Обречена быть счастливой (СИ) - Фелис Кира

— Денег хватит оплатить приём? — спросила я экономку.

— Точно, должно хватить. Твой батюшка давал с запасом, на всякий непредвиденный случай, — ответила она.

— Заплати столько, сколько потребуется. Если надо, найдём ещё, — отдала я распоряжение Кузьме.

За время нашего пути Матвей так и не пришёл в себя, а Богдану на глазах становилось хуже. Видно, сказывались не только истощенное состояние, но и переживания за брата. Я обняла его, стараясь не задевать спину, и прижала к себе.

— Теперь всё будет хорошо! Обещаю! — он доверчиво прильнул ко мне и через какое-то время тихонечко засопел.

Город был довольно большой, окружён высокими стенами, которые защищают жителей от врагов, и чтобы попасть внутрь, нужно пройти через ворота, которые охраняла стража. С любой точки был виден высокий белый ажурный храм богини Лады.

В центре — главная площадь, где находится рынок и проводятся ярмарки. На соседних улицах расположились мастерские, мелкие лавочки, принимает лекарь. Туда и направил карету с ребятами наш конюх.

А нам нужно было идти в противоположную сторону — на окраину города, где жили бедняки. Кварталы трущоб — довольно опасные места для жизни. В маленьких домах с тёмными закутками жили те, кому «повезло» родиться без денег. Жизнь тут была трудной.

Немного поплутав, смогли найти дом ребят. Богдан дал точное описание: невысокий бревенчатый, с почти развалившимся крыльцом, а рядом большой колючий куст.

Глава 6

Пока добирались до дома парней, Агриппина Фёдоровна рассказала, что, по законам страны, для того чтобы окончательно и бесповоротно отказаться от детей, достаточно отцу, при свидетелях, сказать, что он отрекается от них. И этого будет достаточно. Я обдумала ситуацию и, когда подошли к дому братьев, у меня созрел план.

На лай собаки на крыльце появился грязный и явно нетрезвый мужик.

— Чего надобно, барышни? — неприветливо спросил он.

— Скажи-ка, любезный, твои ли будут дети Богдан и Матвей? — слово «любезный» я произнесла со всей брезгливостью, на какую только была способна.

— Мы подобрали их недалеко от города, в очень плохом состоянии. Сейчас ребята у лекаря. Говорят, что ты их отец, — продолжила я.

Скорее всего, решив, что я пришла к нему за деньгами, которые потратила на детей, он громко завопил на всю улицу:

— Нет таких детей у меня! Мои все дома сидят!

Именно на такой ответ я и рассчитывала.

— Правильно я понимаю, что ты отказываешься от Богдана и Матвея? — поинтересовалась я.

Привлечённые громким разговором, из домов на улицу стали выходить соседи. Видимо совсем им тут скучно живется и хочется не только хлеба, но и зрелищ.

— Правильно, барышня, правильно — закивал он головой для пущей убедительности.

Это мне и надо было.

— Вы свидетели, что этот человек только что отказался от двух своих сыновей, — обвела глазами людей, которые подошли к нам.

Небольшая группа соседей неодобрительно загудела, выражая отношения к поступку отца мальчишек и подтверждая, что «да» — они слышали.

— Ну что ж, ваше право! — холодно проговорила я.

Он стоял довольный, видимо, посчитав, что провернул очень выгодное дельце и не потратил деньги на ненужных детей. Я тоже была довольна, но по другому поводу.

Посчитав, что на этом разговор окончен, мы с Агриппиной Фёдоровной развернулись и пошли в обратный путь. Я сделала то, что хотела. Не было желания видеть этого мужика ни секунды больше.

Минут через пять нас догнала женщина, которую мы видели за спиной отца мальчишек. По-видимому, это была их мать. Маленькая запуганная женщина, со светлыми уставшими глазами. Глубокие морщины расходились от глаз. Она спросила, зачем мне мальчики и что я буду с ними делать, а когда узнала, что дети сейчас находятся у лекаря, с облегчением выдохнула.

— Может, хоть им повезёт и жизнь будет чуточку легче. Спасибо вам!

Развернулась и шаркающей походкой сильно уставшего человека, по пыльной дороге, побрела домой, время от времени вытирая слёзы.

К тому моменту, как мы с экономкой смогли разыскать дом лекаря, нас уже ждали. Мальчишки лежали в карете.

