Нерон - Эжен Сизек

Империя страха

Капризный и бездарный актер, с больным воображением и странной чувствительностью — основное в его характере, впридачу он был еще и труслив.

Жизнь повелителя Рима была пронизана страхом. Страх, унаследованный от отца, сомнительное окружение, бесконечный, непредвиденный, деспотичный произвол и жертвы абсолютизма того времени сопровождали его. Страх, который жил в нем с раннего детства, убил чувство жалости, свойственное ему в начале правления, обострил хитрость его ума и уничтожил последние угрызения совести.

В 55 году всплывает дело о ложном заговоре Агриппины, инсценированный, «театральный заговор», скажет императрица. Перед обвинениями, выдвинутыми против его матери, Нерона [27] охватил ужас: речь гистриона Париса ужасна. Он познал ночь ужаса, и только с рассветом его страх рассеялся. Видя повсюду врагов и опасности, Нерон замыкался в себе и усиливал меры предосторожности. Когда был раскрыт заговор Пизона, он дрожал, несмотря на присутствие охраны, количество которой значительно увеличил. Этот страх появляется в нем не только из-за политических интриг, реальных или вымышленных. Так, когда он участвует в конных состязаниях, то испытывает страх, ожидая решения судей и соперничества других участников. Он старается их задобрить, подкупить, чтобы заранее получить первое место. Суеверный, он боится различных сверхъестественных проявлений. Другое лицо трусости — его эгоцентризм, неистовый эгоцентризм. Речь, которую он произнес по случаю освобождения Греции, свидетельствует о невероятной мании величия, так же как и его претензии гистриона.

Некоторые христианские города Востока были переименованы в его честь. Артахада становится Неронея. Календарь также «неронизируется»: в Египте, например, один из месяцев года называется Неронеос Себастос, и даже в Риме, после раскрытия заговора Пизона, пытаются переименовать месяц апрель в Нероний.

Уточним, однако, что на Востоке нередко названия городов или месяцев изменяли на имена правителей. Что касается либерализма и [28] щедрот Нерона, о которых мы уже говорили, то они принимали скорее настоящий размах безумного величия, чем простой щедрости. И, как замечает Светоний, если некоторые затраты для общественной необходимости и имели место, то другие расходовались только для возвеличивания образа принцепса.

Можно сделать вывод, что Нерон при жизни постепенно погружался в безумие. Так, в 55—5б годы его личность почти не подвергалась грандиозным изменениям. Зато менялись его размышления, а равно и политическая деятельность. И если в 68 году мы видим, как он теряет почву под ногами и выглядит еще более неуверенным, чем всегда, то это потому, что видит как разрушаются иллюзии. В этой измученной злом душе живет нечто не поддающееся анализу — какая-то тайна.

Красота и элегантность

Говорили, что у Нерона красивая голова. Сенека утверждает категорически — Нерону в это время немногим больше семнадцати лет — и вкладывает в уста Аполлону такие слова: «Пусть он пройдет истинный путь простого смертного. Этот принц, что похож на меня лицом, пусть будет похож на меня и красотой». И далее: «Таким представал Цезарь, таким созерцал Рим [29] Нерон. Его лицо сияло великолепием, прекрасной была шея, прикрытая вьющимися волосами».

Несмотря на недоброжелательное отношение к Нерону, Светоний подтверждает хвалебный портрет, начертанный Сенекой: красивое лицо, благородные черты, прекрасные волосы. Однако с некоторыми нюансами: описывая внешность принцепса, так же как и его моральный облик, он ищет литературные или иные источники сравнения (монеты, статуи и т. д.), дабы заключить, что «его лицо было скорее красивым, чем приятным».

Неизвестный автор «Октавии», возможно, Корнут, так же недоброжелателен к Нерону и заявляет, что у него напыщенный вид. Нерон был гурманом, любил хорошо приготовленное мясо и, конечно, имел склонность к полноте, но только после двадцати лет правильные черты его лица, еще красивого, начнут заплывать жиром, что заметно на иконографических портретах того времени.

Иконография I века нашей эры, в частности на монетах, была отмечена двумя течениями: одно представляло императора таким, каким он был, другое изображало хозяином вселенной, идеализируя в эллинской манере. Первые изображения Нерона на золотых и серебряных монетах подчеркивают красоту молодого человека. К 64 году изображение являет собой синтез реальности и идеализма. Горделивый вид и величие греческого монарха Нерон еще сохраняет, но тяжеловесность [30] черт уже нельзя скрыть. Подобный художественный подход не соответствовал кое в чем классическим канонам. Создается впечатление, что Нерон захотел отбросить ограничения иконографии с ее стилизацией под античность образов цезарей и начать изображать их с плебейской грубостью, не идеализируя, но все же прославляя свою персону. Ну а художники должны были так обыграть одутловатость его черт, возможно, даже преувеличивая, чтобы внушить всем и каждому мысли и представления о его силе и величии. Раз и навсегда физиогномика была поставлена на службу в императорской пропаганде.

Нерон, рост которого приближался к среднему, был сложен пропорционально, пока не располнел. Голубые и слегка близорукие глаза, рыжеватые волосы. По Светонию, его отличали толстая шея, большой живот, довольно тонкие ноги. Тело было покрыто пятнами, от них шел дурной запах. В наших силах привнести в этот незавершенный портрет некоторые коррективы. Полнота заставляла его сильно потеть, Нерон обладал нежной кожей, присущей всем рыжим, а шея у него была скорее сильной, чем жирной. Так что совсем нелегко найти истину, опираясь на эти два изображения, которыми располагаем: одно принадлежит Светонию, другое — императорской графике.

Зато все согласны, что здоровье его было отличным, за четырнадцать лет правления он болел лишь три раза: простужался в 60, 61 и [30] 66 годах. Второй раз, казалось, он заболел серьезно, но оправился очень быстро. Безмерные излишества, разгулы, обильная еда с возлияниями не затронули его крепкого здоровья. Нерон весьма заботился об элегантности. Его одежды, подчеркивая величие, свидетельствовали о своеобразном вкусе. Со своей точки зрения, он предпочитал необычность, рассчитанную на внешний эффект, которая не имела ничего общего с благородными традициями знатных персон в общественной римской жизни. Часто он появляется на публике в домашнем платье, с повязанным на шее платком, без пояса, босой — небрежность не была показной. Очень заботился о прическе, бывшей предметом постоянного внимания: его причесывал лучший мастер в этом деле. Сенека, которого мы цитировали, много говорит о волосах Нерона. В 64 году он завивал свои волосы рядами, а во время поездки на Пелопоннес собирал их на затылке. Нерон даже пытался ввести новую моду в Риме, где молодые люди обычно носили очень короткие волосы.