху…
— Не-не, — замотал головой Ковалев, поперхнувшись дымом. — На кой черт мне теперь эта твоя чистуха сдалась? С тобой вообще не велено разговоры разговаривать!
— Сигарету, хотя бы, дай…
— Не положено!
Ждали мы недолго. Дверь распахнулась без стука и в кабинет вошли двое. Оба — выбриты до синевы, в одинаковые темно-серых костюмах, идеально отутюженных. Стрелки на брюках — что бритвы. Порезаться можно. Накрахмаленные воротники рубашек прямо слепили своей белизной, выдавая гостей из Москвы. Местные так не выделываются, чтобы не выделяться. А такого чекиста за километр видно.
Один, что постарше — худощавый. Высокий, с резкими, неприятными чертами лица, глубоко посаженными пронзительными глазами. Смотрел он ими, словно ощупывал. Я этот взгляд прямо кожей ощутил. И печенкой. Именно печень, обильно сдабриваемая алкоголем, подсказала, что ей сегодня достанется. И точно — не выпивки.
Второй, что помоложе — пониже. Но недостаток роста с лихвой компенсировался шириной плеч, пиджак на которых надулся, будто внутрь напихали воздушных шаров, бессовестно отнятых у детей в парке. Морда — круглая, угрюмая. Не отягощенная интеллектом. И короткая стрижка ежиком.
— Здравия желаю, товарищи… — вскочил майор.
— Тамбовский волк тебе товарищ, — оборвал чекист. — Этот?
— Этот, — поспешно закивал Ковалев. — Этот самый. Ух, вражина… я б его рожей к стенке и пулю в лоб длиннющей такой очередью, чтобы неповадно было!
— Ключи? — потребовал старший.
Трясущимися руками милиционер вынул из кармана ключ от наручников и вложил его в протянутую ладонь.
— Э! — возмутился я. — Товарищи! Вы, вообще, кто такие? Ковалев, ты чего? Даже документы не посмотришь?
— Климов, покажи человеку документы, — спокойным, ровным, каким-то усталым тоном, произнес высокий.
В ту же секунду я ойкнул от удара по печени. Удар хороший, поставленный. Чувствовался опыт. Я мысленно выругал свою интуицию за то, что в очередной раз не подвела меня. Могла бы соврать, подарить мгновение надежды…
— Достаточно? — поинтересовался старший.
— Печать не разглядел… — процедил я сквозь зубы.
— Климов…
Второй удар, оказавшийся сильнее, заставил меня свалиться вместе с табуреткой. Голова звонко ударилась об истерзанный временем металл кирасы.
— Свои показать? — спросил первый, пожелавший остаться безымянным.
— Не стоит, — прошипел я. — Верю!
Здоровяк бесцеремонно схватил меня за шиворот, поставил на ноги и толкнул в спину, направляя к выходу. Нет, у ментов сервис лучше был. Те сами дотащили… на чай Климову точно не дам.
Глава 5
Меня, как мешок картошки, запихнули на заднее сиденье ЗИМа. Рядом устроился Климов. Он же, вероятно, решив, что отпечатки подошв будут хорошо смотреться на моих брюках, пару раз саданул ботинком. Да я зла на москвича не держу — работа у него такая, нервная. Неназванный МГБшник разместился на переднем месте, рядом с водителем, и развернул зеркало, через отражение сверля своими холодными глазами безмятежную синеву моих очей.
— Слава, пойди, покури пока, — приказал старший.
Шофер молча кивнул и с готовностью покинул салон. Подняв воротник пиджака, нахохлившись под мелким, противным дождем, словно воробей, парень встал на тротуаре чуть поодаль. Похоже, курить-то ему как раз и не хотелось…
— Котов, сюда смотри, — щелкнул пальцами безымянный, привлекая мое внимание. — Вчера у тебя была гражданка Кашнир…
Я не особо понял, вопрос это, или утверждение. Звучало, как утверждение, но с товарищами из МГБ ни в чем нельзя быть уверенным. Я лишь пожал плечами, предусмотрительно отодвинувшись подальше от здоровяка. Отпираться было бесполезно, да кто его знает, какого ответа от меня ждут и что взбредет в голову Климову. Ударно трудясь, я за одно только утро уже выполнил план по синякам и ссадинам на весь день, а ставить стахановские рекорды в столь шкурном деле я не намеревался.
— О чем вы разговаривали?