Кузьма виновато отчитался, что отдал лекарю всю серебряную монету, которую тот попросил за их лечение.

— Ты сделал всё правильно, — поспешила успокоить его.

К нам вышел сам врачеватель.

— Барон Константин Львович Белозерский, — представился он.

Это был привлекательный мужчина лет сорока. Высокий, примерно на голову выше меня. Его тёмно-русые волосы уже слегка тронула седина. Зеленые глаза, в обрамлении чёрных ресниц, сейчас с гневом смотрели на меня.

— Услышал, что ваш слуга уже доложил вам о стоимости приёма. Так вот, я намеренно взял дороже, чем обычно беру за приём, и сделал это для того, чтобы вам, в следующий раз, неповадно было доводить кого-либо до такого состояния, — он развернулся и не попрощавшись ушёл, сильно хлопнув дверью.

Сказать, что я была удивлена, это значит ничего не сказать.

— Он подумал, что это я их так? — в глубоком изумлении спросила Агриппину Фёдоровну.

Она лишь пожала плечами. Мне оставалось только промолчать — что-либо объяснить всё равно уже некому.

— Кузьма, а лекарь тебя о чём-то спрашивал? — всё ещё пытаясь понять, что происходит, спросила я.

— Да, спросил, чьих это рук дело. Ну я и ответил, что ваших. Ведь вы же мальчишек подобрали на дороге — и, видя мой шокированный взгляд, добавил — я что-то неправильно сказал?

Ну что тут ответишь?

Оказалось, что лекарь, которого нашёл Кузьма, и был тот, к кому мы ехали. Он, с маленькой дочерью недавно поселились в этом месте и, скорее всего, не планировали задерживаться.

Конюх тем временем рассказал, что, когда он с мальчишками подъехали к лекарю, Матвей пришёл в себя. После осмотра доктор дал ребятам усыпляющий отвар. И только после того, как они уснули, промыл и обработал раны. С собой дал банку мази, которой нужно обрабатывать спины и мешочек с травами, отваром из которых надобно поить ребят. Сказал, что шрамы останутся, так как такие сильные повреждения не зарастут бесследно.

Шрамы — это не страшно. Будем считать, что шрамы украшают настоящих мужчин.

Раз мне не придётся идти на осмотр к лекарю, а ребят уже полечили, значит все дела в городе у нас закончились, и пора было трогаться в обратный путь.

Если я правильно поняла, то ребята должны проспать до самого дома, а может быть, и дольше. Это хорошо. Во-первых, им не будет больно при тряске кареты, во-вторых, за это время снизится их повышенная температура тела, и, в-третьих, я всегда считала, что заживление и выздоровление быстрее происходит во время сна.

Глядя в окно на проплывающий пейзаж, думала о доме, куда ехала. Станет ли он родным? Как ко мне отнесется человек, который в этом мире был моим отцом? Его дочь всю жизнь была больна, а тут появляюсь я, исцеленная богиней.

Мои родители очень рано ушли, но, может, мне повезет и в этом мире я вновь обрету родного человека?

Тысячи мыслей водили хороводы в моей голове, не давая расслабиться.

Глава 7

После рассказа Агриппины Фёдоровны о том, что мой батюшка едва ли не банкрот, я размышляла как, можно привести финансовые дела имения в порядок. Отец девушки много времени и денег вложил в лечение своей дочери, и за это он, заочно, вызывал во мне уважение и желание оказать помощь. Но был и ещё один важный момент — теперь я буду жить в этом мире, жить хочется в достатке. Да, сейчас у меня есть деньги, которыми могу помочь исправить ситуацию. Но если начать их тратить бездумно, то скоро они закончатся. Как распорядиться ими так, чтобы и в будущем получать доход? На моей стороне то, что я всю жизнь проработала бухгалтером и руководителем крупной фирмы. Прежде, нужно изучить то, что мы имеем на сегодняшний день и только после этого составлять план.

Спокойствия не добавляли и мысли о моём троюродном братце. Судя по характеристике, которую дала моей тётке экономка, эта деятельная особа на многое способна, когда поймёт, что не сможет поживиться. Сейчас она думает, что дело, о нашей свадьбе, с ее сыном почти решено. Как она поступит, когда узнает о срыве договорённостей, непонятно?